Калейдоскоп, или Наперегонки с самим собой - Лев Юрьевич Альтмарк

легенд, сплетен и анекдотов, но лицом к лицу с ними он пока не встречался. Однако очень скоро эти весёлые дамы ему смертельно надоели, потому что изо дня в день, вернее, из ночи в ночь, повторялось одно и то же, и это было скучно до вывиха скул.

Где-то к двум-трём часам ночи, когда становилось ясно, что новых клиентов уже не будет, свободные девицы высовывались из окон и принимались дразнить Яшку. Приставать к редким в эти часы прохожим они всё же не рисковали. Сквозь витрину и решётки уличные звуки доносились слабо, потому орать, чтобы охранник из магазина электротоваров их услышал, девицам приходилось в полный голос.

Особенно старалась смуглая молдаванка с длинными смоляными волосами, спрос на которую был ниже из-за того, что местных кавалеров больше привлекали светловолосые северянки. Молдаванка же внешне походила на здешних дам, поэтому была им не так интересна.

– Приходи, юноша, – кричала она, и эхо многократно отражалось от спящих камней пустынной улицы, – я тебе скидку сделаю! Два раза по цене одного – так, кажется, пишут в рекламах? Что, денег нет? Или жалко? Небось, задаром хочешь?.. Ладно, так и быть, получишь разок задаром, только приходи! – она хохотала и показывала на него подругам. – Хочет же, зараза, только выйти не может! Он, как и мы, в клетке. Только наши клетки без решёток, а он – по доброй воле…

– Отвяжись от него, – вступалась за Яшку огненно-рыжая хохлушка с лицом в шрамах и оспинах, на которую спрос был тоже невелик. – Чего к хлопцу привязалась? Дело не в клетке. Его, как и нас, нужда на такую работу толкнула. Деньги всем нужны.

– Ага, нужда! Тебя как последнюю скотину трахают, и никому не интересно, человек ты или нет. А он?! Сидит себе чистенький, культурный, книжечки почитывает и кофе пьёт. А ты для него та же самая скотина, потому что он считает себя выше нас, даже слова в ответ не скажет…

– О чём ему с нами говорить? Много ты в нашем борделе молодых парней видела? Одни старики да арабы с рынка ходят тайком от своих мегер. Да ещё полицейские, которые всё задаром получают. Мы таким мальчикам, как он, не интересны, они себе молоденьких девочек находят – вон их сколько вокруг, симпатичных и стройных…

По всей видимости, они держались друг за друга, но случались ночи, когда кто-то из них был занят с клиентом, тогда оставшаяся сидела у окна в одиночку. Если оставалась молдаванка, то по-прежнему издевалась над Яшкой, а так как сдерживать её было некому, то она распалялась сверх меры, орала гадости и материлась, демонстративно пила вино из горлышка и даже швыряла пустые бутылки на улицу, правда, не стараясь в кого-то попасть. Хохлушка, наоборот, становилась сентиментальной и слезливой, рассказывала каждый раз о невозможности честно зарабатывать на родине деньги, а также историю своего давнишнего грехопадения, наверняка придуманную или стянутую из латиноамериканского сериала. Яшка внимательно слушал и ту, и другую, но никак не отвечал, да они и не очень-то нуждались в его репликах.

Постепенно он привык к ним и, если кто-то из них долго не показывался в своём окне, начинал даже скучать. Конечно, можно прекрасно скоротать ночь с учебником иврита или с книжкой по компьютерам, которые всегда лежали в его сумке, но со звуками, доносившимися из дома напротив, было как-то спокойней и привычней. Яшка даже прикидывал, что, останься он в ночном магазине в полной тишине, без звуков извне, наверное, с ума сошёл бы от скуки. А так хоть какое-то разнообразие…

Кроме этого «разнообразия», Яшка иногда следил иногда за клиентами, посещающими заведение. Постоянных среди них почти не было, и компаниями сюда не ходили, а наоборот, пробирались поодиночке, с опаской поглядывая по сторонам. Оно и понятно, в их небольшом городе каждый человек на виду и, если ещё не все горожане перезнакомились друг с другом, то уж наверняка примелькались на улицах. Зарабатывать же репутацию посетителя борделя – кому такой славы захочется? Тем более отцам семейств или холостякам, ожидающим своих чистых и непорочных, по-восточному консервативных невест.

Наблюдать за осторожно крадущимися мужчинами было интересно тоже поначалу, а потом наскучило. За кричащими из окон проститутками следить куда интересней. Те хоть не изображали из себя порядочных и не притворялись добродетельными, в отличие от своих клиентов.

– Ты когда-нибудь выходишь наружу? – хохотала молдаванка. – Небось, и днём отсиживаешься в чулане, а? Солнца вон сколько на улице, а ты бледный… как спирохета. Заходи днём, обслужим по первому разряду. Если, конечно, не трусишь…

Подобные вещи слушать было неприятно. Мужику за такие слова Яшка морду набил бы не раздумывая, но с женщинами связываться не хотелось. Тем более до утра всё равно никуда не выйдешь, а с приходом хозяина он сразу собирался и уезжал домой отсыпаться.

Однажды, перед самым Новым годом, когда уже похолодало и пошли дожди, а на улицах, прежде выжженных до белёсой желтизны, потоки дождевой воды промыли диковинные цветные пятна, Яшка заступил на свою ночную вахту и привычно глянул на окна массажного кабинета. Как всегда, они были занавешены плотными бордовыми шторами, из-за которых раздавалась приглушённая музыка, и по ним скользили бесформенные тени. Однако знакомые окна оказались тёмными, видно, в комнатах молдаванки и хохлушки никого сегодня не было. Ну и не надо, пожал плечами Яшка, хоть иврит поучим спокойно и, может быть, подремлем часик-другой в тишине.

Некоторое время он сидел над книгой, однако учёба в голову почему-то не шла. Ни разу ещё не было такой ситуации, чтобы на протяжении последних недель из окон хотя бы на пять минут не выглядывали знакомые лица молдаванки или хохлушки. Конечно, иногда они были заняты, но чтобы окна не были освещены вовсе – нет, такого ещё никогда не случалось.

Первое время после того, как они стали донимать его, Яшка старался даже не смотреть в их сторону, вбивая себе в голову, что люди они конченные, и испытывать к ним какой-то интерес можно не иначе как полностью утратив мужское достоинство или надежду встретить более достойный объект для удовлетворения сексуальных потребностей. Сейчас же, немного привыкнув к ним, он стал даже забывать, что находятся эти женщины здесь по собственному желанию, в Израиле живут полулегально, и уж никак не похожи на обманутых простушек, которым посулили золотые горы и славу фотомоделей, а вместо этого затащили в притон и пользуются тем, что жаловаться им некуда и никто их не защитит.

Сегодня Яшка и себе, пожалуй, не признался бы