Создатель эха - Ричард Пауэрс

сразу, как покидал ноздри, и окутывал руки кремнистым паром. Она поколотила себя локтями по бокам, чтобы запустить заглохшие легкие, села в «Короллу» и добралась до дома Кейна на другой стороне города за считанные минуты. Набросилась с кулаками на дверь, и вскоре та отперлась, явив Кейна в фиолетовой толстовке с надписью «Что бы сделал Вельзевул?» Судя по всему, он ждал кого-то другого и съежился, увидев на пороге Карин.

– Так понимаю, программу посмотрела?

Она шагнула внутрь и впечатала его в стену. Он не сопротивлялся, только схватил ее за запястья.

– Меня отпустили. Я ничего не делал.

– Ваши гребаные следы прямо на его полосе. – Карин замахнулась, как тут Дуэйн заключил ее в неуклюжие объятия.

– Так хочешь знать, что произошло, или нет?

Он отказался что-либо рассказывать, пока она не прекратит сопротивляться, затем усадил ее на мягкий стул и предложил что-нибудь выпить. Сам опустился на барный стул на безопасном расстоянии и принялся размахивать телефонной книгой, как щитом.

– Мы, можно сказать, и не лгали. Формально…

Карин пригрозила убийством. Или кое-чем похуже. Кейн начал с самого начала.

– Ты была права: мы ездили наперегонки. Но все не так, как ты думаешь. Были в «Пуле». Томми притащил новенькие рации. Мы решили поиграть. Я с Руппом в его пикапе, Марк – в своем. Обычные догонялки. Покружить по округе, как всегда, проверить радиус действия раций, погоняться друг за другом. Ну, знаешь: горячо, холодно, сигнал пропадает, потом снова ловит. Но далеко укатили, ехали на восток по дороге Норт-лайн, от города. Почти его догнали. Марк все хихикал по связи, говорил что-то про отвлекающий маневр. И раз – пропал. Убрал палец с кнопки передачи и больше на связь не выходил. Мы не знали, что он задумал. Томми прибавил газу, решил, что мы почти у цели. Темно очень было.

Дуэйн прикрылся ладонью от яркого света воспоминаний.

– А потом увидели. Перевернутую машину в кювете с правой стороны. Томми выругался, вдарил по тормозам. Мы развернулись, выехали на встречку. Вот откуда наши следы на его полосе. Да, мы там были, но уже после.

Тело Карин окаменело, позвоночник превратился в металлический стержень.

– И что вы сделали?

– В смысле?

– Вот лежит ваш друг в канаве. Что дальше?

– Ты серьезно? Его тремя тоннами металла прищучило. На счету каждая секунда. Сделали, что должны были. Развернулись, рванули обратно в город и сообщили обо всем в полицию.

– Что, мобильника ни у кого с собой не было? Забавлялись с радиоигрушками, а телефоны не взяли?

– Мы тут же сообщили. Прошла буквально пара минут.

– Анонимно. И потом так и не признались. Не дали показаний. Сняли шины и сбросили их в реку.

– Слушай, ты не понимаешь, – голос Дуэйна зазвенел на октаву выше. – Полиции главное арестовать. А вопросы – дело последнее. Да они зуб точат на парней вроде меня и Томми. Боятся нас.

– Вас? Боятся? Значит, он с тобой согласился. Дружок твой, Рупп. Специалист.

– Вот смотри: ты мне не веришь. А полиция, думаешь, поверила бы в ночь аварии?

– Почему тебя не арестовали?

– Томми допросили на базе, наши показания сошлись. Мы вызвали парамедиков максимально быстро, понимаешь? И никаких новых данных не сообщили. Мы понятия не имеем, что с ним случилось. Признайся мы, ничего бы не изменилось.

– Только не для Марка.

Дуэйн скривился.

– Ничего бы не изменилось.

Карин, к своему ужасу, ужасно хотела ему поверить. Она встала, перебирая в памяти факты: следы, их расположение и то, что видела сама. Спираль времени замедлилась, дернулась и со скрежетом пошла вспять.

– Третья машина, – сказала она.

– Не знаю, – ответил Кейн. – Уже год о ней думаю.

– Третья машина, – повторила она. – Та, что была за ним и съехала на обочину. – Она подошла к Дуэйну, приготовившись ударить. – Когда вы подъезжали к месту аварии, кто-то мимо вас проезжал? Направлялся на запад, обратно в город? Отвечай!

– Да. Мы глаз с дороги не сводили. Ждали, что он мимо пронесется. Но потом появился белый «Форд Таурус» с номерами другого штата.

– Какого?

– Рупп говорит, что техасские. А я не разобрал. Мы гнали, говорю же.

– С какой скоростью ехал этот «Форд»?

– Вот нам как раз показалось, что он плелся, как улитка. – Дуэйн выпрямился. – Боже. Ты права. Та машина… «Форд» проехал прямо перед нами, сразу после того, как он… И они… Хочешь сказать… К чему ты ведешь?

Карин и сама не знала. Ни в тот момент, ни в целом.

– Они тоже не остановились.

Кейн закрыл глаза, обхватил шею ладонью и запрокинул голову.

– Это ничего бы не изменило.

– Теперь уже не узнаем, – отозвалась Карин.

«Нас свел бог».

Домой она вернулась глубокой ночью. Дэниел ждал, не находя себе места.

– Я уже думал, что-то случилось. Думал… Не знал, где тебя искать. Не знал, в порядке ли ты.

Не знал, была ли она с другим мужчиной.

– Извини, – произнесла Карин. – Надо было позвонить.

И чтобы успокоить его, поделилась всем, что произошло.

Он слушал, но ничем не мог помочь.

– Кто сообщил об аварии? Рупп и Кейн? Не водитель третьей машины? То есть это был не ангел-хранитель?..

– Может, они оба сообщили.

– Но разве полиция не сказала…

– Не знаю, Дэниел.

– Но если другая машина не остановилась, то зачем писать записку? Ставить себе в заслугу то, что проехал место происшествия?..

– Мне нужно поспать, – отрезала Карин. Стоило позвонить и Марку с Бонни, но время было позднее. К тому же, она не знала, что сказать. И сможет ли Марк пережить известие.

Следующим утром ее разбудил настойчиво трезвонивший телефон. Комнату заливало светом; Дэниел уже уехал в заказник. Карин выдернула себя из животных грез.

– Иду, иду. Подожди минутку, пожалуйста. Решил проведать меня, что ли?

Но, подняв трубку, она услышала тонкий и призрачный голос.

– Карин? Это Бонни. У Марка припадок, я не могу привести его в чувство.

И снова больница. Цикл замкнулся. Прошел ровно год, и он вернулся туда, где был в прошлом марте. Словно мигрирующее по замкнутому кругу животное. Марк Шлютер опять в «Добром самаритянине» – не в той же палате, но рядом. Лежит, привязанный к кровати, в постинтоксикационном состоянии. Из его организма вывели четыреста пятьдесят миллиграммов оланзапина.

Мертвец пытался покончить с собой. Единственный способ вернуть все на круги своя. К тому времени, когда приехала скорая, его скрутило от спазмов. Интубация и промывание желудка, срочная госпитализация, внутривенное вливание жидкости и мониторинг сердечно-сосудистой системы под присмотром персонала, который позаботится о том, чтобы попытки уйти не повторялись.

Он выходит из второй комы, которая, по сути, лишь призрак первой. Снова придя в сознание, ни с кем не говорит, а только повторяет: «Мне нужен мозгоправ. Буду говорить только с мозгоправом».

Доктор Хейз звонит Веберу. Тот выслушивает новости, словно приговор, словно плод прошлых, корыстных амбиций. Сразу же звонит Марку, но тот отказывается отвечать.

– Никаких телефонных разговоров, – говорит Марк медсестре. Все прослушивается, все линии и спутниковые каналы. – Пусть приедет. Поговорить лично.

Вебер предпринимает