Обещание острова - Софи Таль Мен

Это был крик души. И Алексис впервые облек суть проблемы в слова.

– Почему бы тебе не переключиться на терапию? Это же твоя исходная специализация.

Алексис со вздохом покачал головой. Может, это беременность делала Мари такой настырной? А Маттье перестал вступаться за него и о чем-то размышлял, уткнувшись носом в свой бокал. Искал решение его проблемы в парах «Смерти мухам», что ли?

– Приятель, возможно, у меня есть для тебя идея, – как-то неопределенно сказал Маттье.

– Ну уж нет… Хоть ты меня не доставай, – умоляющим голосом произнес Алексис.

Его друг сделал несколько глотков и потом продолжил:

– Ты прав, извини. Мне только что звонил Джо, я задумался обо всех его историях, и это сбило меня с толку.

– Джо? Наш Джо? Как он? Я как раз недоумевал, почему его не видно в «Смерти мухам».

– Он теперь на Груа… уже больше четырех лет. Это долгая история.

– Этот остров – твоя родина, да? Там живет кто-то из твоих родственников? Это ты его туда пристроил?

– Ну да, в некотором роде. Мой отец работает врачом на острове, а Джо помогает ему в кабинете.

– Джо – секретарь в медицинском кабинете?

– Ну-у… это слишком громко сказано. Но чего только не бывает, приятель! Чего только не бывает.

– Какая связь между Джо и предложением, которое ты собирался сделать Алексису? – спросила Мари, потерявшая нить беседы.

– Мой отец не может найти врача на временную замену. Ему нужно оперировать тазобедренный сустав, и он уже несколько месяцев откладывает операцию. Полное идиотство – ждать и ждать, но он стоит на своем и молча разваливается на части. Что с него возьмешь?

– А при чем тут Джо?

– Я только что сделал ему втык. Из-за придурочного объявления, которое он опубликовал на сайте поиска заместителей. Не представляю, откуда возьмется безумец, который клюнет на такое предложение.

– Кроме Алексиса… естественно! – заулыбалась Мари.

– Спасибо.

– Да не за что.

Все трое помолчали. Некоторое время назад Гийом позволил себе поменять музыкальный фон в заведении. Меньше попсы, больше рока. Более актуальная музыка. Скоро и фигурку свиньи в углу стойки сменит что-то более современное. Все постепенно уходит. Алексис подумал об Ивонне, о Джо. О словах Мари… Об острове Груа, где он до сих пор никогда не бывал.

– Ты меня заинтриговал, – сказал он в конце концов Маттье. – Покажи-ка это объявление!

Глава 11

Его разбудил шум. Громкий звон разбившегося на полу стакана. Или разлетевшегося на куски ветрового стекла. Звук неожиданной мгновенной смерти, о которой Джо мечтал в такие моменты. Он был слишком пьян, чтобы встать, и слишком печален, чтобы уснуть, и потому продолжал страдать, сидя на своем стуле, словно привязанный, и терзаясь тягостными мыслями. Так он просиживал часами, иногда вообще всю ночь. Без надежды на освобождение.

Без надежды… Этим вечером стакан выскользнул у него из руки, когда в бутылке еще оставался виски. Хватило секунды расслабленности. Глядя на свои пальцы, безвольно нависшие над блестящими осколками стекла на полу, он зарыдал, не сдерживаясь, как ребенок. Хотя ничего страшного не случилось, всего-навсего разбился стакан. Но он знал, что на самом деле ужас прячется в его собственных мыслях.

Где его место в этом мире? Что хорошего он сделал? К какому будущему направляется? Какой смысл в жизни, полной страданий? В чем вообще смысл жизни? Его рыдания не содержали ответов. Только чувство стыда и трусости. Ему удалось перебраться на диван, и он лег на бок на случай, если ночью подступит рвота. Сколько раз за последние месяцы он спал в таком положении? Он не считал. На этот раз он чувствовал, что все будет плохо. Неминуемая расплата, наступающая всякий раз после того, как семья Маттье снималась с якоря или когда Ян закрывал вечером кабинет и договаривался о встрече назавтра – только в этих случаях Джо было не так тяжело. Страх приходил после расставания. Вместе с потребностью в алкоголе. Внезапной и не поддающейся контролю. Как дрожь, охватывающая все тело. Одиночество всегда так на него действовало. Оно само по себе было способно превратить его в кого-то другого. В более уязвимого, но и более проницательного. В каком-то смысле вызвать к жизни его темную сторону. Как он мог поверить, что изгнание на остров Груа это изменит? Растерянность и сиротливость настигали его, где бы он ни был. Передавались в его семье из поколения в поколение. Как сопротивляться предопределенности?

– Джо? Открой дверь! Джо?

Оливия стучалась к нему негромко, ладонью, чтобы не напугать пациентов в приемной на первом этаже. Утром понедельника, заметив пустое кресло в прихожей и стопки писем, скопившиеся на столе, она сразу все поняла и бросилась на второй этаж. Отвезя Розу в детский сад, Оливия сразу направилась в кабинет, чтобы заняться Яном, своим первым в этот день пациентом.

В последние дни состояние старого доктора все время ухудшалось и ходили слухи, что он ведет прием, сидя в кресле на колесиках и отталкиваясь ногами, если нужно переместиться. Такое поведение вроде бы забавляло пациентов, а у нее вызывало смех сквозь слезы. До чего он дойдет? Судя по всему, до инвалидного кресла. Но когда она пришла в кабинет, у нее появился новый повод для беспокойства. Смешанного с раздражением. Неужели она единственный человек на острове, кто беспокоится о Джо? В последнее время Ян окончательно смирился. Каждая попытка добиться от друга воздержания заканчивалась провалом, и он решил больше не вмешиваться. В любом случае после запойных ночей ассистент когда-нибудь да спускался в кабинет. Это ли не преимущество квартиры над рабочим местом? За Джо можно все время приглядывать.

Оливия не одобряла такую пассивность. Возможно, она не так глубоко изучала медицину, не разбиралась в психологии Джо и в тайнах его прошлого, но в последние месяцы она замечала, что он катится в пропасть. Как и Ян, разве что по другим причинам. Начать с того, что он похудел – пусть всего на несколько кило, но достаточно для того, чтобы брюки на нем болтались. Стал небрежно относиться к гигиене. Бросался в глаза желтоватый, а иногда и зеленоватый цвет лица. Все более долгий сон по утрам объяснялся не ленью, а кое-чем другим. А еще укоренившаяся привычка в любых ситуациях изображать шута, чтобы навести тень на плетень. Как в тот вечер, когда он возвращался с рыбалки на пляже Гласьер. Тогда она застала его бредущим по набережной, уставившись в никуда, сгорбившись под тяжестью одолевающих его невзгод. Но выражение лица Джо мгновенно изменилось, стоило ей посигналить. Она вспомнила,