Сборник "ИЗБРАННОЕ" - Теодор Гамильтон Старджон

На мгновение ей стало его почти жалко. Вот он уже размотал свои удочки, наточил и смазал крючки, его рука приготовилась к аккуратной подсечке, а она украла у него весь его спортивный интерес. Она подъехала к нему сзади с полным грузовиком рыбы. Она капитулировала.

— Ну, — сказал он. — Ну, я, хм. Хм-м-м! Официант!

— Но, — сказала она лукаво, — не сегодня, Ар-манд.

— Сейчас, Кей. Просто поднимемся и взглянем на нее. Это не далеко.

Она в переносном смысле поплевала на руки, сделала глубокий вдох и нырнула — слабо удивляясь в какой именно момент она решила выбрать этот фантастический путь. Она деликатно моргнула глазами, всего дважды, и сказала мягко:

— Ар-манд, я не такой опытный человек, как вы, и я… — она заколебалась и опустила глаза, — я хочу, чтобы все было безукоризненно. А сегодня, это все так неожиданно, и у меня не было возможности подготовиться к чему-либо, и сейчас ужасно поздно и мы оба устали, и мне завтра на работу, а послезавтра не надо, кроме того… — и тут она перещеголяла все. Тут она выдала, не задумываясь, самое расплывчатое и яркое заявление все своей жизни. — Кроме того, — сказала она, ее руки красиво подрагивали, — я не готова.

Она глянула на него уголком глаза и увидела, как его костлявое лицо сменило четыре отчетливых выражения, одно за другим. И снова у нее внутри было то, что способно было удивляться; она в состоянии была придумать только три возможные реакции на подобное заявление. В тот же самый момент у гитариста у нее за спиной, посреди льющегося глиссандо, мизинец застрял под струной ля.

Пока Арманд Блуэтт не успел отдышаться, она сказала:

— Завтра, Ар-манд. Но… — Она покраснела. Когда она была ребенком, то читая «Айвенго» и «Охотника за оленями» и, бывало, тренировалась, как краснеть перед зеркалом. Она никогда не могла этого сделать. Однако сейчас она это сделала. — Но раньше, — закончила она.

Ее датчик удивления снова щелкнул, на этот раз от мысли, почему я попробовала сделать это раньше?

— Завтра вечером? Вы придете? — сказал он. — Вы правда придете?

— В котором часу, Ар-манд? — спросила она послушно.

— Ну. Хм. А, скажем, в одиннадцать?

— О, в это время здесь будет полно народа. Десять, до того, как закончатся спектакли.

— Я знал, что вы умница, — сказал он восхищенно.

Она крепко ухватилась за эту мысль и развила ее.

— Здесь всегда слишком много народа, — сказала она, оглядываясь. — Вы знаете, мы не должны уходить вместе. Просто на всякий случай!

Он покачал головой от удивления и просиял.

— Я просто… — она сделала паузу, глядя на его глаза, его рот. — Я просто уйду, вот так. — Она щелкнула пальцами. — Никаких прощаний…

Она вскочила на ноги и выбежала, сжимая сумочку. И когда она проходила мимо края эстрады, гитарист, говоря голосом достаточно громким только для того, чтобы она услышала его, и едва шевеля губами, сказал:

— Леди, вам надо прополоскать рот бурбоном.

Его Честь, Судья по делам о наследстве Арманд Блуэтт покинул свою работу пораньше на следующий день. Он был одет в темно-коричневый деловой костюм и посматривая в разные стороны уголками глаз он на такси доехал на другой конец города, расплатился с водителем и прокрался по узенькой улочке. Он дважды прошел мимо нужной двери, чтобы убедиться, что за ним не следят, а затем нырнул вовнутрь, держа ключ в руке.

Наверху прошелся по компактной двухкомнатной квартирке с кухонькой частой гребенкой. Он открыл все окна и проветрил квартиру. Он нашел засунутый между подушками на диване шелковый шарф всех цветов радуги, благоухающий дешевыми стойкими духами. Он фыркнув бросил его в мусоросжигатель.

— Это мне больше не понадобится.

Он проверил холодильник, полочки на кухне, шкафчик в ванной. Он открыл краны и проверил газ и свет. Он проверил настольные лампы, торшер, радио. Он прошелся маленьким пылесосом по коврам и тяжелым шторам. Наконец, похрюкивая от удовольствия он пошел в ванную, побрился и принял душ. Затем последовали облака талька и легкая дымка одеколона. Он подрезал ногти на ногах, после чего стоял перед большим зеркалом в различных ненормальных позах, выпятив грудь, любуясь своим отражением сквозь розовое эго.

Он тщательно оделся в приглушенную мелкую клеточку и выбрал галстук, специально предназначенный для ученика, ищущего работу, вернулся к зеркалу и провел там пьянящие пятнадцать минут, сел и покрыл ногти бесцветным лаком и прохаживаясь мечтая по комнате, размахивая своими дряблыми руками и думая подробные мысли, декламируя вполголоса короткие реплики остроумного интеллектуального диалога.

— Кто отшлифовал твои глаза? — бормотал он. — Мое дорогое, дорогое дитя, это было ничто, просто ничто. Урок гармонии перед сложной инструментовкой плоти… нет, она недостаточно взрослая для этого. Хм. Ты сливки в моем кофе. Нет! Я недостаточно стар для этого.

И так он провел вечер, действительно очень приятно. В восемь тридцать он вышел, чтобы роскошно поужинать в ресторане, готовящем из морских деликатесов. В девять пятьдесят он сидел за угловым столиком в Клубе Немо, полируя свои блестящие ногти об отвороты пиджака и поочередно облизывая губы и промокая их салфеткой.

В десять часов она появилась.

Прошлым вечером он встал на ноги, когда она пересекла площадку для танцев. Сегодня он вскочил со своего места и был возле нее до того, как она подошла к ней.

Это была преобразившаяся Кей. Это было воплощение его самых буйных мечтаний о ней.

Она убрала волосы с лица и мягкие маленькие волны обрамляли его. Ее глаза были умело оттенены и казались у их синевы появился фиолетовый оттенок. Она была одета в длинное пальто из какого-то тяжелого материала, а под ним в скромный но облегающий тело жакет из черного атласа и черную юбку с разрезом.

— Ар-манд… — прошептала она, протягивая обе руки.

Он взял их. Его губы раскрылись и закрылись дважды прежде, чем он смог вообще что-то произнести, а затем она прошла мимо него, идя к столику широким легким шагом. Идя за ней он увидел, как она замерла когда заиграл оркестр, и бросила презрительный взгляд на гитариста. За столиком она расстегнула пальто у горла и сознательно позволила ему упасть. Арманд Блуэтт подхватил его и она скользнула на свое место. Он стоял глядя на нее так долго, что она рассмеялась над ним.

— Вы что, вообще ничего не собираетесь говорить?

— У меня нет слов, — сказал он и подумал, честное слово, это прозвучало впечатляюще.

Подошел официант и он заказал для нее. Дайкири, на этот раз. Ни одна женщина, которую он когда-либо видел не напоминала ему меньше