Впечатление обманчиво - Татьяна Губейдулина

– Все нормально, просо немного устала.

– Так чего ты сидишь? Уже поздно. Ты уроки вообще собираешься делать?

– Я не знаю, что мне делать, мама. Я не знаю, что мне теперь делать.

Ольга Мо

Две жизни

Каждую осень Тео садился в один и тот же поезд. Он любил этот маршрут. Или, вернее, привык к нему. Как привыкают к ритуалам, смысл которых уже давно забыт.

Путешествие начиналось всегда одинаково: прохладное утро на перроне и суета пассажиров. Тео приезжал заранее, чтобы не спешить. Он знал, где будет сидеть, что положит в багажную сетку, как откинется в кресле и закроет глаза на несколько минут, прежде чем поезд тронется. Всё происходило по выверенному сценарию, как будто кто-то уже написал этот день за него.

Тео устроился у окна. Пространство вокруг ощущалось почти интимным – как маленький мир, отгороженный от остальных. Здесь он чувствовал себя так, будто время замирало. И это было важно. В остальное время – вне этого вагона – всё казалось слишком быстрым, громким и пустым.

Пейзаж за стеклом начал медленно меняться: ровные линии полей, островки лесов, черепичные крыши домиков, которые выглядели так, словно их нарисовали поверх холста земли.

Он уже не помнил, с чего началась эта традиция – билеты, небольшой чемодан, часы ожидания на вокзале, негромкий голос проводника, объявляющего отправление. Всё это было частью какого-то давно установленного порядка, и он следовал ему, не задавая вопросов.

Когда поезд набрал скорость, Тео выдохнул и откинулся в кресле. Он чувствовал себя уставшим. Нет, не физически – в последнее время сон был его верным спутником, хоть и не приносил облегчения. В голове путались странные обрывки воспоминаний о Катрин. Словно видение, которое ускользает, стоит только открыть глаза.

В купе стояла тишина. Соседей не было, только он и стук колёс. Когда поезд слегка наклонялся на поворотах, Тео казалось, что вагон раскачивается слишком сильно. Будто реальность едва заметно дрожит, как воздух в жаркий день.

Проводник принёс ему кофе, но Тео не сразу заметил его присутствие.

– Всё в порядке, месье? – спросил мужчина, ставя чашку на столик.

Тео кивнул.

– Конечно. Просто задумался.

Проводник задержался на секунду дольше, чем следовало. Его взгляд был чуть внимательнее, чем требовали приличия. Тео почувствовал это кожей, но не подал виду. Он взял чашку, сделал глоток и снова посмотрел в окно.

Где-то впереди Тео ждала Катрин.

Их встречи всегда длились только сутки – прогулка, ужин с вином, ночь в отеле и быстрый завтрак. А потом он уезжал. Почему так? Никто не задавался этим вопросом.

Катрин ждала его у кованого фонаря, словно часть красивой открытки. Он никогда не мог вспомнить её лицо в деталях, но ощущение её присутствия было неразрывным, как аромат парфюма, оставшийся на рубашке.

В этот раз что-то было иначе. Тео почувствовал это, едва сойдя на перрон. Катрин ждала его там же, где и всегда. При встрече она поцеловала его в губы, а потом взяла под руку и повела гулять. Они шли по узким улочкам городка, который казался пряничным: мостовая, крошечные магазинчики с деревянными вывесками, белые ставни. Они зашли в одно из кафе. Катрин села напротив, скрестив руки на столе, и посмотрела на Тео долгим взглядом.

– Ты выглядишь уставшим, – сказала она мягко. – Не получилось уснуть в поезде?

Тео улыбнулся краем губ и кивнул.

– Да, было неспокойно. Мне показалось, что пассажиры смотрели на меня слишком пристально. Будто узнавали.

Она чуть склонила голову, будто обдумывала его слова.

– Может, ты знаменит?

– Сомневаюсь.

Она улыбнулась, подперев подбородок рукой.

– Я бы узнала знаменитость, Тео.

Он не понял смысл этих слов, но не захотел уточнять. Вместо этого сделал глоток вина, ощущая, как начинает понемногу расслабляться.

Вечером они гуляли по старому парку, и Катрин рассказывала истории. О девушке, которая ждала возлюбленного с войны и каждый день приходила к фонтану. О художнике, который рисовал этот город таким, каким его никто не видел. Об улыбчивом старике, которого иногда горожане видели на улицах, но никто не знал. Тео слушал эти печальные гипнотические истории, не замечая времени. Каждый миг был осязаемым, наполненным запахами, голосами, ощущениями из рассказов Катрин. Когда они вернулись в отель, Тео почувствовал себя опьянённым.

– Я хочу запомнить всё, – тихо сказал он, глядя на неё.

Катрин мягко улыбнулась.

– Ты всегда так говоришь.

Его сердце пропустило удар.

– Что говорю?

– Ничего. – Она провела рукой по его щеке. – Отдыхай, милый.

Ночь растворила их в темноте. Тео изо всех сил пытался запомнить её голос, прикосновения и то, как нежно его целовала Катрин. И удержать это в памяти навсегда. Он гладил её кожу, изучая, словно в первый раз. Катрин отвечала, прижимаясь ближе и растворяясь в нём так же, как он – в ней. Часы шли неспешно, и всё же ночь закончилась слишком быстро.

Проснувшись утром на белоснежных простынях, Тео обнаружил Катрин сидящей у окна. Она красила ресницы тушью. Он приподнялся на локте, наблюдая за ней. Всё казалось таким привычным и правильным, но вдруг его взгляд зацепился за что-то за окном. Здание напротив отеля перекрасили. Раньше оно было песочного цвета, теперь – светло-голубое. Он нахмурился, показал Катрин.

– Ты уверен? – Она взглянула на него через отражение в стекле и снова вернулась к макияжу. – Мне кажется, всё как всегда.

В голове что-то кольнуло. Тео решил не спорить, хоть ему и показалось, что Катрин даже не взглянула на здание. Он снова лёг в постель, уткнувшись в подушку. В груди зрело неясное беспокойство. Ему вдруг пришла мысль: а что, если он в этот раз не поедет утренним поездом, а просто останется здесь и проверит… Что именно? Он не знал. Но теперь не мог избавиться от этих мыслей.

После завтрака в отеле они отправились к перрону. Тео сжал ладонь Катрин в своей, ощущая тепло кожи. В этот раз он не хотел прощаться, но всё же сказал:

– До следующей осени?

Катрин посмотрела на него долго, будто хотела что-то сказать, но лишь кивнула.

– До следующей осени.

Она приподнялась на цыпочки и легко поцеловала его в щёку. Тео почувствовал, как напряглась его спина, а руки стали влажными. Он считал, что предаёт Катрин своими действиями и подозрениями, но смелости ещё раз начать разговор у него не хватило. Он размышлял об этом, пока заходил в вагон и шёл к своему купе. Когда поезд тронулся, Тео выглянул в окно и помахал Катрин. Она тоже подняла руку, но уже через мгновение отвернулась и зашагала прочь. Он проследил за ней взглядом, но стоило моргнуть – её уже не было. Тео сначала замешкался, но потом, ощутив внезапный порыв, поднялся со своего сидения. Поезд набирал скорость, но ещё не отошёл далеко от перрона. Тео схватил чемодан и, не раздумывая, шагнул обратно на твердую землю. Оглянулся снова – Катрин нигде не было видно. Ветер с шорохом пронёсся по платформе, унося поезд.

Тео развернулся и пошёл в сторону города той же дорогой, по которой они гуляли вчера. Улицы оказались пустынны. Не так, как ранним утром, когда город только просыпается, а совсем – будто здесь никогда не было людей. Магазины с деревянными вывесками стояли запертыми, за их стеклянными витринами не виднелось ни продавцов, ни покупателей. Уличные фонари, ещё вчера мерцавшие светом, теперь казались замороженными в неподвижности, будто их застывшее свечение всего лишь мазки кисти.

Шаги по мостовой звучали слишком чётко, слишком гулко, будто он ступал по декорациям, а не по настоящей каменной брусчатке. Где все?

Он вспоминал вчерашний день: кафе, где они сидели с Катрин, бокалы с вином, гул голосов за соседними столиками. Сейчас кафе выглядело так же, как вчера, только стулья были идеально расставлены без следов присутствия людей. Никто здесь никогда не сидел.

Тео свернул в переулок, чувствуя, как