Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

Остальные дни прошли сплошной чередой учений и стрельб без каких либо запоминающихся эпизодов. Правда, первая батарея опять отличилась. Там командир батареи капитан Овчинников, пытался блеснуть точностью. Если мы ориентировали приборы что на КНП, что на ОП, традиционным способом, особо не заморачиваясь. Реактивка ведь стреляла по площадям. Это ведь ствольной артиллерии нужна точность. А тут Овчинников решил блеснуть и построить параллельный веер боевых машин на огневой позиции по небесному светилу. Сел в угол КНП и давай тихо бормотать в микрофон радиостанции, а мы только посмеивались и кидали весёлые реплики в сторону комбата-1. Ну, хочет – пусть пробует. Хотя армейская мудрость говорит – Если можно просто – то так и делай. Не умничай.

Как уж там СОБ на огневой позиции смотрел и проводил контроль наводки машин, но первый же снаряд лёг в метрах шестистах справа от КНП и чуть дальше, едва не накрыв НП сопряжённого наблюдения.

– Овчинников… ёб…, ёббб…., – послышалась ругань командира дивизиона и других начальников.

Но как обычно, на ругань комбата с огневой пришёл стандартный ответ: – У нас всё в порядке…, – что вызвало новую волну ругани.

Успокоившись, решили сделать на исправленных установках второй выстрел и новая волна ругани – снаряд упал метров на сто дальше, едва не попав в трёхэтажную наблюдательную вышку кубинцев.

– Блядьььььь….., – всё слилось в этом вопле и комбат-1 резво поскакал на огневую позицию наводить порядок. Последующая стрельба уже пошла нормально, но Овчинников и СОБ так и не сдали причину такого херового начала стрельбы.

Отстреляли все стрельбы и с огромным удовольствием, полные различными впечатлениями от прошедших лагерей вернулись в бригаду.

Глава четырнадцатая

Употребив по паре бокалов пива, мне и Серёге Королёву стало очень хорошо. Так же хорошо мы решили и продолжить дальше, а потом идти на отмечание приказа, куда меня пригласили дембеля взвода управления дивизиона. А я в свою очередь пригласил туда командира взвода с третьей батареи, который был моим соседом по площадке. Да и дружили мы семьями.

Мы, удобно расположившись, сидели в ближайшей Зоне отдыха танкового полка. Сидели хорошо, с удовольствием наблюдая, как постепенно наполняется зона отдыхающими кубинцами и желающими точно также спокойненько, неторопливо попить холодненького пивка и пообщаться с другими.

Вот в этот момент и подсел кубинец и практически на чистейшем русском языке заговорил с нами.

– Ого…, – удивились мы с Серёгой, но невысокий, кудловатый, смуглый, с живыми глазами кубинец, быстро развеял наше удивление.

– Я пять лет учился в Союзе и там научился так говорить.

Разговорились, познакомились – зовут его Энрико Агиллар, а через какое-то время он предложил: – А чего мы тут сидим? Поехали ко мне домой. Я на машине, посидим у меня…, – и мы с готовностью согласились на это приключение. Тем более что ехать было недалеко в посёлок Кватро Каминес. Сели в крохотный польский фиат и поехали. По пути заскочили ещё к одному кубинцу и тут и остались. Мы с Серёгой. Кубинцы между собой возбуждённо перетрещали о чём– то своём и Энрико объяснил: – Ребята, вы тут побудьте минут сорок, а я за это время отвезу знакомую женщину в больницу, а пока пообщайтесь с Родригесом, – кивнул на второго кубинца и уехал. Общение с Родригесом заладилось сразу. Он притащил две рюмки грамм по сто и с уважительным придыханием сообщил, что там чистейший медицинский спирт. Типа – пейте осторожно.

Я незаметно подмигнул Серёге и запросто, одним махом, выпил всё, после чего изобразил искреннее удивление: – Какой спирт? Вода…

Серёга тут же подыграл мне – выпил и тоже скорчил лицо: – Чёрт побери, точно вода…

Родригес с болезненной гримасой наблюдавший, как мы запросто хлопнули спиртяшки, разинул рот в удивлении: – Как вода? Спирт же…, – взял рюмки из наших рук, повертел их, понюхал и обрадовался, – да спирт это….

– Да блин, Родригес – ВОДА….

Тот хмыкнул и удалился в глубину касы, а мы с Серёгой тихонько захихикали. Родригес вернулся с трёхлитровой банкой, наполненной спиртом и снова налил нам и уверенно заявил: – Вот это спирт.

С каменным лицом я взял рюмку и спокойно её выпил: – Вода…., – тоже подтвердил следом и Сергей.

– Не может быть, – недоверчиво и изумлённо воскликнул Родригес, быстро наполнил рюмку и тут же её попытался точно так же хлопнуть и закашлялся, с трудом выкрикивая: – спирт…, спирт….

– Какой спирт? Если там градусов нету совсем…., – когда Энрико вернулся из больницы Родригес был в отрубе, но и мы тоже были хороши и о поездке к нему в гости вопрос так жёстко уже не стоял. Опять уселись в машину и поехали обратно в бригаду и как раз вовремя.

Дембеля накрыли стол в большой каптёрке, которая стояла на отшибе от наших казарм. Все были в сборе и ждали меня. Командир взвода-начальник связи дивизиона старший лейтенант Юртаев отсутствовал, круча свои дела. Дембеля кучковались в одном углу, молодёжь в другом, а между ними стол с неизменным и традиционным тортом – метр длиной, пятьдесят сантиметров шириной и 10 толщиной. Розочки, виньетки, а посередине курсивом и большими буквами надпись «27го марта День Приказа». Было тут и много других солдатских деликатесов и напитков, на которые солдаты помоложе смотрели с нетерпением.

Вроде бы, что тут такого? Нормальная солдатская традиция, без употребления спиртных напитков и со здоровым солдатским юмором.

Но нашими, именно местными политорганами, это считалась проявлением дедовщины. Мы же, строевые офицеры, смотрели на такую традицию вполне нормально. Беспокойство замполитов вызывал следующий момент: молодые солдаты подразделения, которых приглашали дембеля, должны съесть всё, что они приготовили. Конечно, это не обходилось без активного блевания бойцов, но блюём мы не только от переедания… Поэтому замполитам лучше бы следить за другими моментами. А то в мою срочную службу стрижка налысо считалась нормальным явлением, особенно летом она даже приветствовалась. А как стал прапорщиком, вектор замполитовского мнения поменялся на строго противоположный – это уже стало считаться издевательством над личным составом. Была у нас в ГСВГ и такая традиция – Дембеля, на День Приказа, брили головы наголо, за что активно преследовались замполитовским племенем. Вот им то какое дело? Увольняемый солдат бреет сам себе голову – Что в этом криминального? За что его наказывать?

Наш приход послужил сигналом и мы уже через две минуты расположились за столом. Бойцы, как увольняемые, так и помоложе, налили себе менты, ну а нам с Сергеем, Карташёв с Никифоровым