Сыновья профессора - Бруно Саулит

На заводе он привык анализировать, по многу раз рассчитывать и обдумывать каждое свое действие, советоваться с товарищами. Даже когда, казалось, правильный путь уже найден, приходилось спрашивать себя: «А не ошибся ли я, не лучше ли поступить иначе?»

Эти вечные сомнения и неверие в счастливый случай были уместны в технических вопросах. А в личной жизни они часто являлись неодолимым препятствием.

Скорее по инерции, чем сознательно, Петер влился в людской поток. Его охватила волнующая атмосфера театра, яркого электрического света — от темно-красных бархатных портьер свет приобретал оранжевый оттенок.

Публика спешила в гардероб, и еще в вестибюле можно было расслышать однотонные, но такие манящие звуки настраиваемых инструментов. Ни один человек, которому хоть сколько-нибудь дорого искусство, не останется равнодушным в такую минуту, он чувствует себя как моряк перед бурей, как воин, ждущий сражения.

Точно большой невидимый шмель, дважды прожужжал приглушенный театральный звонок, люди из коридоров хлынули в зал.

Петеру Вецапиню некуда было торопиться. Теперь, когда встреча с Айной стала неизбежной, он казался совершенно спокойным.

Да и стоят ли поддаваться этой смешной и ненужной тревоге? Сколько молодых людей ходят в театр вдвоем — разве это волнует и удивляет кого-нибудь?

Ну, хорошо, ему и разится эта девушка. Может быть, «нравится» — это даже слишком слабо сказано. Из тысячи других запахов в памяти сохранился аромат, присущий лишь ей одной, ее блестящим темным полосам.

Надо полагать, вчера она получила билет, а сейчас сидит и просматривает программу. Со стороны она может показаться равнодушной, чужие люди подумают, что девушка пришла в театр одна и что ее ничуть не интересует, кто сядет с ней рядом.

А если приглядеться внимательнее? Движения пальцев чуточку нервные, она слегка волнуется, и по брошенному назад взгляду ясно, что девушка кого-то ждет. Кто же он? Ах, Петер Beцaпинь! Неплохой парень, с которым хорошо погулять по городу и от которого она так ловко и незаметно ускользнула в первомайский вечер…

Погруженный в размышления, Петер прошел по залу, разыскал нужный ряд и сел. Почти в ту же минуту смолкли настраиваемые скрипки, и вместе с ударом гонга в зале погас свет. Петер взглянул — кресло справа осталось незанятым.

В темноте загремели трубы, возвестив населению Венеция, что к берегам приближается флот непобедимого мавра. На сцене реяли красочные полотнища, люди плясали и пели, чернокожий полководец кланялся дожу, звучными стихами выражая свою радость по случаю победоносного возвращения. А в зале сидел Петер Вецапинь и не мог постичь, почему не пришла она. Свет гас и опять загорался. Отелло уже обрел свою Дездемону, но Айны все не было.

В антракте Петер вышел на улицу — не затем, чтобы покурить на воздухе, как некоторые другие, а просто чтобы освежиться. Курильщики стояли кучками и беседовали, а у него не было знакомых. Вот если бы пришла Айна…

Петер опять вспомнил свое письмо и покраснел до ушей. Все понятно! Там ведь не было подписи, а какая же девушка пойдет в театр, не зная, кто ее пригласил?

И почему он не поставил свою подпись? Боялся отказа, перестраховывал себя на случай, если Айна отвергнет приглашение? Лишь у глупца могло не хватить мужества пригласить девушку открыто и смело!

Курильщики снова направились в зал. Петер за ними. Почему его вечно преследуют неудачи? Не из трусости же он не подписался на конверте! Просто забыл от волнения, а она обиделась — даже не обиделась, а взяла и выбросила этот конверт, не придав ему никакого значения.

На сцене Отелло начал задумываться над поступками своей жены и нещадно терзать себя, а в зале все время терзался Петер Вецапинь.

Нет, логически рассуждая. Айна скорее подарила бы билет подруге или какой-нибудь пожилой тетке, чтобы выяснить, кто послал это письмо. Если билет останется неиспользованным, значит письмо не было доставлено адресату. Вполне возможно, что, получив пятерку, парнишка сразу же ринулся в кино или на футбол, а в больницу вовсе не поехал. Точно так же возможно, что письмо еще валяется где-нибудь в больничной канцелярии и Айна Сарма его не видела. Значит, ничего не потеряно, кроме этого вечера… Петер вздохнул с облегчением.

Все второе действие он добросовестно старался увлечься происходящим на сцене и внимательно следить за тем, как тончайшая сеть все крепче опутывает злосчастного мавра. Перед зрителем кипели большие страсти, бушевала любовь, зависть и ненависть. Петеру же казалось, что Отелло все-таки чересчур наивен, а Яго — просто мелкий жулик вроде портного, пытающегося сорвать с заказчика лишнюю сотню или утаить в свою пользу полметра подкладки.

Раздались аплодисменты. Величественно опустился огромный занавес, и люди опять покинули зал, казалось насыщенный сомнениями и борьбой далеких столетий.

Петер встал, когда его соседи слева и справа уже вышли.

— Добрый вечер! — услышал он вдруг у дверей. Это была Айна.

Петер молча поклонился, не зная, что сказать, — ее появление было слишком внезапно, слишком неожиданно.

— Благодарю за балет. — Она с улыбкой смотрела из смутившегося кавалера. — К несчастью, мне сегодня прошлось до десяти дежурить.

— Честное слово, я не знал! — стал оправдываться Петер. — Ну, конечно, надо было сначала встретиться или хотя бы позвонить. Как видите, я совершенно неопытен в таких вещах,

— Значит, теперь начинаете упражняться?

— Надо же когда-нибудь. — сказал Петер. Он еще весьма мало знал эту девушку, но при каждой их встрече она своим игривым, чуть-чуть встревоженным поведением и разговором задавала тон, которому собеседник вынужден был подчиняться.

— Значит, я для вас вроде кролика, над которым проделывают опыты? — не унималась Айна.

Петера спас звонок, Можно было не отвечать, а просто прикоснуться к локтю Айны и вести ее в зал.

Музыка выходила, казалось, из самых недр земли. Эти глухие, дрожащие звуки, очевидно, должны были возвестить зрителям, что трагедия близится к концу, что очень скоро распахнется дверь и в ночную тьму со свечой в руке выйдет разъяренный до безумия Отелло.

«Как страшно!» — вздрогнула Aйнa. Но Шекспиру до нее не было никакого дела. Сотни глаз, видевших завязку интриги, стали теперь свидетелями трагической развязки. Сотни людей облегченно вздохнули, когда мертвецы опять показались публике живыми и невредимыми.

Небольшая задержка в гардеробе, небольшая толкучка у выхода, и вот распаленные нервы освежает полуночная майская прохлада.

— Почему вы решили пригласить меня именно на «Отелло»? — взяв Петера под руку, спросила Айна.

— Да ничего и не решал, так получилось, — сознался он.

— Правда? А я думала, здесь скрыта угроза, и вы хотите мне продемонстрировать, какая печальная