Сыновья профессора - Бруно Саулит

— Заходил Эрик.

— Амфимакр? Ну и что он? — Виктор нашел несколько бутербродов — достаточно, чтобы заморить червячка.

— Ничего, обещался в другой раз зайти.

— Ладно. Позвоню ему в общежитие. — Виктор взглянул на часы — Консультация уже кончилась…

Видя, что младший Вецапинь не расположен к дальнейшим разговорам. Марта захватила тарелки и скрылась в кухне. Доедая бутерброд. Виктор подошел к телефону и набрал номер. Посте долгого молчания он услышал слабый старушечий голос.

— Позовите, пожалуйста. студента Пинне из тридцать седьмой комнаты. — проговорил Виктор, барабаня пальцами по столу.

Старушка, вероятно уборщица общежития, попробовала от него отделаться. Мол, из тридцать седьмого номера все ушли, позвоните попозже.

— То есть как попозже? Позовите, пожалуйста, Пинне! — настаивал Виктор. — Говорят из деканата.

Уборщица вздохнула и сказала, что сходит, поглядит.

Виктор взял трубку в левую руну и стал не спеша просматривать вчерашние газеты. Сообщения о заседаниях Организации Объединенных Наций, телеграммы о событиях на Кипре и в Алжире, репортаж о подготовке я республиканской спартакиаде. Почти две велели он не брал в руки газет, а на свете за это время так я не произошло ничего на ряда вон выходящего.

— Слушаю, — раздался о трубке хрипловатый голос Эрика.

— Амфимакр? — спросил Виктор и, не дождавшись ответа, продолжал. — Это Виктор. Привет, старина!

В эту минуту мимо общежития, наверно, проходил трамвай, так как слова Эрика совершенно потонули в каком-то реве и грохоте. Можно было лишь догадаться, что однокурсник интересуется причиной долгого отсутствия Виктора.

— Долго? Разве это долго — двенадцать дней? Застрял! По телефону всего не расскажешь. Может, зайдешь?

Эрик обещал заглянуть.

— Значит, жду. Другим пока не говори, что я приехал. Ладно?

Виктор повесил трубку и сложил газеты. Потом все-таки выбрал и пачки номера «Спорта» и понес их в свою комнату. Человеку, который когда-либо сам подымался на ринг или выходил на зеленое поле, не так-то легко отвыкнуть от прежних наклонностей. Младший Вецапинь все еще любил просматривать на досуге отчеты о спортивных соревнованиях: лежишь на тахте, читаешь, и кажется, будто сам набираешь очки или борешься за десятые дата секунды…

Он подумал, «то неплохо бы принять душ и побриться. Но тело охватила такая усталость, что даже двигаться не хотелось. Четыре часа в автобусе не шутка, если к тому же пришлось уступить свое место пожилому пассажиру, а самому весь долгий путь выстоять, пригнув голову, чтобы не стукаться макушкой об потолок.

«Давно пора провести до Пьебалги железную дорогу и пускать не меньше трех составов в день, — подумал Виктор, зевая — Каждый раз такое мученье…»

Он взял газету, проглядел фотоснимки и, пробежав заголовки, остановился на заметке о возвращения Шоцикаса на ринг. Феноменальный литовский тяжеловес. очевидно, выздоровел.

Интересно, кто сменит его? Виктор помотал головой, чтобы отогнать сон, надвигавшийся, точно туча. Веки совсем отяжелели. Перед глазами появилось как бы запотелое стекло, по краю его вырисовывалась отчетливо проведенная линия. Потом все исчезло, и Виктор почувствовал, что спина его прикасается к канату. Вдали глухо, как под водой, затрещал звонок, и этот звук, рассеиваясь, заполнил всю комнату, точно назойливое стрекотание сверчка. Внизу загудела стоголосая толпа, и Виктор понял, что он на ринге. Он согнул руки, переступил с ноги на ногу, качнулся влево, вправо — все тело было воздушно-легким и эластичным…

Противоположный угол ринга скрывался в густом, непроглядном тумане. И вот оттуда вынырнула одна, другая, третья фигура: Виктор узнал Пинне, Орума и Muттay. Все они зачем-то взобрались на ринг и теперь, улыбаясь, приближались к нему.

«Ничего, сейчас вы перестанете улыбаться!» — подумал Виктор. Он стиснул зубы, хотел броситься в атаку, и вдруг руки отяжелели, повисли, ноги подкосились, как связанные.

Противники подходили все ближе, Виктор уже ощущал их жаркое дыхание; защищаться не было сил, ноги непроизвольно отступали. Лектор Подник в белых брюках стоял тут же. громко отсчитывая: «Раз, два, три — поговорим о композиции, это будет шестьдесят восьмая страница…»

Виктор пошатнулся, опустился на пол, а Эрик Пинне напирал все яростнее, потрясая тяжелой книгой.

— Нокаут! — ликовали в публике.

Потом он очутился в лодке. Кругом колыхалась вода, хирург Анс Делвер колотил боталом по камышам и кричал: «Раков надо варить, пока у них не отвалятся хвосты! И обязательно с тмином!»

Возле лодки из воды на миг показались крылья невода, потом погрузились опять, и Виктор вместе с ними. Кто-то чернявый, долговязый склонился над ним и стал трясти за плечо.

— Отстань! — отбивался Виктор, п долговязый шипел как уж:

— Не лягайся, я — Талавский Трубач! Латыш, пробудись! Долгая ночь миновала!

Что-то мокрое полилось за шиворот, и Виктор мгновенно вскочил на ноги. На краю тахты, улыбаясь, сидел Эрик Пинне.

— Вот богатырский сон. — Он отпустил Виктора которого держал перед тем за ворот. — Никак не добудишься. Наверно, клюкнул немножко?

— Ничего подобного! — Виктора передернуло, он весь вспотел — Слегка задремал. Как начнешь читать эту трепотню, сразу глаза слипаются. За такую скучную писанину надо ссылать на каторгу. Здорово! — Он хлопнул Эрика по плечу, чтобы не подавать руки и не почувствовать снова эту вялую влажность. — Ну, как в университете?

— Да все. понимаешь, по-старому. — Эрик к знал, с чего начать. — Подник раза два спрашивал, не заболел ли ты. Орум внушал ему, что ты в командировке, да тот вряд ли поверил.

— Это не имеет значения, — махнул рукой Виктор. Он еще был под впечатлением своего несуразного сил — Посиди немного, я приму душ. А то я просто на человека не похож. От этой тряски по автобусам можно пропасть!

— Иди, иди. — Эрик пригладил непослушные волосы и пересел за письменный стол. — Я посмотрю журналы.

Виктор направился в ванную я вернулся минут через пятнадцать. От утомления и сонливости не осталось следа. Гладко выбритый, пахнущий одеколоном, он выглядел таким свежим и бодрым, будто проспал целую ночь.

Надев чистую рубашку я повязав пестрый галстук, Виктор уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

— У тебя, случайно, нет сигареты? — спросил он.

Эрик поднял брови.

— Ты начал курить?

— Так просто, балуюсь.

— Бери, — Эрик отыскал в кармане пачку сигарет. — Немножко помялась, да если хочется курить, на это не обращаешь внимания.

— Ничего! У рыбаков я и не такие курил.

— Разве в Пьебалге есть рыбаки?

— Сколько угодно, в поле еще не работают: ноги вязнут по щиколотку. Ну, от нечего делать старики мотаются по озеру.

— Да ведь сейчас как раз нерест? — Эрик когда-то читал об этом в календаре рыболова.

— Ну, что ты: на Тауне у берегов еще лед… Самая ловля! Поболтаешь по воде