Алчность - Анита Берг

ведь он вовсе не тот бездушный дикарь, которым мы его считали, — он действительно хороший человек. А еще ты чуть не убил Дитера — он был на самом краю гибели, и чтобы окончательно выздороветь, ему понадобится несколько месяцев. И что ты о нем знаешь? Что ты знаешь о его детстве, о том, что сделало его таким холодным, замкнутым человеком? А Уолт? Знаем ли мы, почему он стал таким безжалостным дельцом?

— Ну да, конечно, детство как оправдание всего на свете! Ради Бога, уволь, Джейми! — раздраженно ответил Гатри. — Нас всех кто-нибудь когда-нибудь нагибал — это называется жизнью, если ты еще не знаешь.

— Чушь! Ничто из того, что происходило в нашем с тобой стерильном мире, не идет ни в какое сравнение с тем, что случилось с Дитером. Ты знал, что он нашел в каком-то подвале тело своего обожаемого отца — только тело, головы просто не было! Как на него это подействовало, а? А жизнь в Берлине в самом конце войны? А то, как он узнал, что его мать продавала себя, чтобы им было что есть? В наши дни на такого ребенка налетел бы рой всевозможных психологов и психиатров, ему же пришлось расхлебывать все это самостоятельно.

— Но недавно он все же сделал это, не так ли? А если ты хочешь побольше узнать о своем добряке Уолте, я могу тебе помочь: судя по всему, он убил своего отца. Кажется, ты удивлен?

— Я не верю этому!

— Что ж, так даже лучше. Но это правда.

— Но как это случилось? Когда?

— О, много лет назад, он тогда был еще юнцом. Судя по всему, его отец был не очень приятным типом: он избивал сына и жену. Уолт стукнул его по голове и утопил — и нельзя сказать, что я осуждаю его за это.

— Какой ужас! Но как ты узнал? — недоверчиво спросил Джейми.

— Слухами земля полнится.

— Что это значит? Ты собрал досье на каждого из нас? Гатри, ты просто напыщенный подлец!

— У меня были на это свои причины.

— Могу себе представить, как это понравится Уолту: он вынужден таить в душе такое воспоминание, а тут появляется кто-то вроде тебя и все раскапывает.

— Ого, я вижу, ты стал всепрощенцем!

— Гатри, брось этот сарказм! Я знаю лишь то, что Уолт хороший парень. Если он и впрямь убил отца, то за эти годы достаточно настрадался. Не мне судить его. Что же касается тебя, Гатри, даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить тебя за то, что ты сделал. Д ля тебя это все было лишь игрой, но ты не имел права так подставлять нас и корчить из себя верховного судью! Наверное, ты возомнил себя Господом Богом? Да ты просто мразь! А злом зла не исправишь, скажу я тебе.

Уже посреди этой тирады Джейми понял, что с мечтой о фильме придется распроститься, но это почему больше не волновало его. Он просто обязан был сказать это Гатри — высказать от имени всех их.

— Банально, друг мой, банально! — почти пропел Гатри. — Ну что, лекция окончена?

— Да ты все равно меня не слушаешь! Для тебя все на свете — лишь повод похихикать.

— Ну что ж, теперь моя очередь сообщить тебе несколько высших истин. Я не играл ни в какие игры — все это было очень серьезно. Если ты богат, то на тебе лежит определенная ответственность, но твои друзья на нее чихать хотели. Они вполне заслуживали того, что с ними произошло. Ты обратил внимание на Жозе, моего слугу-бразильца? Они с женой были простыми доверчивыми индейцами. — «Белые люди знают, что надо делать», — наивно полагали они. Его жена стала одной из жертв Уолта — именно так мне стала известна вся эта грустная история. У них было трое детей, и они были слишком бедны, чтобы позволить себе еще хотя бы одного. От отчаяния жена Жозе приняла то средство. Скоро у них родился ребенок — у него не было задней части черепа, но он был жив. Женщина отнесла его в лес и там убила, а потом, охваченная раскаянием, покончила с собой. Я хотел, чтобы Уолт узнал про последствия своих действий.

— Но ведь он не знал об этом! Ты что, совсем не слушаешь меня?

— Должен был знать. В конце концов, как ты сам заметил, эти опыты проводила его компания.

— Неужели Жозе не мог подать в суд?

— Простой индеец? Не будь наивным, Джейми. Он даже не знал, что может это сделать, В любом случае ему нужна была жена, а не деньги. Кроме того, содрав с Уолта деньги, он не нанес бы ему никакого ущерба — этого добра у твоего дружка слишком много.

— Но зачем нужен был этот запутанный ребус? Почему ты просто не рассказал ему все?

— А ты думаешь, он поехал бы в Бразилию? Я лично в этом сомневаюсь. Он ведь такой занятой человек!

— А что тебе сделал бедный Дитер? За что ты решил его наказать?

— Ты помнишь ту загадочную авиакатастрофу, которая года два назад произошла над Тихим океаном? Тогда еще погибли триста пассажиров.

Джейми хотелось сказать, что такие катастрофы происходят не так уж редко, но он просто ответил, что, кажется, помнит.

— Это была диверсия: на том самолете якобы летел президент одной африканской страны, которого решили устранить политические конкуренты, но при этом пострадали триста невинных пассажиров. Распространенная в СМИ информация оказалась ошибочной — президента не было на том самолете, но зато среди пассажиров находился один мой друг. Это был очень талантливый юноша — его карьера оперного певца только начиналась. Он обладал чудесным голосом, которого мы больше никогда не услышим. Его жена была беременна, но когда услышала о катастрофе, у нее случился выкидыш. Кроме того, она осталась без денег. Такие, как Дитер, называют оружие благозвучным словом «игрушки». Ты сказал, что я затеял все это ради игры, но я не один такой. Дитер тоже любит играть — для него этот бизнес всего лишь игра, источник адреналина. Он достиг успеха во многих других сферах, и у него не было необходимости марать руки таким грязным делом. На эту игру его подвигла одна лишь алчность. Может быть, ты хочешь опять спросить меня, почему я не мог просто высказать ему все? Но что бы это дало? Он наверняка знал обо всем, но остановило ли его это? Нет и еще раз нет! Поэтому были необходимы радикальные меры.

— Так ты запланировал эту игру уже