Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

Румяная мать (с. 408)

«Красная деревня», 1921, 28 января, № 19, с. 2

В первых публикациях заглавие – «Маня с Усмани».

С появлением этих стихов в «Красной деревне» связано известное место из воспоминаний Н. Задонского:

«Мне было неизвестно, как появились на свет эти стихи, но помню отлично, что ребята постоянно поддразнивали Андрея этой „Маней с Усмани“ и он всякий раз мучительно краснел и оправдывался:

– Да что вы, право, придумали… Нет никакой Мани, это же литературный образ, и больше ничего…

– Рассказывай! А кто под этим литературным образом скрывается?

– Прячешь ты от нас, Андрюша, свою красавицу! Очень застенчивым юношей был Андрей Платонов»[42].

В стихотворении чувствуется влияние фольклорных жанров, в частности, частушки: «На кого похожа я! / Ссохлась с тоскованья, / А была пригожая, / Где ты, милый Ваня!»

Усмань – река, левый приток Воронежа.

«Тою ночью, тою ночью чутко спали пашни, села…» (с. 409)

Сборник «Стихи», Воронеж, 1921, с. 45.

Первое четверостишие цитируется в романе «Счастливая Москва».

Поэтика напоминает символистскую.

«Растет мое сердце во сне…» (с. 409)

«Октябрь», М., 1999, № 2, с. 136.

Мать (с. 410)

«Красная деревня», 1920, 27 авг., № 142, с. 2.

«Сердце в эти дни смертельно и тревожно…» (с. 410)

«Искра», Воронеж, 1921, 20 ноября, № 2, с. 2, под заглавием «На земле».

В первой публикации и в «Голубой глубине» последняя строка была иной: «И любит сердце пустоту». Видимо, здесь не опечатка, а вариативность авторского решения. «Пустота» может рассматриваться как синоним «высоты»: оба слова соотносятся с понятием бесконечности.

Иван да Марья (с. 411)

«Октябрь», М., 1999, № 2, с. 131–134.

Небольшая поэма отчасти автобиографического («Третий год я был комсомолистом, / В сентябре мне стало двадцать лет»), отчасти философского содержания.

Текст первоначально посвящался М. А. Кашинцевой и называлась «Осенняя поэма». Позднее это название стало подзаголовком, а затем подзаголовок и посвящение были сняты. Известно немалое количество исправлений, внесенных Платоновым в текст. Платонов стремился к «упрощению» текста.

Бегство (с. 415)

«Октябрь», М., 1999, № 2, с. 138.

Стихотворение рисует уход героя из родного дома в природу, в мир. 1926-й – год написания стихотворения – преддверие повестей как раз о таких героях (Фома Пухов, Александр Дванов, Вощев). Свернутые сюжеты последующей прозы легко обнаружить в этом тексте.

«Томится сила недр земного шара…» (с. 416)

«Октябрь», М., 1999, № 2, с. 138–139.

«Резцом эпох и молотом времен…» (с. 417)

«Репейник», Воронеж, 1923, 18 марта, № 6, с. 3.

Поэтика Платонова развивается разнонаправленно: с одной стороны, углубляется его уважение к классической традиции, с другой – на страницах лирики появляется все больше примет авангардной поэзии.

«Земля – дума, дума не пропетая…» (с. 417)

«Воронежская коммуна», 1921,1 января, № 1, с. 5. В первых публикациях присутствует еще одна – начальная – строфа:

Падают звезды с неба на траву,

Сердце заходит, испугано, радо.

Вестники дальние пламени, славы

С неба слетаются в тихое стадо.

Можно предположить, что исключенная строфа являлась частью самостоятельного стихотворения.

Мертвый (с. 418)

«Искра», Воронеж, 1921, 23 ноября, № 3, с. 3.

В ранних публикациях последняя строка выглядела иначе: «Тише жизни красота». Затем парадоксальность образа, видимо, была принесена в жертву соразмерности и гармонии («Не целуются уста» образуют своеобразную «рамку» со строкой, завершающей первую строфу: «Человек не говорит»).

«В железной шапке льдов…» (с. 418)

«Воронежская коммуна», 1923,18 февраля, № 36, с. 3. В первой публикации перед 4 строфой стояла следующая:

Ты утаилась от расстрела смерти,

Преступник тайный, поджигатель мира,

Сама ты миру гибелью ответишь

И над упавшею звездою расправишь пламенные крылья.

Лесная говорушка (с. 419)

«Огни», Воронеж, 1921, 4 июля, № 1, с. 2.

В первой публикации имеется посвящение «артистке Щербиной-Башариной». Е. И. Щербина-Башарина – певица, исполнительница русских народных песен.

Платонов сообщает в авторском примечании к названию: «Есть такой нежный гриб», однако ничего не говорит о том, что говорушка – еще и птица семейства чайковых. При этом в тексте «птичье» обличье говорушки не менее явственно, нежели «грибное». Возможно, в стихотворении отразились народные представления о превращениях (девушка – птица – гриб).

«Когда я думаю, я слышу музыку…» (с. 420)

«Воронежская коммуна», 1922, 26 марта, № 69, с. 2 В газетной публикации текст открывал подборку стихотворений Платонова, озаглавленную «Поющие думы». Название «выросло» из ключевого образа этого стихотворения – песня мысли.

В строении стиха очевиден поиск особой музыкальности, сходной с тютчевской («Последняя любовь»).

Белый свет (с. 420)

Сборник «Стихи», Воронеж, 1921, с. 44; «Путь коммунизма», Краснодар, 1922, № 2, март-апрель, с. 31.

«По деревням колокола…» (с. 421)

«Воронежская коммуна», 1921, 12 окт., № 228, с. 3.

Слова «об умершем боге» заслуживают особого внимания в связи с известной записью в записных книжках Платонова: «Бог есть и бога нет. То и другое верно. Бог стал непосредственен etc., что разделился среди всего – и тем как бы уничтожился. А „наследники“ его, имея в себе „угль“ бога, говорят его нет – и верно. Или есть – другие говорят – и верно тоже. Вот весь атеизм и вся религия.

Бог есть и бога нету:

Он рассеялся в людях, потому что он бог и исчез в них, и нельзя быть, чтобы его не было, он не может быть и вечно в рассеянности, в людях, вне себя».

В публикациях текст включал в себя четвертую строфу:

Слетают звезды с вышины,

И сердце, радуясь, пугается;

Как много в шуме тишины,

Звезда на песню отзывается.

Кроме того, Платонов изменил и последнюю строку нового, 12-строчного варианта, которая первоначально звучала так: «Я миру вестник мира дальнего». В новом варианте: «И жизнь цветет без всякого названия».

Песня (с. 421)

Однодневный журнал «Голодающим детям Поволжья», Воронеж, 1921, 26 августа, с. 4.

В публикациях текст посвящался Мих. Бахметьеву.

Михаил Михайлович Бахметьев – воронежский писатель, соавтор Платонова в «Рассказе о многих интересных вещах».

В первых публикациях последняя строка – «Рос высокий колос». В позднейшей правке: «Заскорбела волость».

«Частушечность» текста настолько очевидная, что можно предположить: он предназначался для песенного исполнения.

Дорога утром (с. 422)

«Красная деревня», 1920,17 июля, № 108, с. 2.

О голом и живом (с. 422)

«Октябрь», М., 1999, № 2, с. 136–137.

В противоположность предшествующему