Вдали от обезумевшей толпы. В краю лесов - Томас Гарди

же руке он держал цилиндр (очевидно, его девицы и приняли за песочные часы), если только они видели именно его. Движением свободной руки он словно сопровождал невысказанные слова. Лунный свет озарял его волосы и высокий лоб, какие чаще встречаются на старинных гравюрах и полотнах, чем в повседневной жизни. Его необычная внешность, странные жесты (словно актер репетирует роль) и неподходящие для встречи время и место могли легко вселить трепет в сердца наткнувшихся на него дщерей Хинтока.

Он остановился и огляделся, словно не понимая, где находится, но не заметил слившегося с листвой Уинтерборна. Джайлс вышел на поляну, и, подняв руку, джентльмен направился прямо к нему.

– Я заблудился, – сказал незнакомец. – Не поможете ли вы мне выбраться на дорогу?

Он отер со лба пот, выступивший скорее от волнения, чем от физического усилия.

– Тракт совсем рядом, – сказал Джайлс.

– Зачем мне тракт? – нетерпеливо воскликнул джентльмен. – Я иду от тракта. Мне нужен Хинток-хаус. Как к нему выйти?

– Туда ведет тропинка, но вам будет трудно ее найти. Пойдемте, провожу.

– Буду вам весьма признателен. Я остановился на пару дней в шертонской гостинице, и после обеда решил прогуляться пешком. Вот уж не думал, что это так далеко.

– Отсюда до Хинток-хауса будет с милю.

Они тронулись в путь. Тропинка была узкой, и Джайлсу приходилось, опережая спутника, отводить колючие ветки и предупреждать:

– Берегите глаза, сэр!

В ответ на это джентльмен ронял рассеянно:

– Да-да.

Так они шли и шли, и легкие тени листвы нервно подрагивали на их лицах. Наконец незнакомец спросил:

– Далеко еще?

– Не очень, – ответил Уинтерборн. – Лес выходит клином к самой усадьбе. Но, насколько я знаю, миссис Чармонд уехала.

– Вы ошибаетесь, – быстро возразил незнакомец. – Миссис Чармонд была в отъезде, но сейчас уже возвратилась.

Джайлс не стал возражать, хотя был уверен в обратном.

– Вы здешний? – спросил незнакомец.

– Да.

– Счастливец, у вас есть дом. Это то, о чем я могу только мечтать.

– Вы, вероятно, из дальних краев?

– Я с юга Европы.

– Да что вы, сэр! Вы, наверно, итальянец, или испанец, или француз?

– Ни то, ни другое, ни третье.

Наступило молчание. Джайлс не задавал вопросов, и, испытывая потребность отплатить любезностью за услугу, джентльмен добровольно пояснил:

– Я американец, из Южной Каролины, но сейчас постоянно живу в Италии. Когда Юг потерпел поражение, я покинул родину и с тех пор ни разу там не был.

Больше он о себе ничего не сказал. Они вышли на опушку и, миновав пересекавший луга забор, увидели в низине безмолвные бледные трубы над крышей усадьбы.

– Вы не знаете, который час? – спросил джентльмен. – У меня остановились часы.

– Что-нибудь между двенадцатью и часом, – ответил Джайлс.

– А я-то думал, не больше десяти! – воскликнул озадаченный незнакомец. – Боже мой!

Он попросил Джайлса не провожать его дальше и протянул ему золотой размером с соверен. К удивлению незнакомца, Джайлс отказался от денег, и тот, опустив монету обратно в карман, проговорил с запинкой:

– Я хотел заплатить вам, чтобы вы никому не рассказывали о нашей встрече. Вы обещаете мне?

Джайлс с готовностью обещал молчать, потом стоял и смотрел, как незнакомец спускается по склону холма. Сойдя вниз, тот неуверенно оглянулся. Джайлс понял, что ему пора уходить, и направился лесом в Хинток.

Он догадывался, что взволнованный, опечаленный джентльмен был тем давним и страстным воздыхателем миссис Чармонд, о котором столько говорили в деревне и который, по слухам, не пользовался ее расположением.

Однако догадка его не подтвердилась ничем, кроме рассказа о полуночном госте, который переполошил оставшихся в Хинток-хаусе слуг и, узнав, что миссис Чармонд вернулась из-за границы, но сейчас находится в Лондоне, ушел с проклятиями неизвестно куда, не оставив даже визитной карточки.

Принесшие эту весть служанки божились, что, прежде чем разразиться бранью, он трижды вздохнул, но другие очевидцы этого не подтвердили. Тем не менее на следующий день из шертонской гостиницы в наемном экипаже отбыл соответствующий их описанию джентльмен.

Глава XXII

С Ивановой ночи прошла неделя. Яркое солнце светило над пышной листвой, когда в дверь Фитцпирса постучался посетитель, а потом в коридоре послышался знакомый голос. Это был Мелбери. Он отказывался войти в гостиную, чтобы не наследить пыльными сапогами, но доктор настаивал и гостю пришлось покориться.

Не глядя ни вправо, ни влево, да, пожалуй, не глядя и на самого Фитцпирса, он положил шляпу на стул и, сосредоточенно уставившись в пол, начал:

– Я пришел к вам, доктор, чтобы поговорить о деле, которое меня весьма беспокоит. У меня дочь Грейс – как вы, вероятно, слыхали, единственная дочь. Так вот, в Иванову ночь ей хотелось посмотреть на причуды хинтокских девушек, и она вышла в легких туфельках. Ходила досветла по росе и теперь кашляет: часто, сухо, – и мне это очень не нравится. Я подумал, не отправить ли ее к морю: может, там полегчает…

– Послать к морю! – У Фитцпирса вытянулось лицо.

– Вот именно. И я хотел у вас спросить, какое место посоветуете.

Лесоторговец нанес визит как раз в тот момент, когда охваченный влюбленностью Фитцпирс пришел к выводу, что дня не может прожить без Грейс. Он живо помнил, как благодаря уловке, на которую отважился с благословения ночи и лунного света, она попала в его объятия и приникла к его груди. И вдруг ее хотят куда-то отправить! С горделивыми планами можно повременить. Разницу в происхождении в наши дни заменяет общность культуры и вкусов. Волны желаний уносили его дальше и дальше.

– Как странно, как удивительно, что вы пришли сегодня ко мне поговорить о мисс Мелбери, – проговорил доктор. – Я каждый день собираюсь зайти к вам по той же причине.

– Вы тоже заметили, что ее здоровье…

– Я не заметил ничего опасного, она совершенно здорова. Но, мистер Мелбери, мне посчастливилось несколько раз видеть вашу дочь. Я бесконечно преклоняюсь перед мисс Грейс и хочу просить вас позволить мне поближе с ней познакомиться… посещать ее.

Мелбери глядел в пол и не видел, как растерялся Фитцпирс, испугавшись, что поспешное изъявление чувств повредит его планам.

– Вы хотите… вы хотите с ней познакомиться? – выговорил Мелбери после долгого молчания; чувства его прорывались наружу.

– Да, – ответил Фитцпирс.

– Вы хотите поближе ее узнать? Я должен понимать так, что вы намереваетесь жениться на ней?

– Да, – ответил доктор. – Я хочу поближе ее узнать, хочу, чтобы вы принимали меня как жениха, и если мы подойдем друг другу, то непременно поженимся.

Лесоторговец был так ошеломлен, что дрожащей рукой отставил в сторону трость.

– Ваши слова застигли меня