Отпусти меня, мама! - Алсу Идрисова

Но Рита молчала. Ей бы и в голову не пришло оскорбить любимого таким допросом – к тому же ответы на них ее не интересовали совершенно. Ей было достаточно видеть счастливые глаза Аркаши и понимать, что большего ей и не надо.

Конечно же, Рита не могла долго сидеть без дела. Предоставленная целыми днями самой себе, она дала объявления и набрала учеников для занятий русским языком. Аркадий сделал ей персональный сайт, а сарафанное радио понемногу делало свое дело – ученики шли к Рите с завидным постоянством.

С мамой Рита разговаривала по телефону каждый день, но все еще не решалась представить ей Аркадия – она знала, что мама не оценит ее выбор. Аркаша, понимая неизбежность встречи, предлагал наведаться к маме как можно быстрее, но Рита тянула и тянула, придумывая уважительные причины. Пока однажды…

Ровно в 13:30 в дверь Риты позвонили. Накинув на плечи пиджак, Рита распахнула дверь, ожидая увидеть на пороге пятиклассника Севочку, но ошеломленно попятилась назад.

– Не ждала меня, доченька? – Эльвира Борисовна, довольная произведенным эффектом, распахнула объятия. – А я пришла. Ну, здравствуй! Вижу, не рада мне? Чего молчишь-то, стыдно?!

– Ты… Как ты меня нашла, мама? – Рита была в полном шоке.

Мама бесцеремонно ходила по квартире и с полным презрения лицом рассматривала обстановку.

– А на что-то получше денег, конечно, не нашлось? – Эльвира Борисовна остановилась перед диваном, который разделял кухонную зону от основного помещения. – Экономит на тебе твой… Не знаю даже, каким словом назвать, чтоб тебя не обидеть.

– Разве тебя это когда-нибудь волновало, мама? – спокойно спросила Рита, размышляя, почему опаздывает Севочка. – Ты не ответила, как ты меня нашла?

– Не забывай, у меня отец разведчиком был! – гордо ответила Эльвира Борисовна, брезгливо смахивая с дивана видимую только ей пыль и осторожно садясь. – Так что найти тебя особого труда не составило. Ну, дочь, расскажи, как живешь?

– Живу… неплохо. – Рита говорила осторожно, зная, что одно неверное слово в таких случаях способно вызвать бурю негодования у матери. – Работаю из дома – даю частные уроки русского языка ученикам. У меня зарплата почти в два раза выросла. Кажется, ученик мой решил сегодня прогулять урок. Проходи сюда, мам, я тебя чаем напою.

– Еще и нестабильный заработок, – пробормотала себе под нос Эльвира Борисовна с явной целью быть услышанной. – Нет, Рита, чаю я не буду. Собирайся, уходим домой.

Рита замерла с заварником в руках. Повисла напряженная тишина – лишь на плите тихо свистел маленький оранжевый чайник.

– Я никуда не пойду, мама, – ответила Рита, собравшись с духом. – Ты всегда хотела, чтобы я стала хоть немного самостоятельной. Жить отдельно от родителей, не зависеть от них материально – разве не это верх самостоятельности, а?

– Да ты же живешь не одна – ты живешь с каким-то мужчиной, с которым даже не соизволила меня познакомить! – закричала Эльвира Борисовна. – Живешь в грехе! Мало того, что у него есть малолетний ребенок, так еще и ведь он женат!

– Я знаю. – Рита очень старалась держать себя в руках и оставаться спокойной. – Он женат, но сейчас уже подал на развод – бывшая жена бросила их с дочкой и уехала в другую страну…

– Ха-ха-ха, – рассмеялась Эльвира Борисовна, и в смехе ее не было ни грамма веселья. – А что, удобно устроился мальчик, пока жена в отъезде. А ты не думала о том, что он тебя обманывает? Что его жена может вернуться в любую минуту? Что из-за дочери он вполне может захотеть сохранить этот брак? Да что там из-за дочери – возможно, он вообще с тобой только затем, чтобы не тосковать по жене?!

Рита ошеломленно молчала – удар был неожиданным и очень болезненным.

– Зачем ты так, мам? – с болью спросила она. – Аркаша любит меня. И я его очень люблю.

– Люблю, люблю, – передразнила Эльвира Борисовна. – Что тебе с этой любви его? Может, он обещал жениться на тебе? Познакомил со своей семьей, а? Да были бы у него серьезные намерения – он бы первым делом пришел ко мне, попросил бы твоей руки у меня! Как Славочка, например. Господи, какой чудесный, чуткий мальчик, открытый, душевный, чистый… Нет, тебя потянуло связаться с каким-то типом с мутным прошлым!

– Он не тип! И прошлое у него…

– Не перебивай меня, Рита! Я еще не все сказала! – ловко перекричала дочку Эльвира Борисовна. – Ладно, о себе ты не думаешь – это понятно. Но обо мне-то ты хоть подумала?! Да на меня пальцем теперь в подъезде показывают: техничка из вашей школы уже всем растрепала про скандал. Ты думаешь, мне приятно слышать их сочувственные вздохи и расспросы: «Ну что, Борисовна, дочь-то не опомнилась, так и ходит в любовницах?»

Не выдержав такого энергичного натиска, Рита безвольно опустилась на диван и заплакала, абсолютно дезориентированная. В своих чувствах к Аркадию она не сомневалась ни минуты, но вот слова мамы про то, что ему удобна эта ситуация, засели в голове и покидать ее не желали.

Мама подсела рядом и прижала Риту к себе.

– Не плачь, Ритонька. Я ведь, как любая мать, своему ребенку добра желаю. Да я сплю и вижу, чтобы ты счастливо вышла замуж за достойного человека, родила бы мне внучат… Мне больно видеть тебя живущей в этой берлоге, похожей на гостиничный номер – без своего жилья, без опоры в виде надежного мужа, без официального статуса жены. Он же тобою просто пользуется, Ритонька. Пользуется, как вещью. Ну гордость-то где твоя женская, а?

Обняв мать, Рита продолжала безутешно плакать. Тихие слезы перешли в рыдания.

– Ну будет, будет. Ошиблась – со всеми бывает. Вставай, пойдем домой, – приказала Эльвира Борисовна. – Что уж тут теперь – слезами горю не поможешь. Ты вот в детстве совсем не плакала – ну разве что от боли, когда падала. А так ты была у меня очень сильной и слез своих никому не показывала, – гордо сказала Эльвира Борисовна. – Так что давай заканчивай рыдать и…

– А знаешь, мама, почему я была сильной? – тихо спросила вдруг Рита, прекращая плакать и выпрямляясь. – Потому что мне очень хотелось, чтобы ты мною гордилась. Чтобы ты мною всегда была довольна. Чтобы могла похвалиться своим подружкам: «Посмотрите, какой у меня спокойный ребенок растет». Вот только, мамочка, ты не знала, что эти невыплаканные слезы никуда не делись – они копились годами вот здесь и искали выход. Ты, наверное, не знаешь и того, что я, когда хотела