Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

Когда урок закончился, матушка Сакагути сказала:

– Госпожа Айко, на сегодня, пожалуй, достаточно занятий. Большое спасибо за вашу доброту и внимание.

Мне показалось, что я провела в студии очень много времени.

Иэмото повернулась ко мне:

– Хорошо, Минэ-тян. Танец, который мы разучивали, называется «Кадомацу». На сегодня все.

Кадомацу – первый танец, которому учат в Школе Иноуэ малышек, только начинающих занятия. А еще кадомацу – это украшение из веток сосны, которое мы ставим в доме на Новый год. Сосна чудесно пахнет. Мне она напоминает о счастливых временах.

– Да, – сказала я.

– После того, как ты сказала «да», надо сесть и сказать «спасибо».

– Да, – повторила я.

– А потом, перед уходом из студии, надо еще раз сказать «спасибо», потом «до свидания», а потом сделать последний поклон. Понятно?

– Да, понятно. До свидания, – проговорила я и с облегчением вернулась в безопасное место рядом с матушкой Сакагути, лицо которой озарила широкая улыбка. Она была очень довольна.

Прошло еще немало времени, прежде чем я перешла от понимания к правильному выполнению, и еще больше потребовалось на то, чтобы освоить диалект гэйко. У меня дома говорили на другой разновидности киотского диалекта. Это был говор аристократии – гораздо медленнее и мягче, чем говор Гион-кобу.

Матушка Сакагути погладила меня по голове.

– Замечательно, Минэко. Ты так хорошо постаралась. Какая ты умная малышка!

Тетушке Оиме едва удалось прикрыть улыбку ладонью.

Я не понимала, чем заслужила такую похвалу, но была рада, видя их обеих счастливыми.

9

ОКИЯ ИВАСАКИ находился в одном квартале к югу от улицы Синмондзэн, на улице Синбаси, через три дома от Ханамикодзи. Матушка Сакагути жила по другую сторону от Ханамикодзи, через шесть домов на запад от нас. Танцевальная студия иэмото располагалась на улице Синмондзэн в одном квартале к западу и в одном – к северу. Театр Кабурэндзо был в шести кварталах к югу. В детстве я везде ходила пешком.

Улицы Гион-кобу обрамляют элегантные витрины магазинов, предоставляющих услуги, которых требует местная индустрия. Кроме сотен окия и отяя, здесь есть цветочные лавки, магазины деликатесов, галереи искусств, а также магазины тканей, бутики с украшениями для волос и веерами.

Моя жизнь стала намного напряженнее после дня 6-6-6. Я начала брать уроки каллиграфии у чудесного мужчины по имени дядюшка Хори, который жил в двух домах от нас, а еще – уроки пения и игры на кото и сямисэне у его дочери, которая виртуозно владела одним из видов дзюта (это особый киотский стиль пения и игры на сямисэне), который был важен для Школы Иноуэ. Кото и сямисэн – это струнные инструменты, пришедшие в Японию из Китая. Кото – большая тринадцатиструнная лютня, которая лежит на полу перед музыкантом. Сямисэн – это трехструнный инструмент поменьше, на нем играют как на гитаре. Он используется для аккомпанемента к большинству наших танцев.

Я продолжала каждое утро чистить туалеты. А после полудня ходила на уроки танца.

Теперь я уже была большой девочкой и должна была вести себя как полагается атотори. Мне не позволялось кричать, грубо выражаться и делать то, что недостойно наследницы, – например, драться и бегать. Окружающие то и дело напоминали, что нельзя допускать ран и переломов, особенно ног и кистей рук, потому что это повредит моей красоте и помешает танцевать. Вдобавок ко всему тетушка Оима стала заставлять меня говорить на диалекте Гион-кобу, чему я горячо противилась.

Тетушка всерьез озаботилась воспитанием наследницы. Прежде она занималась своими делами, а я просто играла рядом. Теперь за каждым действием следовало объяснение, и понемногу я начала более осмысленно участвовать в быту окия Ивасаки.

Я по-прежнему вставала раньше всех в доме, к тому же теперь у меня была работа. Пока я убиралась в туалетах, просыпалась Кунико и готовила завтрак, а служанки принимались за свои утренние обязанности.

Служанки убирали окия Ивасаки сначала снаружи, а потом – внутри. Сперва они подметали улицу перед домом, потом – дорожку, ведущую от ворот. Они сбрызгивали ее водой и ставили перед входом свежий конус из соли для очищения жилища. Затем наводили чистоту в гэнкане (прихожей) и разворачивали сандалии всех обитателей дома носками к двери, чтобы можно было сразу обуться и выйти во внешний мир. Внутри дома служанки убирали вещи, которыми мы пользовались накануне. Они расставляли все по местам к пробуждению тетушки Оимы.

Наконец, они готовили буддистский алтарь для утренней молитвы хозяйки. Вытирали пыль со статуэток, вычищали курильницу для благовоний, уносили вчерашние подношения и ставили в подсвечники новые свечи. Точно так же они приводили в порядок синтоистский алтарь, который стоял на полке в углу комнаты.

Жители Гион-кобу – очень верующие люди. Само существование гэйко возможно лишь благодаря традиционным религиозным и духовным ценностям, на которые опирается японская культура. В практическом смысле наша повседневная жизнь тесно переплетена с церемониями и празднествами, размечающими год в Японии, и мы стараемся воспроизводить их как можно точнее.

Каждое утро, умывшись, тетушка Оима приходила в алтарную комнату и произносила утренние молитвы. Я тоже старалась закончить с уборкой, чтобы успеть помолиться вместе с ней. Я и сейчас с утра первым делом молюсь.

Затем, в течение нескольких минут, оставшихся до завтрака, мы с тетушкой Оимой успевали хорошенько потискать Большого Джона. К этому времени поднимались ученицы и помогали служанкам закончить утренние дела. Уборка считается необходимой частью обучения во всех традиционных японских практиках, и ею обязательно занимаются все новички без исключения. Уборке придается духовный смысл. Считается, что, убирая грязь, ты очищаешь разум.

Майко и гэйко просыпались, когда в доме уже был наведен порядок. Они каждый вечер работали допоздна, так что вставали всегда последними. Вырученные ими деньги обеспечивали всех нас, поэтому им больше не приходилось выполнять никакой работы по дому.

Приходила Аба, и мы садились завтракать. А потом у каждого начинались свои дела. Майко и гэйко отправлялись в Школу Нёкоба на уроки или, если они готовились к выступлению, в репетиционный зал. Служанки проветривали, убирали постели, стирали, готовили, ходили за покупками. Весь год, оставшийся до поступления в школу, я «помогала» тетушке.

Тетушка Оима и Аба по утрам составляли расписания для всех подопечных майко и гэйко.

Они просматривали счета за банкеты, которые накануне посетили наши гэйко и майко, записывали договоренный и фактически полученный доход, сортировали приглашения