Пограничные байки - Евгений Матвеенко

общаге, так как покупатель за нами не спешил. На третьи сутки «покупатель» наконец-то прибыл, и нас – 24 человека со всей области, распределенных служить в одном месте, выстроили на плацу военкомата. Старший офицер в чине майора, старательно придавая одутловатому от многодневного запоя лицу важность и значимость сообразно моменту, молча наблюдал за происходящим. Он усердно раздувал щеки, хмурил брови, но все его внимание явно было сосредоточено на одном – сохранить равновесие и не рухнуть лицом в грязь. Пламенную речь вместо него держал сержант. Он поведал нам о том, что нам предоставлена почетная возможность служить в пограничных войсках, о том, что мы должны осознать и соответствовать этому почетному званию – пограничник. А чтобы нам служилось легко и вольготно, мы должны слушать только его одного. И тогда у нас все будет, как говорится, в шоколаде. В общем, отец родной, не больше и не меньше.

И вот, наконец, мы на вокзале. Поезд Белгород–Москва на первой платформе: музыка, суета, объятия, поцелуи и напутствия провожающих, сделали свое дело – отправление прошло празднично и торжественно до слез. Правда всю эту торжественность в вагоне тут же развеяла проводница размером с речной баркас. Она громогласно и злорадно объявила, что туалет до Москвы нам, собакам, не откроет, и чтобы ни одна наглая рожа ее не беспокоила по этому вопросу. А если кто возьмет матрас с полок, то будет искалечен переломом суставов в области локтей.

II МОСКВА – КАК МНОГО В ЭТОМ СЛОВЕ!

Прибыв в столицу нашей родины под пламенную песню Газманова о куполах, мы плохо организованным стадом отправились за майором. Но сознание того, что мы в главном городе страны, как-то заставило нас преобразиться и подтянуться. И мы шли, как нам тогда казалось, бравыми орлами, настоящими защитниками Родины, старательно и невпопад топая разнокалиберной обувью. Наверное, тоже самое чувствовали наши деды, отправляясь на фронт. Но сновавший вокруг нас московский люд либо шарахался от нас как от чумы, либо совершенно не замечал нас, равнодушно обходя пеструю, как цыганский табор толпу, не удосуживаясь даже взглянуть на нашу старательную браваду. Это, кстати, был последний призыв, который отправлялся на службу в своей одежде после того, как в этом году десятки призывников слегли от воспаления легких. Некоторые с летальным исходом.

Замыкал наш недружный строй сержант, пересчитывая нас по головам на каждой станции метро. Контроль действительно был необходим: многие из нашего отряда никогда не были так далеко от дома, кто-то впервые увидел метро, и мало кто тусовался в такой толпе людей. Тут было от чего растеряться и запросто отбиться от своего небольшого «стада». Но все же мы, благодаря бдительному сержанту, без потерь добрались электричкой до станции Железнодорожная, где к нашему приезду уже все было готово! Нас ждали!!! Сказать, что торжественная встреча призывников просто ошеломила – это ничего не сказать! Встречали нас действительно «торжественно» – от перехода с электрички до эшелона был выстроен коридор из сотрудников милиции с овчарками, каждую минуту в рупор объявлялось о номерах вагонов и отрядах размещающихся в них. Добравшись до необходимого нам вагона и наслушавшись, что все мы круглые дебилы с полным отсутствием мозгов и всех остальных органов, я решил постоять на улице, покурить, подышать, понимая что, несмотря на -5 градусов на улице, дышать в вагонах будет тяжко. А еще мне нужно было осмыслить все только что увиденное и услышанное, и, главное – прочувствовать себя полноправным гражданином свободной страны, а не героем киноленты с кадрами про погрузку ЗЭКов. Это был как бы мой внутренний протест и проверка. Если сейчас еще и курить запретят, то это полный капец! И я курил с таким остервенением, одну за одной, словно боролся со всеми, кто пытался лишить меня свободы. Потом я пожалел об этом своем «протесте». Успокоившись и зайдя в вагон, я, к своему прискорбию, обнаружил, что свободных мест на полках нет, потому что помимо нашей команды здесь разместили еще две команды, и места остались только на третьих полках. Из оставшихся зол, я выбрал 2 купе – поближе к сопровождающему нас сержанту, дабы погреть уши от его рассказов и почерпнуть что-нибудь полезное для следующего этапа моей жизни.

III ЭХ, ДОРОГИ…

И вот наш эшелон из 18 вагонов, медленно набирая скорость, выходит на финишную прямую. Разместился я на своей третьей полке не так уж и плохо. Самое главное – тепло. Я почти всю дорогу ехал в майке и трико, под головой надежно разместился весь мой скарб, а снизу, как сериал – бесконечные рассказы сержанта о том, что только он один может сделать нашу службу в части сытной и беззаботной, но эта услуга платная. И в подтверждение всего вышесказанного, его кепка отправлялась гулять по вагону с целью сбора пожертвований в пользу этой счастливой жизни с периодичностью раз в сутки. Майор, находящийся в первом купе, из комы и купе не выходил вообще, и полностью отстранился от всего происходящего в вагоне. А в вагоне – духота, дьявольски злые проводники и настырный сборщик податей, щедро обещавший «райскую» жизнь…

Эшелон шел не спеша, пропуская на полустанках скорые и пассажирские, подцепляя к себе вагоны с новобранцами в городах Владимир, отцепляя в Коврове, забирая вагоны в Новгороде, Кирове, Перми, Екатеринбурге, Тюмени… От радостных криков «Байкал!», начиная где-то от Перми, вагон по несколько раз в день кренился на ту сторону, куда дружно сбегалась толпа ротозеев. От количества перецепов и смены головного локомотива, мы уже не понимали, куда, сколько и в каком направлении движемся. Нас все меньше и меньше интересовали большие станции. Мы ехали, оглохнув от стука колес, как в фантастическом триллере, словно в космическом корабле, сошедшим с орбиты и безысходно уплывающим в мертвое безвоздушное пространство, и казалось, что конца этому пути никогда не будет, и возврата назад нет. Мы потеряли ориентир не только в пространстве, но и во времени. Уже никто не знал, какое сегодня число, а тем более день недели. И только трудяга небесное светило исправно подсказывало смену дня и ночи, когда всходило и закатывалось за горизонт.

Сибирь, как говорится, мы прочувствовали «на своей шкуре». Уж не знаю, на какой день нашего путешествия, я стал замечать, что на моей третьей полке стало легче дышать. Температура за бортом понижалась, естественно и на борту нашего лайнера происходило то же самое: внизу уже интенсивно начали облачаться в свитера. Омск, Новосибирск с