Площадь атаки - Кори Доктороу

Я напустила на себя самый скучающий вид – это было нетрудно, мне и так было скучно до головной боли – и уставилась на этого постсоветского телефонного комиссара.

– Я заполню анкету за вас, – сказал он.

Я пожала плечами.

Работал он быстро, ручка так и плясала по бумаге. Ему это явно было не впервой. Он передал мне анкету.

– Подпишите. – И улыбнулся. Совсем не по-доброму.

Я опустила глаза. Весь текст был на кириллице.

– Не буду, – ответила я.

Его улыбка погасла.

– Мадам. – Прозвучало это скорее как «дамочка». Мне стало ясно, что мы вряд ли поладим. – Вы не войдете в мой дата-центр, пока мы не получим основную информацию. Таков наш протокол.

Он глядел на меня, скорчив козью морду еще страшнее, и откровенно ждал, что я потеряю терпение. Но я научилась справляться с подобными ситуациями задолго до того, как Ильза начала усиленно тренировать мой стоицизм. Вы не сильно продвинетесь в ДВБ, если не знаете, как обращаться с бюрократами. Я подпустила в свой взгляд еще немного скуки. Постаралась создать впечатление, что у меня гораздо больше свободного времени, чем у него, и я охотно потрачу его впустую.

Он протянул руку. Я думала, она будет вульгарная, короткопалая, но у него оказались пальцы как у пианиста и элегантнейший маникюр, такой, что мне невольно стало стыдно за свою вопиющую неженственность.

– Ваше удостоверение.

Для походов на клиентские территории «КЗОФ» выдает нам навороченные карточки с радиометками, голограммами, сапфировым покрытием на смарт-чипах – яркие игрушки, чтобы поразить простолюдинов. Такую я могу сварганить за полдня. Я отстегнула свою от ремешка и протянула ему.

Ручка заплясала снова в самом низу бланка, и через минуту он повернул бумагу ко мне. На строчке для подписи он добавил: «Подписано от имени Маши Максимоу». Молодец, борис. Хорошая шутка. Ну и мерзавец.

– Мы закончили?

Он тщательно отксерил бланки на настольном принтере-сканере-копире – таком, к которому я знала пять разных эксплойтов и при желании могла бы через него завладеть всей их сетью, – и протянул мне:

– Для вашей отчетности.

Я свернула листки вчетверо и сунула в задний карман.

– Куда идти?

Он сказал что-то по-русски, и один из штурмовиков, изнемогавший под тяжестью доспехов, повел меня в дата-центр. Я окинула взглядом бесконечные стеллажи с оборудованием, застегнула флиску, поежившись под ледяным ветром из кондиционеров, и принялась за работу. Три часа обещали быть долгими.

* * *

Покончив наконец с работой, я продрогла до костей и ругалась на чем свет стоит. Моя худи совершенно не подходила для такого климата, и я подозревала, что мой хамоватый друг с длинными пальцами нарочно приказал одному из своих бронированных борисов выставить термостат на субарктический уровень.

Но дело было сделано, тестовые сценарии проведены, и я встала со складного кресла, которое неизменно таскала с собой по коридорам дата-центра, перемещаясь от стеллажа к стеллажу, отслеживая провода, распутывая клубки и косяки, оставшиеся после криворуких подрядчиков.

Окинув взглядом свою работу, я испытала глубокое чувство… Честно говоря, глубокое чувство бессмысленности. Я ковырялась шестнадцать часов – ну, пятнадцать, если вычесть перерывы на еду и туалет, – для установки секретной сетевой аппаратуры «КЗОФ», и единственным видимым результатом моих трудов была непримечательная черная серверная коробочка высотой в один блок, установленная на нижнюю полку самого дальнего стеллажа. Такова была политика «КЗОФ» – ставить наше оборудование в самых неприметных местах, на случай если орды варваров свергнут нашего клиента-диктатора и возьмут штурмом дворец, ища телегеничные доказательства сотрудничества с коварными агентами вражеской разведки (то есть со мной).

Но сейчас надо отпраздновать. Я бросила взгляд через плечо. Робокопы взяли манеру стоять у меня за спиной, любуясь на задницу, пока я таскалась с креслом туда-сюда. Убедившись, что никого нет, наклонилась к мыскам, подметая пол волосами и с наслаждением чувствуя, как разминаются затекшие связки, как оживают плечи и шея. Встала, хрустнула пальцами, присоединила ноутбук к телефону и отыскала в сети роутер, который оставила утром в номере отеля, предварительно зарядив и успешно подключившись к гостиничному вайфаю, который (смотри выше) никуда не годился. Запустила на ноутбуке виртуальную машину, выбрала полностью заштопанную версию последней бесплатной «винды» и из ее браузера вышла в фейсбук[4].

Словстакийские повстанцы еще не поняли одну простую вещь: во время революции единственная реальная польза от фейсбука – служить площадкой, на которой людям объясняют, как пользоваться другими ресурсами, более защищенными, чем фейсбук. Все их общение происходило в паре групп, куда они попадали через скрытый сервис фейсбука в Тор – старый добрый https://facebookcorewwwi.onion, что было сравнительно неплохой оперативной маскировкой (только, чур, я вам этого не говорила).

Но главная беда в том, что противник был намного, очень намного сильнее их. В данный момент ребятам приходилось бороться против лучших решений, какие мог предложить «КЗОФ» (по крайней мере, в ценовом сегменте немного выше среднего). И для отважных демонстрантов из Словстакии дела складывались хуже некуда.

Виртуальная «винда» на моей виртуальной машине вышла через гостиничную сеть в Тор – луковый роутер, систему, которая беспрерывно перескакивает с одного сетевого соединения на другое по всему миру, шифруя каждый прыжок отдельно, поэтому пакеты, передаваемые пользователями, очень трудно отследить, перехватить или изменить. Оттуда я перешла в скрытую службу фейсбука, даркнетовский сайт, базирующийся в хорошем – куда лучше этого – дата-центре, расположенном где-то в далеком уголке Орегона, где круглый год держится замечательно низкая температура (при проектировании здания, где будет работать множество перегретых компьютеров, естественное охлаждение помогает сэкономить немалые деньги).

Коснувшись альт-таба, я переключилась на свой монитор и через нетуннелированный интерфейс на телефоне, соединенном с местной сетью, вызвала ту самую непримечательную коробочку. Этот сервер мог одновременно обрабатывать десять миллионов соединений, прочесывая все их потоковые пакеты с помощью машинно-обучаемых моделей, первоначально разработанных для распознавания раковых клеток на микрофотографиях (забавный факт). Разумеется, блок зарегистрировал существование ноутбука на стоковой «винде», стоящего в «Софитель Блтц» и работающего через Тор. Он составил профиль машины по отпечаткам ее пакетов, провел быстрый поиск по клиентским базам программных интерфейсов «КЗОФ», нашел подходящий эксплойт для этой конфигурации и установил переадресацию на виртуальную машину моего ноута. Я закрепила окно монитора в верхней части десктопа и снова переключилась на виртуальную машину, глядя, как в поисковой строке браузера мигает безобидное на вид сообщение об ошибке. Перейдя в диагностический вид виртуальной машины, стала наблюдать, как внедренный пакет принимается за работу.

В нем использовалась уязвимость нулевого дня для Тор-браузера – всегда основанного на чуть-чуть устаревшей версии «Файерфокса» и потому беззащитного против вчерашних эксплойтов. Через эту прореху