Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд

кажется, твои родители могут быть правы насчет этого дневника, если смотреть на него как на истории, которые оставила после себя Аура. Истории, которые по той или иной причине имеют ценность.

Эстер скривилась:

— Это все очень хорошо, но можно поменьше Эрин-профессора и побольше Эрин — моей тетки? Мне нужны подробности. О жизни Ауры. Мама сказала, что Аура вытатуировала на теле семь строчек. Поэтому какие бы картинки она сюда ни вклеивала, какими бы словами их ни подписывала — они очень много для нее значили. — Эстер невольно повысила голос. — И ни об одной татуировке она мне не говорила.

Эстер выходит в коридор. Дверь ее спальни хлопает громче, чем ей бы хотелось. Эстер бросается к входной двери, но все же оборачивается. Взгляды встречаются: Аура медлит на пороге своей комнаты, в воздухе висит вопрос Эстер, оставшийся без ответа. «Аура, скажи, что с тобой? Скажи мне, что с тобой происходит с тех пор, как ты вернулась из Дании, и я останусь, я не поеду назад, в Нипалуну. Я останусь с тобой. Только расскажи. Просто скажи мне, что с тобой».

Эрин потянулась к дневнику Ауры, погладила обложку.

— Да-а, помню это ужасное потрясение: оказывается, наши сестры не говорят нам всей правды.

Эстер провела ладонью по напрягшейся шее.

— Помоги мне, пожалуйста. Я приехала домой на вечер памяти Ауры и обнаружила, что его затеяли только для того, чтобы предъявить мне вот это. — Эстер указала на дневник. — А потом мама сказала, что я должна перепахать всю свою жизнь и умчаться на другой конец земли по следам Ауры — чего ради? Чтобы привезти домой ответы, которые, по их мнению, вернут нас друг другу? Как будто путешествие по стране, которой я не знаю, в которой у меня нет знакомых и на языке которой я не говорю, может кончиться чем-то еще, кроме полной катастрофы. Я никуда не полечу. Что бы ни было написано в этом дневнике, что бы ни означали эти семь шкур — ничто не вернет Ауру. Ничто не объяснит, что случилось с ней в тот день. Ты знаешь, что папа до сих пор бегает по вечерам? Все еще надеется ее найти. Надеется, что он… — Голос Эстер дрогнул.

Обе несколько секунд молчали.

— С чего начнем? — спросила Эрин.

Эстер шумно выдохнула.

— Не знаю. У тебя фора, я-то ее дневник только сегодня увидела. Так что…

— Ты просмотрела все семь изображений? Прочитала все семь строчек?

— Да, пролистала.

— Узнала кого-нибудь?

— Девушку из Биналонг-Бей. Конечно же. И строчка — первая татуировка Ауры. «Если хочешь перемен — взмахни мечом, возвысь голос». Когда мы были подростками, то, каждый раз начиная какое-нибудь дело, ходили к этой сучьей скульптуре. Мне плохо делалось от ее вида, но потом… Аура… благодаря Ауре я стала смотреть на нее иначе. И я, когда мы проезжали мимо этой девицы, больше не чувствовала себя загнанной в ловушку — я начала ощущать силу и радость.

Эрин вздернула бровь.

— Может быть, здесь, — она кивнула на дневник, — Аура делает что-то подобное. Может быть, первая строка, ставшая ее первой татуировкой, позволила ей переосмыслить ее отношения с этой скульптурой? Может быть, Аура переписала историю Девушки, поняла, что для нее значит эта скульптура?

Эстер представила себе Девушку из Биналонг-Бей — не настоящую, а свободно выходящую из каменного постамента, который держал ее за ноги, одна рука на бедре, в другой, поднятой, — меч. Теперь у Девушки было лицо познавшего себя, свободного человека.

— Да? И слова ее тоже об этом? И ее первая татуировка? — спросила Эстер.

— Взгляни на второй рисунок. — Эрин перевернула страницу. Мужчина и девушка под водой, он держит над ее головой венок из цветов. Эстер всмотрелась в рисунок, но ничего не увидела.

— Агнете… — намекнула Эрин.

— Боже мой! — Эстер снова склонилась над фотографией. — Я не знала этого рисунка. Но это же она, да?

О датской сказке Agnete og havmanden, «Агнете и Морской король»[41], Эстер и Аура вспоминали в детстве всякий раз, когда кухонные часы, запинаясь, отбивали время. Морской король и его семеро сыновей поддерживали циферблат с обеих сторон, дожидаясь, когда вернется их Агнете. Часы прибыли из самого Копенгагена в плотно набитой посылке, покрытой почтовыми штампами, когда Эстер и Аура были еще маленькими. Их прислала в подарок датская кузина Фрейи и Эрин, Абелона. Та самая Абелона, у которой Фрейя и Эрин останавливались в Копенгагене, когда были подростками, и которая обучила их ритуалу предков. Эстер и Аура знали про Абелону только по письмам, которыми Абелона и Фрейя время от времени обменивались. Она виделась им кем-то вроде Ханса Христиана Андерсена: сказки про снег и лед, море и северное сияние, которыми она наполняла свои послания, написанные на северном острове, казались девочкам знакомыми, но странно зачарованными отражениями их южного дома.

Сидя на кухне, Эстер под тиканье новых часов слушает, как Аура вслух читает письмо Фрейе. В Копенгагене установили новую скульптуру, посвященную балладе об Агнете и Морском короле; в честь события выпустили разнообразные сувениры, в том числе и эти часы.

— «„Агнете и Морской муж“ — самая молодая скульптура в Копенгагене и одна из самых старых и любимых сказок», — читает Аура. Глаза ее блестят. — Фрейя, мама когда-нибудь рассказывала ее тебе? Однажды девушка по имени Агнете прогуливалась по берегу моря. Вдруг из воды показался Морской муж, он стал просить Агнете уйти с ним. Агнете была смелой девушкой и любила приключения. Она согласилась. Морской муж возложил венок из морских цветов ей на голову, и Агнете забыла обо всем, что оставила в земном мире. Семь лет прожила она в морской глубине, семерых сыновей родила; и все бы хорошо, но однажды Агнете плавала у поверхности озера и услышала, как звонят колокола в церкви. Она вспомнила дом, вспомнила все, что любила, и бросила море, пообещав мужу и детям, что вернется.

Аура замолкает, сжав губы.

— А дальше? — Эстер, опираясь на расставленные локти, подается вперед.

Аура держит театральную паузу.

— А дальше? — умоляюще повторяет Эстер.

Насладившись интригой, Аура низким голосом продолжает:

— «Иные говорят, что Агнете вернулась в свой подводный дом. Но другие, например скульптор Сусте Боннен, считают, что Агнете отвергла подводную любовь и чары, которые завлекли ее на дно морское. Она осталась со своей семьей на берегу и не вернулась в море».

Эстер берет фотографию, рассматривает скульптуру. Восемь фигур — Морской муж и семеро его сыновей, отлитые из бронзы, — сидят на бронзовой платформе, скрытые неглубокой зеленоватой водой. Эстер переводит взгляд с фотографии на часы. Протягивает руку за письмом.

— «Люди, которые идут