Методотдел - Юрий Викторович Хилимов

Глава IX, в которой описываются летние уикенды методистов и серая вереница зимних дней

Несмотря на то что в методотделе все неплохо ладили друг с другом, вне работы мы общались мало. Редкими исключениями были совместные пикники на море, которые, правда, проходили в неполном составе — Максим Петрович никогда не принимал участия в подобных мероприятиях.

Мы всегда выбирали малолюдные места. Мне нравилось лежать с закрытыми глазами и слушать, как девушки, собирая импровизированный стол, чирикают о всякой всячине. Петя обычно занимался «мужской» работой: ставил зонт или разводил костер. Он был очень рукастым, и я даже немного завидовал ему, поскольку сам не умел, да и не любил мастерить.

Находиться в гуще людей, в центре суеты я тоже не любил. Другое дело — вот так, чуть поодаль от всех. Время от времени приоткрывая глаза, я видел, как Таня с Варенькой раскладывают что-то по тарелкам. Варя была очень ответственной не только в работе. На пикник она всегда приносила еды больше остальных, причем собственного приготовления, и очень расстраивалась, если вдруг чего-то не хватало. Каждый раз она нас баловала чем-то новым. «Вот эти баклажаны приготовлены по нашему семейному рецепту», — могла сказать Варя. Или же: «А вот это — любимый бабушкин пирог». И даже принесенный ею чай оказывался с неизменным фамильным привкусом. Таня, напротив, не пыталась никого удивить кулинарными изысками, потому что готовить не особенно любила, но зато она исправно потчевала всех магазинными деликатесами. И само главное — она как могла поддерживала в Вареньке ее юное рвение порадовать нас. Эти девушки очень сдружились, несмотря на заметную разницу в возрасте, потому что обе нуждались в общении. А Рита, та всегда была немного одиночкой. Во время наших пикников она частенько сидела с книгой или в наушниках, а подругам помогала, когда без нее действительно обойтись было невозможно. Она была самой неорганизованной в нашем отделе, самой хаотичной, и, видимо поэтому, а точнее — именно поэтому, ее так любили и так часто бросали мужчины.

Из всей нашей методкомпании хорошо плавали только я, Петя и Рита. Бывало, мы заплывали далеко от берега. Рита была жилистой и выносливой. Из нас троих она больше всего любила нырять с пирса. Ее мальчишеский задор тянул залезть куда-нибудь на камни или заплыть подальше на глубину. За собой она увлекала и Петю, который легко поддавался на ее авантюры. Они любили играть в игру «кто дольше продержится под водой» или нырнуть так, чтобы ногами достать до дна. Признаться, порой и я втягивался в эти забавы, и тут уж нас было слышно на всю округу. Петя бегал за Таней, как индеец за предводителем, но в этом не было какого-то мужского интереса — только мальчишеский азарт следопыта. Варя, понимая это, совсем не ревновала. Я удивлялся ее мудрости, что в столь юные годы она сумела все правильно понять и объяснить себе.

Иногда мы все вместе играли в мяч или, когда не было ветра, в бадминтон. Верно говорят, что нет действеннее средства вернуть себе юность, чем игра. И нет ничего забавнее, чем видеть играющих в мяч методистов — этих смешных очкариков и чудаков, кричащих от восторга. Мы сразу становились детьми, тотчас превращались в саму непосредственность, а иначе и быть не может, если ты работаешь в образовании. Раскрепощение тех, кто мало двигается, — всегда театр, всегда праздник. Такое буйство сродни мистерии.

Несколько раз мы всей компанией ездили в Ботанический сад. Это всегда бывало либо в мае, либо в сентябре, ведь ничего не может быть лучше первых и поздних цветов. Отправляясь туда, Таня всегда брала с собой своих подруг — Лилю и Киру.

Лиля, маленькая смешливая девушка, работала продавцом в кондитерской, а серьезная и вдумчивая Кира была официанткой в ресторане. Эти три девушки крепко дружили уже много лет. Они когда-то приехали в Ялту из разных мест Крыма и быстро сошлись на почве жилищного вопроса. Вместе они снимали трехкомнатную квартиру, скидываясь не только на жилье, но и на общий стол и некоторые другие нужды — женская дружба давала ощутимые материальные выгоды. Мне нравились и Лиля, и Кира. Во время таких прогулок Лиля громко шутила: «Ну что, женское общежитие на выгуле?» Петя на это недоуменно спрашивал: «А как же мы с Егором Степановичем?» Но его вопрос всегда оставался без ответа, потому что компания наша и правда походила на женский батальон. Все, даже Лиля и Кира, обращались ко мне на «вы», что делало меня вроде как командиром. «Да, но кто же тогда я?» — спрашивал Порослев, когда я озвучил эту мысль.

Все наши немногочисленные выходы мы делали втайне от Ванды, которая довольно ревниво относилась к моей дружбе с отделом и делала все, чтобы вбить между нами клинья. Она все время старалась отобрать у меня выходные, занять их чем угодно — собственной персоной, работой, лишь бы я не был предоставлен сам себе. Я до сих пор не знаю, как получилось, что в одну июньскую субботу нам все же удалось поехать посмотреть Ханский дворец в Бахчисарае.

В то время у Риты был друг, который занимался пассажирскими перевозками на микроавтобусе. Обычно она никогда не была инициатором наших совместных встреч вне работы, но тут сама предложила сброситься на бензин и куда-нибудь съездить. Нами был выбран Ханский дворец и Успенский монастырь в Бахчисарае.

Рано утром мы выехали из Ялты. Рита сидела впереди со своим, как она его называла, Сержем, а я, Петя, Варя, Таня, Лиля и Кира разместились в большом салоне «мерседеса». Мы распевали песни и всю дорогу громко смеялись. Был замечательный солнечный день — то время, когда лето в своем начале еще сочное и не утомлено жарой. И оттого все мы тоже были какие-то свежие и бодрые, будто промытые теплым июньским дождем.

Мы поехали через Ай-Петри. Там, на вершине, выпили травяного чая с пахлавой. Небо и море внизу так соблазняли, что Кира даже предложила: «А давайте спустимся по канатке в Ялту! А в Бахичасарай поедем в другой раз…» Серж ухмыльнулся, а все другие сделали вид, будто не слышали ее предложения. Соблазн был так велик, что если начать раскручивать эту тему, то и правда никакого Ханского дворца сегодня нам не видать. Впрочем, задержались мы ненадолго. Хаотичное нагромождение ларьков и недостроенных зданий портило общее впечатление от места