Откроется не каждому - Константин Викторович Харский

Следующая комната состояла из двух: первая – спальня Клары, а вторая, в которую можно было пройти только через эту комнату, – спальня родителей. Клара прошла по этим комнатам как по своим домашним: всё здесь было ей очень знакомо и лежало на своих местах. Клара проверила шкафы, но злодеев и тут не было. Теперь оставались только две ванные комнаты и котельная. Сто процентов злодеи там. Эх, надо было начинать с котельной!

Клара через свою спальню вышла в коридор. Заглянула в дежурный, или гостевой, тубзик: злодеев не было. Остаётся большая ванная комната и котельная. В ванной комнате никого не было. Зато было шикарное зеркало в золотой раме, в которое Клара посмотрела на себя. Растрёпанная, как чучело. Грязь на лбу, на щеке. И шрам на подбородке, оставленный собакой Резниковых, конечно, сразу бросается в глаза. Другие врут ей, что шрама почти не видно, что надо очень сильно присматриваться, чтобы заметить эту белую чёрточку, но Клару не обмануть. Шрам исполосовал её лицо. Примерно полтора сантиметра. И все, сговорившись, убеждали Клару, что собачка её не трогала, что Клара сама оступилась, упала и поранилась. Ага. Сама себе лицо изуродовала. Враки. Но, чтобы от неё отстали, в какой-то момент Клара стала делать вид, что согласна, – собака её не кусала. Однако сама она всегда знала, как всё было на самом деле. Помнила.

Клара поправила волосы. Решила вытереть грязь на лице полотенцем и тут же услышала в своей голове голос мамы: «Сначала смой водой, не пачкай полотенце. Кто стирать будет? Ты?» «Ну, может, и я», – ответила голосу Клара. Она решила, что сначала разберётся с врагами, которые прячутся в котельной, а потом уж умоется.

Клара неожиданно для себя решительным шагом подошла к котельной, распахнула дверь и включила свет. Пусто. В том смысле, что отопительный котёл и всякие другие штуки, которые тут были, – вот они, на месте; а врагов нет. Клара хотела себя пристыдить, как она это обычно делала. Этому она когда-то научилась от мамы и теперь уже привыкла: если сделала какую-то ерунду – надо себя пристыдить. Но ведь, когда Клара начинала проверять дом на наличие посторонних, это не было ерундой. Ей нужно была понять: она в доме одна или нет? Это было важно. А теперь, когда выяснилось, что врагов нет, задача кажется глупой и достойной порицания. Нет. Клара всё сделала правильно. Она хотела убедиться, что находится в безопасности – и убедилась в этом.

Хотя чердак и подвал…

Это снова не кажется глупым. Проверять чердак? Там точно могут спрятаться злодеи. Особенно лёгкие, под которыми чердак не провалится. Они наверняка распределились так: лёгкие злодеи забрались на чердак и сидят тихонько там, а толстые – в подвале; и поскольку крышка подвала закрыта, значит, они там ждут, когда лёгкие спустятся с чердака и откроют им крышку. Ведь если верить деду, то изнутри крышку подвала было не открыть.

Теперь всё это снова не казалось глупым. Клара, как заправский полководец, решила, что ей нужен план. Сначала она поднимется на чердак. Туда ведёт лестница из коридора рядом с дверью в кабинет деда – той самой, которую Клара никогда не видела открытой. Если на чердаке никого нет, то и в подвале, скорее всего, никого. Кларе понравился такой план.

Она пару раз видела, как папа доставал лестницу, спрятанную в самом люке чердака. Не с первого раза Кларе удалось открыть люк. Не с первого раза Кларе удалось выдвинуть лестницу. И когда она встала на первую ступеньку, то совершенно ясно поняла, что на чердаке нет злодеев. Они точно в подвале! Просто если злодеи забрались на чердак и закрыли люк, то освободить их мог только тот, кто выбрался из подвала. Чёрт! Значит, из подвала всё-таки можно выбраться самостоятельно. Дед обманул! Клара стояла на первой ступеньке лестницы и соображала: не стоит ли тогда сначала проверить подвал? Люк туда находился на кухне. Если злодеи были в подвале и уже выбрались наружу, успев освободить своих напарников с чердака, то теперь они могли быть где угодно. Надо проверять дом заново.

– Клара, поставь на минималку, – сказала Клара неожиданно вслух сама себе. Да, что ни говори, а фантазия у неё была – обзавидуешься, если только Клара не начинала сама себя пугать. Уж тогда – остались бы штаны сухими. Клара осмотрелась ещё раз и добавила: – Да нет тут никого.

И, не заглядывая на чердак, закрыла люк, уже зная, что не пойдёт проверять подвал. Игра закончилась. Клара умела развлекать себя, но о том, что это всего лишь игра, Клара почему-то вспоминала всегда ближе к финалу. А правила игры были такие: надо придумать проблему или угрозу. Потом вообразить, что это происходит на самом деле. Потом надо действовать так, словно угроза абсолютно реальная. А в конце говоришь себе: «Ого, надо быть поосторожней со своей фантазией». Клара вошла на кухню и посмотрела на люк, ведущий в подвал. Постояла на люке, словно пытаясь понять, есть ли кто-то внизу. Поставила пустой стеклянный стакан на край люка, предположив, что если люк откроют изнутри… Лара! Кому его открывать изнури?! И всё же. Просто – на всякий случай. Если люк откроют изнутри, то стакан упадёт, зазвенит, и Клара на это отреагирует. Выходя из кухни, Клара показала люку язык. Просто чтобы тот знал.

2.3.

Теперь, решив вопрос с безопасностью, Клара вошла в свою спальню и рухнула на кровать. Раскинула руки и попробовала вспомнить… Нет, попробовала представить, что происходило бы сейчас, будь родители с ней в Старой Руссе, и если, предположим на секунду, больше не надо было бы продавать дом.

Мама на кухне. Гремит посудой. Нет, не специально. Просто не старается готовить тихо. Мы, семья, должны знать, что она старается, как она сама говорит, – из последних сил. Папа ходит по дому в поисках того, что можно было бы починить. Он заранее берёт с собой молоток, но в итоге, так и не найдя, по чему можно было бы постучать, убирает молоток в ящик и включает телевизор в гостиной. А если бы сейчас была зима, то папа, не торопясь и с удовольствием, растапливал бы камин и рассказывал одну из трёх историй о том, как он в детстве боялся камина и духов, которые в нём живут.

Клара очнулась от своих фантазий не потому, что они наскучили. Нет.