Наследников выбирают - Ирина Николаевна Мясникова

– Процедура такова, мы должны свериться с актуальными базами данных, связаться, с кем положено, всё проверить на текущий момент, удостовериться, что вы это вы.

– Пробивать, что ли, будете? – уточнил Серый.

– Можно и так выразиться, – спокойно сказала Татьяна.

– Предупреждать надо, этсамое, люди тоже работают. – Недовольный Серый встал. – Пошли, – скомандовал он сёстрам.

Когда они вышли из помещения, Галя сказала, что прошвырнётся пока по местным бутикам.

– Ишь ты, по бутикам! У богатых свои причуды, этсамое. А мы на фудкорт угощаться пойдём. – Он приобнял Ленку, та захихикала как школьница и прижалась к мужу всеми выпирающими частями тела.

«Может, вот это и есть любовь»? – подумала Галя.

Интересно, почему в присутствие Тимофея у неё никогда не возникало желания вести себя подобным образом. Ей иногда казалось, что Ленка в обществе Серого выглядит не совсем трезвой. Наверное, это и есть то, что называется, опьянеть от любви.

Супруги удалились угощаться, Галя намётанным взглядом окинула этаж, где располагались помещения, занимаемые нотариусом, и поняла, что в торговом центре класса «А» дела идут неважно. Часть этажа была огорожена, там явно намечался ремонт, однако никаких работ не проводилось, несколько помещений сияли пустыми витринами, работал только отсек, в котором одновременно располагались страховая и туристическая компании. Вполне вероятно, что сотрудники обеих компаний подрабатывали и там, и там. А что? Очень разумно.

Интересно, как идут дела в самом бизнес-центре? Кто-то из сотрудников бухгалтерии рассказывал, что компания, которой принадлежит весь этот комплекс, периодически ищет управляющего. Но судя по стоянке самого бизнес-центра битком забитой автомобилями, можно предположить, что у бизнеса дела идут гораздо лучше, чем у торговли. Спустившись на первый этаж, Галя обратила внимание, что место в цоколе, где раньше располагался съехавший из страны пару лет назад финский супермаркет, так и осталось незанятым. Эскалатор в цоколь не работал. Цены в бутиках поразили её воображение, и она порадовалась, что всё необходимое у неё пока ещё есть. Она прогуливалась, разглядывая дорогие витрины как картины в музее. Однако в магазине, предлагавшим остатки нераспроданных модных коллекций по сниженным ценам, она задержалась и даже померила приглянувшуюся курточку. Курточка сидела на ней так, как будто была сшита специально для Гали. От цены Галя чуть не заплакала и даже на всякий случай спросила продавщицу, нет ли тут ошибки. Мало ли, указали какие-нибудь тугрики, а исправить забыли, или, вообще, цена указана без скидки, а скидку процентов шестьдесят ей сделают уже на кассе.

– А вы переведите в евро, – посоветовала продавщица, – получится не так уж и дорого. Это ж брендовая вещь.

Галя моментально перевела цену в евро, ведь финансовый директор просто обязан хорошо считать, тем более, деньги, согласилась с продавщицей, повесила курточку на место и в полном расстройстве пошла к выходу. Продавщицы, сгрудившиеся у кассы, провожали её тоскливыми взорами. Однако, уже выйдя из магазина, Галя развернулась и с мыслью, а гори оно всё синим пламенем, вернулась в магазин, решительно взяла куртку и отправилась на кассу. Вдруг генеральша Неверова завещала ей кучу денег? Ну, или даже если не завещала, всё равно, когда наступит осень, лучше иметь курточку, чем деньги, которые к тому моменту, вероятно, ещё больше обесценятся, если переводить их в евро. Продавщицы всем коллективом одобрили поступок Гали. Куртку уложили в красивый пакет, и Галя, терзаемая угрызениями совести, отправилась с ним к машине. Покупку необходимо было спрятать, чтобы не расстраивать Ленку.

Нельзя сказать, чтобы Ленка бедствовала, имея мужа гаишника, но одевал её он сам и покупал ей только то, что считал нужным. И это касалось не только шмоток, он регулярно сопровождал Ленку в продуктовые магазины и тщательно выбирал продукты, из которых она должна была приготовить то, что ему нравится. Вопрос, а нравится ли это самой Ленке или детям, не задавался. Если он считал, что младший должен есть манную кашу, значит, других вариантов не предусматривалось. Такой вот домострой, а правильней будет сказать диктатура в отдельно взятой семье. А чего, спрашивается, ещё ждать от неандертальца?! Но раз Ленку такое устраивает, то кто такая Галя, чтобы её осуждать. Странно, правда, c чего бы тогда Ленке расстраиваться при виде Гали с покупками? С чего бы ей радоваться, когда Галя и родители в качестве подарка на день рождения переводят ей деньги? Такая вот загогулина и когнитивный диссонанс. Такая вот любовь и ярость!

Вернувшись к кабинету нотариуса, прямо у входа Галя столкнулась с сестрой и Серым. У обоих лица раскраснелись и лоснились, видимо, угостились они от души.

– Опять холестерином закинулись? – поинтересовалась Галя.

– Нам без разницы, этсамое, – сказал Серый и похлопал себя по намечающемуся животу. – Нам главное, чтобы, этсамое, вкусно. И точка!

Он радостно заржал, нарушая благостную тишину полупустого этажа.

– Ну, где тут наши богатства? – спросил он, заходя в приёмную. – Мы, этсамое, больше гулять не намерены. Время – деньги!

В этом вопросе Галя оказалась полностью с ним согласна. Может, и неплохо, что он тут с ними как бы за главного. Этот любого нотариуса напугает до чёртиков. У него на морде написано, что ему все должны.

– Проходите, – сказала нотариальная Татьяна и распахнула перед Серым дверь в кабинет с табличкой «Нотариус такая-то».

Стены кабинета пестрели различными грамотами, как бы говорящими посетителям, что нотариус этот не на помойке найденный, а учёный и дипломированный, состоящий в разных гильдиях и объединениях. За столом сидела строгая женщина, похожая на учительницу математики.

– Наследники присаживаются к столу, – железным тоном скомандовала она, – группа поддержки может остаться. Но не шуметь.

Нотариус строго посмотрела на грозного Серого, и тот стушевался, как съёжился, даже покраснел, видимо, понял, что его могут и выгнать из класса, пардон, из помещения. Да, этот нотариус была всем нотариусам нотариус, и если бы Серый остановил её на дороге, то неизвестно ещё, кто кому оказался бы должен.

Нотариус приступила к делу.

– Кто из вас Елена Анатольевна?

– Я, – сообщила Ленка и подняла руку.

Нотариус положила перед ней бумагу и сообщила:

– Это свидетельство о наследовании. Согласно завещания Неверовой Светланы Петровны вам переходит принадлежащая покойной на правах собственности квартира площадью сто двадцать квадратных метров, находящаяся по адресу: улица Чайковского…

– Ёмоё! – воскликнул Серый.

– Я могу продолжить? – поинтересовалась нотариус тихо, но с металлом в голосе.

Серый заморгал глазами, закивал головой и для убедительности даже шлёпнул себя пару раз по губам.

Нотариус сообщила адрес Ленкиного богатства и стала объяснять ей, где и что подписать, и сколько оплатить пошлины. Пошлина оказалась весьма приличной. Стало понятно, почему