Расплата - Вакиф Нуруллович Нуруллин

Когда машина подкатила к подъезду дома, где жила Гасима, женщины обменялись телефонами и Роза пригласила Гасиму отметить вместе Первое Мая.

18.

… Эх, Роза, Роза, если бы она только знала, какую великую глупость сделала, пригласив Гасиму в свой дом. Да мало того, что пригласила, и успокоилась бы, придет — хорошо и не придет — хорошо. Так нет же, по простоте душевной добилась-таки, чтобы Гасима пришла.

Еще в машине Гасима сказала, что муж ее баянист, и его очень часто приглашают играть, так что если он будет свободен, они непременно придут, но обещать наверняка она не может. Роза же загорелась желанием принять у себя любимую певицу. Уже на следующий день она позвонила Гасиме и напомнила ей о приглашении.

— Компания у нас будет небольшая, люди интересные, большие ценители вашего, Гасима, таланта, — уговаривала она. У Гасимы было в свою очередь немало причин отказаться, и она называла эти причины, но Роза была неумолима.

И Гасима пришла. Пришла даже раньше назначенного времени. Гости были приглашены к пяти часам вечера, но когда Фалах вернулся с демонстрации — это было во втором часу, — Гасима уже сидела в их квартире. Она пришла одна, без мужа.

— Редко хожу в гости с мужем, — объяснила она Фалаху. — Мой баянист нарасхват, в день иногда на двух свадьбах играет, а сегодня его прямо с утра увели. Звал меня с собой, но я ведь к вам обещала прийти. Дочку знакомая взяла к себе на улицу Карла Маркса, чтобы из окна демонстрацию посмотреть. Посидела я одна, посидела, грустно что-то стало, и решила прийти пораньше, думаю, может, помогу чем-нибудь Розе-ханум.

Гасима ворковала, словно голубка, глаза ее подозрительно блестели, видимо, она уже приняла кое-какие меры, чтобы не было так грустно.

Роза готовила ловко и быстро, но терпеть не могла, когда ей мешали, поэтому ранний приход Гасимы ее не обрадовал, а скорее огорчил. Роза, конечно, и вида не подала, что Гасима ей мешает, а когда пришел Фалах, она быстренько накрыла в столовой стол и под предлогом «заморить червячка» выпроводила Гасиму из кухни в столовую. Там она чокнулась ради уважения с Гасимой и Фалахом, но пить не стала. «Ой, губадья подгорает», — вскрикнула Роза и скрылась на кухне, где и пропадала до прихода гостей, довольная, что ей никто не мешает.

Фалах чувствовал себя неловко наедине с малознакомой женщиной и время от времени, словно прося помощи, прибегал к Розе на кухню. Роза гнала его к гостье, и он возвращался. Гасима же пребывала в своей стихии, ей нравилось поддразнивать стеснительного Фалаха, она смеялась, шутила, рассказывала веселые истории из жизни артистов. Перед ней стояла рюмка коньяка, и она медленно кончиками губ потягивала его.

То ли коньяк возымел свое действие, то ли обстановка располагала к откровенности, но как-то получилась так, что Гасима от веселых, беспечных историй перешла к грустным житейским будням и вдруг стала жаловаться Фалаху на свою жизнь, на неудачное замужество.

Такой неожиданный переход в настроении гостьи смутил Фалаха. Он сочувственно слушал рассказ молодой женщины, всем сердцем переживая ее несчастья.

Муж Гасимы Гильфан на десять лет старше ее. «Он на много старше даже меня», — мелькнуло в голове Фалаха.

Гильфан — человек неинтересный, ничто в жизни его не волнует. Только и смотрит, чтобы выпить. Замуж она вышла за него не по любви. О какой же любви может идти разговор? Просто неопытная была, глупая…

На глазах Гасимы сверкнули слезы. Она не пыталась найти оправданий, она винила себя. И в душе Фалаха закипал гнев против грубого, ограниченного человека, который обманом и лестью женился на юной девушке, приехавшей учиться в культпросветучилище. Он там вел уроки пения и даже считался хорошим преподавателем. Много времени уделял он своим учащимся, и они его искренне любили. Гасиму он сразу выделил среди других.

— Голос у тебя необыкновенный, девочка, — говорил он. — Если будешь меня слушаться во всем, я сделаю из тебя настоящую певицу.

И она, бесхитростная деревенская девчонка, поверила ему, ведь он был ее учителем. Ей так хотелось стать «артисткой»! Она была вся во власти Гильфана. Его слово было для нее законом, она не смела ни в чем возражать ему. Гильфан занимался с ней дополнительно после занятий. Дополнительные уроки проходили в его квартире, где никто им не мешал. Он, поощряя ее успехи, говорил: «Из тебя, девочка, выйдет выдающаяся певица! Ты обгонишь саму Хабиру Агъзамову, вот увидишь!» Не жалел Гильфан денег и на угощения. Гасима, как ребенок, радовалась конфетам, ласковому обращению. Ходила к нему, ничего не подозревала.

Как-то она задержалась у Гильфана до позднего часа, и он предложил ей переночевать у него. Без опасений и каких-либо сомнений осталась она…

Потом были слезы раскаяния. Ей хотелось умереть. Она даже грозилась подать на него в суд.

— И надо бы, надо бы так сделать. Пусть просидел бы всю жизнь в тюрьме, и я бы не страдала, — говорила Гасима Фалаху. — Но тогда я была глупой и молодой — мне ведь тогда лишь семнадцать исполнилось. Не хватило решимости засудить подлеца. Да еще подумалось — его ославлю и себя запачкаю, и прощай мечта стать певицей. Гильфан в ногах валялся, обещал исполнять каждое мое желание, убеждал, что за два-за три года сделает меня народной артисткой. Уговорил меня выйти за него замуж. Расписались мы, а через месяц он уже с другими женщинами путаться начал. А сам меня ревнует ко всем, бесстыжий. Даже к ребятам из группы и то ревновал. Собственную единственную дочку не признает! Это только со стороны кажется, что все артисты счастливые. На сцене — да, счастливые, а в жизни, дорогой Фалах, всякое бывает.

Гасима вздохнула, невесело улыбнулась и допила последние капли коньяка.

Фалах проникся к ней состраданием. В его голове никак не укладывалось, что с такой красивой, умной и талантливой женщиной можно так жестоко обращаться. Казалось, появись этот Гильфан, он задушил бы его собственными руками.

Гасима поведала о своей судьбе и Розе. Роза даже расстроилась до слез, так ей стало жалко Гасиму.

— Нет, я бы с таким зверем и дня не прожила, — заявила она со всей присущей ей категоричностью, уж лучше совсем жить без мужа, чем с таким негодяем!

К приходу гостей Роза и Гасима были уже на ты, чувствовали себя сестрами. Роза посадила Гасиму рядом