Тепло человеческое - Серж Жонкур

Забавляя щенков, Фредо держал на весу рабочую перчатку, они подпрыгивали, пытаясь ее схватить, расшалились, чертяки, тявканье разносилось по всей долине, они разгоняли тишину своей молодостью, впрыскивали жизнь в эту землю, где все уже успело состариться.

Фредо покопался в телефоне, нашел нужную станцию, поставил мобильник на мешок с семенами – включил «Франс-инфо», где передавали рекламу кассы взаимопомощи. Опустился на колени, чтобы закончить с шестеренками, – отец остался стоять, опираясь на заступ.

– Я тут эсэмэску получил, Адриана возвращается.

– Это кто такая?

– Да бывшая моя, они с ее мужиком решили из Монпелье сюда вернуться.

– И что я по этому поводу должен делать?

– Они захотят узнать, куда я девал щенков.

– И что ты им собираешься ответить?

– Похоже, из-за этой самой изоляции на щенков и котят сейчас большой спрос, за них готовы платить двойную цену и про наших уже спрашивали.

– А эти твои знают, что щенки у нас?

– Нет.

– И ты им не скажешь?

– Не скажу.

Замигала заставка десятичасовых новостей, сообщили, что вечером Макрон снова выступит с речью, но уже сейчас целые семейства прыгают в поезда и бегут из городов, прихватив чемоданы, домашних животных и даже горшки с растениями; на всемирной федерации бирж обвал, грядет самый масштабный кризис со времен Второй мировой войны.

Прогноз погоды принес некоторое облегчение: март и дальше будет теплее обычного, местами дожди, но в ближайшие дни погода ожидается сухая и солнечная, почти засушливая. Мама сеяла за домом душистый горошек и прореживала водосбор – ей всегда нравились обильно цветущие растения.

Рокот трактора, который тащил за собой сеялку, взбудоражил окрестную фауну – птицы, мирно сидевшие на деревьях, закружились в воздухе и подняли такой гвалт, что вопли их на некоторое время перекрыли и гул трактора, и звук радио. Сойки бранились с сороками, деля территорию, крики их переполошили синиц и корольков, щеглы держались в сторонке, попискивали, дожидаясь момента, когда семена наконец-то лягут в землю и можно будет их оттуда выклевывать, – всеобщая суматоха выглядела ничтожной в сравнении с решительным настроем этих беспринципных воришек, хотя на деле больше всего вреда было от синиц, готовых разогнать всех остальных.

Когда земля надежно укрыла все семена, Фредо заглушил двигатель и птицы взялись за дело. «Франс-инфо» продолжил вещание: заболели восемнадцать депутатов, сама Марин Ле Пен сидит в карантине – наверняка во всем виноваты выборы. Вирус с каждым днем подступал все ближе.

– Вот видите, – заговорил Фредо, – как я и говорил, всех хотят пересажать по домам только ради того, чтобы защитить политиков.

– Глупостей не говори.

– Да от этой болячки одни старики умирают, вот их бы и держали под замком!

На это отец не ответил.

– А что, не правда? Вы на свой счет-то, надеюсь, не приняли?

– Чего не принял? Что стариков нужно держать под замком? Ладно, сюда все равно никто не доберется.

– Оно, конечно, верно, но Анжель мне сказала, что завтра ваши дочки приезжают, так вот это ни к чему совсем. Конкистадоры – они так индейцев истребляли, завозили им болезни!

– Не дочки завтра приезжают, а только одна дочка.

– Так и одной хватит.

В «Диво» объявили боевую тревогу, Грег решил, что революция на носу: никогда французы не позволят посадить себя под замок, никогда не допустят превращения страны в одну большую тюрьму, о чем того и гляди распорядится Макрон, а главное – нужно быть идиотом, чтобы верить, что двери всех бистро закроются на много месяцев. Если Франция действительно населена строптивыми галлами[25], сейчас самое время это доказать.

Несколько дней Грег скликал всех еще не разбежавшихся профессиональных повстанцев и бунтарей, которые страдали от безделья, взывал к своим бывшим соратникам по перекрестку. Собрать эту публику проще всего было через вожаков. Поэтому для начала Грег связался с Саидом, Эриком и Альбаном – еще до того, как выяснил, что они ретвитнули знаменитый призыв #RestezChezVous[26], гулявший по соцсетям. Да еще и отговорились тем, что закрытие бистро – не их проблема.

– Ну, парни, надо на них как следует надавить, причем прямо сейчас!

– Ага, как мы тебе понадобились, так быстренько нас отыскал.

– Я вас об одном прошу: киньте клич в фейсбуке[27], собрать бы завтра человек сто, и в полдень я откроюсь как ни в чем не бывало, наварю целый котел мидий под соусом и накормлю всех до отвала!

– А платить кто будет?

– Я, конечно.

– Ладно, мы с тобой свяжемся.

Грег метался по закрытому бистро, точно лев по клетке, а по воскресеньям впадал в полное бешенство – этот локдаун превратился в один сплошной выходной день, на протяжении трех месяцев. Агата уже не знала, как его успокоить.

– Грег, ну послушай, это закон такой, сам же видел, что в субботу в полночь все опускают шторы, повсюду, даже в Париже… и вчера тоже.

– Так вчера воскресенье было. И ты прекрасно знаешь, что у меня тридцать кило мидий на руках, ты это понимаешь? Тридцать кило мидий – это шестьдесят литров, шестьдесят литров мидий, которые Бардас приволок в пятницу с озера То. Свежие мидии в холодильнике можно держать три дня, не больше.

– Ну так заморозь их, никто не станет устраивать революцию из-за шестидесяти литров мидий!

– Не дождешься! Ракушки не замораживают.

– Ну, не знаю, пусть их отварят, заморозишь в собственном соку, так они пролежат три месяца, или сделай как Берто – открой торговлю на вынос.

– Опять начинаешь… Ты что, не врубаешься, что на самом деле они этого-то и добиваются: запереть всех дома, чтобы мы им организовали торговлю на вынос, не видишь, что ли, что все эти компании по доставке с курьерами на велосипедах и самокатах – они теперь прямо как «Нетфликс» и «Амазон»? Им только и подавай мир, где все греют задницы на диванах, только откармливай их, как куриц на мясо, врубаешься, как куриц твоего брата…

– Мой брат разводит коров, не кур!

– Да без разницы, я тебе просто пытаюсь сказать, что это дело принципа, нельзя допускать, чтобы тебя посадили под замок, даже на один день, а уж на пятнадцать и подавно, да еще и не сказав заранее, когда все это закончится!

В свете того, что прямо нынче вечером могут объявить полный локдаун, Агата, собственно, сильнее всего боялась одного: что ей придется сидеть целыми днями в одном доме с мужем, которому нечем заняться. Она думала про это целых два дня и додумалась до единственного решения: торговля на вынос, Грег хотя бы будет при деле и