Дизайн своего мира - Ольга Станиславовна Назарова

она все эти годы делала. До чего надо довести человека, чтобы так экономить? А потом взять всё забрать? И ещё этот паразит хотел себе машинку из крутых и квартирку побольше. Ну, снова её запрячь.

– Да, может, он сам и зарабатывал?

– Неее, он менеджер из средних. Лиза уже больше зарабатывает. Она сайты делает роскошные – показывала. Смотри…

Николай против воли уставился на экран и от первой же картинки чуть не завопил, как Архимед своё "Эврика" – перед ним был ЛЕС! Вот точно, как он хотел! Настоящий лес! Да, это был сайт крупного застройщика, который рекламировал жилой комплекс в Ближнем Подмосковье, да, основное внимание было уделено домам, но даже при всём этом, лес был изумительным!

– Так… а я, значит, с ней поругался, да? – Николай умел «прогибать» свои порывы под суровую реальность. – Нда… опрометчиво.

– А что случилось-то? – у Лены было несколько весьма загруженных работой дней, и она понятия не имела, что кузен сцепился с новой соседкой. – Чего вы не поделили?

– Забор… А потом гм… я сказал, что ей за сорок, а ей, оказывается…

– Коль, ты чего? – Лена посмотрела на него, как на дикаря, который только что признался, что слопал главу местной администрации вместе с подписанными последним документами на проведение газа. – Она молоденькая. Ей лет тридцать, ну, максимум тридцать два…

– Двадцать девять, – понуро сказал Николай.

– Ещё того хлеще! Не простит! – уверенно отозвалась двоюродная сестра.

– Мне этикетка нужна! – Коля постучал пальцем по её смартфону, – Вот такая! Лесная.

– Поздравляю тебя, Шарик, ты – балбес. Она известный дизайнер! А тыыы…

– Да я ж не знал!

– А без особого знания нельзя догадаться, что ошибаться с возрастом женщин можно только в одну сторону, и точно не в ту, в которую ошибся ты? – хмуро уточнила Лена. – Вот Валентина наша не обидится, если ты ей скажешь, что она выглядит лет на сорок, а если скажешь роковые слова «шестьдесят пять», то вот это, – Лена показала картинку с валькирией, – Это тебе цветочками покажется!

– И чего мне делать? – довольно уныло уточнил Николай.

– Извиняться… только погоди… ты как это собираешься делать?

– Эээээ, – Николай призадумался. Прийти и сказать столь нужному ему дизайнеру нечто вроде: «Я тут присмотрелся, а вы очень даже ничего, выглядите лет на двадцать пять от силы» будет как-то гм… неразумно.

– Вот, этого я и опасалась! Чудовище, ты извиняться-то умеешь?

– Умею, но не очень часто практикую, – сухо ответил Николай. – Вообще-то, она меня тоже оскорбила.

– Это как же?

– Жмотом и скрягой обозвала! – вид надувшегося и явно оскорблённого Николая Лену насмешил чрезвычайно. – Ещё и по имени проехалась! Чем ей моё имя не нравится, спрашивается?

– Аааа, ну, это я тебе могу объяснить – у неё муж Коленька. А вот с чего она решила, что ты такой же жмот, я не знаю, но могу постараться выяснить. Вот, как раз Мамая отнесу… Слушай, а где он, а?

Спешные поиски показали, что Мамай исчез.

– Так… и куда это мелкое недоразумение унесло? – хмуро осведомился Николай. – Погодите-ка, а где Винь?

Радостный лай заигравшегося такса ЗА забором сдал секретный ход Виня с потрохами и корешками.

– Да ёлки-палки! И как я не подумал-то? Винь! Ко мне!

Крайне виноватая морда, показавшаяся из лаза, Николая рассмешила – ну, вот так на него действовало это невозможное создание.

– У тебя совесть есть?

– Хто? А хто это такое? – c любопытством заозирался Винь, решив, что если это полотенце, то его он, пожалуй, отдаст, а вот если хозяйские звенелки от возилки так называются, то совести у него нет и не было – это слишком ценная вещь, чтобы признаваться в том, что ОНО имеется.

– Винь, не смей ТУДА бегать! А то ещё порушишь чего-нибудь… – Николай слишком хорошо представлял себе, что именно может ПОРУШИТЬ его невозможная псина. – Не смей!

– Май! Ой, ну, где ты был? И почему ты грязный-то такой? И на кого там опять ругается этот невозможный тип? – голос с той стороны забора заставил Николая прихватить своё собачье сокровище и торопливо отойти подальше. Нет, у него было что высказать соседке, он припомнил этикетки, без которых невозможно было выпустить его драгоценную продукцию, припомнил, о том, что ему нужен новый сайт, а он и в прошлый раз с первым его вариантом долго ругался с дизайнерами. Припомнил и плотно сжал зубы.

– Тяжела ты жизнь бизнесмена! – прошипел он на приличном расстоянии от заборогромкоговорителя. – Даже с соседкой не поругаться! Ладно, пусть она мне только сделает этикетки и сайт, а дальше я уже сдерживаться буду не обязан!

Он старательно зарыл лаз Виня, насыпав и утрамбовав в него ведро щебня, оставшегося после строителей, заложил забор понизу кирпичами и, утерев пот со лба, стал раздумывать, как бы навести мосты для его дизайнерских надобностей…

Потом пришла Валентина с обедом, он охотно последовал за ней, решив, что перво-наперво об объекте надо собрать информацию. Разговорить её незаметно… Наивный тип.

На информационном поле это Валентина Ивановна его поучить могла бы!

Пока они упражнялись в интригах и хитрых взаимных допросах, Винь обнаружил кирпичи и таксо-философски вздохнул:

– Прям как щенки смешные! Да-мне-это-на-одну-лапку, – пропыхтел он, выкапывая новый лаз рядом с тем, который оказался забит камнями.

– ЧТО? ОПЯТЬ? – взвыл Николай, обнаружив после обеда отсутствие пса и присутствие тоннеля. – Да как ты его раскапываешь?

– Да зачем ты его закопал? – возмущённо воззрились на Николая из норы выразительные таксячьи глазища. – Я ж стараюсь, а ты!

– Ну всё! Будешь сидеть в доме! – рассердился Николай.

Правда, сказать было несоизмеримо проще, чем сделать!

Такс просачивался как вода, как любой порядочный кот, как запах сыра…

А что? Как можно усидеть на месте, если за забором его ждут игры с приятелем, чрезвычайно приятное времяпровождение и взаимная охота.

Правильно, никак!

Николай утомился его вылавливать, устал сам, утомил Виня, уснули оба, словно их выключили… Правда, ненадолго.

Ну, какой разумный кот откажется от возможности спеть так, чтобы его БЫЛО СЛЫШНО ВСЕМ?

Правильно – никакой. Что вчерашний концерт на самом деле являлся распевкой и первой, самой скромной репетицией двух солистов БЕЗ сопровождения хора, люди и не догадывались.

Но ничего страшного, они это быстро поняли!

– Опера «Борис Годунов» упала в обморок и укатилась в оркестровую яму, со стыда прикрывшись партитурой! – сформулировала впечатлённая Лиза, зажимая уши подушками.

– Какая мяяяяяууущ! И яяяя, и мнняяяяу хочет! – рвался Мамай.

– Уууужас! – Николай сам приволок шланг, благо, после его преобразований, вода была не только из колодца, но и «из крана», да и шла с отличным напором. –