Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер

ней, рычала постоянно, глаз с нее не спускала. «Помнит меня! Боится, что я еще раз посягну на жизнь ее хозяйки…» – от этой мысли та самая тяжесть на плечах Калли только увеличилась.

Калли была просто комок обнаженных нервов, но все-таки она смогла осилить себя и постаралась быть более-менее непринужденной. Подали чай, пирог, завязалась беседа. К счастью, в основном говорила лишь Болеслава Гордеевна. Причем, как Калли показалось, относилась она к гостье довольно дружелюбно, никак не выказывала подозрение или обиду. «Не узнала… Да как бы она запомнила мой голос? Ведь после подобных угрожающих жизни событий у людей обычно проявляется какая-то там амнезия! Зря я переживала. Я в безопасности!»

– Если бы не Искра с Элеттрой, то я не знаю, что было бы со мной, – рассказывала Болеслава Гордеевна. – Они воскресили меня! Это было ужасное лето. Перевязки, антибиотики, строжайшая диета… Но не будем о грустном. Калантия, надеюсь, твое лето запомнилось тебе только хорошими событиями.

– Я провела почти все каникулы в госпитале.

– Как так?!

– Маме сделали пересадку костного мозга.

– Батюшки… Я слышала, что после этой операции многие выздоравливают.

– Да, я всем сердцем желаю, чтобы и мама не стала исключением.

– Все будет хорошо. Главное: не унывать! Уныние – грех.

Калли вдруг так сильно расслабилась, что захотела еще что-нибудь рассказать о себе. Хотелось ей впечатлить миссис Монтемайор, положительно запомниться.

– Я еще ухаживала за одной девушкой. У нее тоже была серьезная болезнь.

– Этой девушки не стало? – осторожно спросила Болеслава Гордеевна.

– Да, к сожалению.

– Не могу не спросить, почему же ты взяла это бремя на себя? Где были ее родственники?

– Она была никому не нужна.

– Господи, как это страшно! И какая же ты умничка, что не бросила бедную девушку. Это воистину великодушный поступок!

Калли совсем разнежилась от такого комплимента и даже не заметила, что Искра сказала ей:

– Ты пришла сюда с другим лицом. И плечи твои расправились.

И также не обратила Калли внимание на то, как перекосилась Болеслава Гордеевна после замечания внучки.

– Миссис Монтемайор, Искра, благодарю вас за гостеприимство, но мне правда нужно ехать.

– Я распоряжусь, чтобы Эрна положила тебе несколько кусочков пирога. Угостишь родных, – сказала Болеслава Гордеевна.

Искра с бабушкой проводили Калли до ворот, попрощались. Затем юная хозяйка Уортшира направилась обратно к дому, а графиня предпочла задержаться:

– Калантия, теперь мое мнение о тебе поменялось в лучшую сторону.

Эти слова раздавили и уничтожили Калли. Ее лицо враз побледнело, сердце рвалось наружу сумасшедшими толчками, в животе тянуло.

– Что вы имеете в виду?..

Слепые, немигающие глаза женщины зло прищурились.

– Ты знаешь, – спесиво бросила миссис Монтемайор, после чего развернулась и направилась к дому.

А Калли все еще не могла сдвинуться с места, точно вросла в землю. «Все-таки вспомнила она меня… Нам с Савьером – крышка». Это осознание поразило Калли так же сокрушительно, как если бы она коснулась оголенного провода.

На деле Болеслава Гордеевна узнала только голос Калли, а не то, что он сказал. Она специально всю встречу с Калли говорила о том ужасном случае, что ей довелось пережить, следила за реакцией гостьи и всё размышляла: «Это она, ее миленький голосок. Сколько я его потом слышала во снах!» А потом Искра сказала про другое лицо и плечи. Болеслава Гордеевна сразу же поняла, какой смысл сокрыт в словах внучки – Калли все это время ощущала свою вину, а теперь, завоевав хорошее отношение к себе своими душещипательными историями, у нее немного отлегло на душе. Впрочем, миссис Монтемайор не таила злость и обиду на Калли. «Может, те изверги, что ограбили и чуть не убили меня, принудили ее участвовать в этом кошмаре? Девочка-то сама по себе очень добрая, светлая, простая сердцем. Не зря же она ворвалась тогда в мою спальню? Видимо, испугалась за меня, спасти хотела… А может, я выдумала все, и не было ее в ту ночь в моем доме вовсе? Или у нее просто похож голос… Стану клеветать на девчонку – сломаю ей жизнь. Нет! Такой грех на душу я не возьму. Виновата она или нет – Бог рассудит!»

Из этого длинного рассуждения мы можем сделать вывод, что ни Калли, ни Савьеру ничего не грозило. Вот только Калли, к большому сожалению, не знала об этом.

Приближалась новая катастрофа.

Глава 11

С особым нетерпением Калли ждала Савьера. Встреча была назначена на два часа дня в парке Бэллфойера, у озера. Погода дрянная: дул, не переставая, колючий северный ветер, моросило, тускло-серый туман повис над землей. Дрожь проняла Калли, зуб на зуб не попадал.

Савьер подошел недовольный, глядел на Калли волком.

– Привет, – радостно поздоровалась она.

– Говори, что хотела, – последовал хлесткий ответ.

– …Туман и Геза ничего не спрашивали обо мне?

– Нет. Посмеялись, протрезвели и все забыли. Ты в рубашке родилась, КОСА. Но запомни: еще раз выдашь подобное – тебе это уже так безнаказанно с рук не сойдет. Я тебя защищать не стану. Мне это не нужно.

Он уже хотел было уйти, но Калли остановила его:

– Савьер!..

– Что еще?!

– Миссис Монтемайор… она вспомнила меня. Это если вкратце… – жалобно, с придыханием призналась Калли.

Вот тут Савьер заметно напрягся:

– Так, а если «вдлинце»? Как это получилось?

– Мне пришлось снова поехать в Уортшир, Искра попросила. Миссис Монтемайор пристала ко мне, мы с ней разговорились и…

– И потом она сказала, что вспомнила тебя?! – вскричал Савьер. Казалось, что он зол, но на самом деле он был только растерян, до такой степени растерян, что едва мог устоять на ногах и говорить.

– Нет, не сказала, но я это поняла. Савьер, я уверена, что она узнала мой голос. – Калли не уступала Бейтсу. Она была живым воплощением жалкой беспомощности.

– Черт… Сука! – кричал в небо Савьер, словно только оно и было источником всех его бед.

– Может, все обойдется? – наивно предположила Калантия. – Как она докажет?

– Да она только имя мое назовет копам, и все! Моя песенка спета. Надо с этим что-то делать…

От его последней фразы повеяло таким холодом, что Калли невольно вздрогнула. Какая-то роковая, обесчеловеченная сила стояла за этими словами.

– А что, если я поговорю с ней, в ноги брошусь, попрошу, чтобы…

– Не вздумай! – гневно оборвал Савьер. – Ты мне уже «здорово» помогла. Дамоклов меч висит надо мной с того момента, как ты вошла тогда в спальню старухи!

Вот теперь Савьер уже бесповоротно решил уйти, и даже беспрестанное хныканье Калли не способно было остановить его. Но он все