Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер

его жизни. Лью был давним приятелем Марго, покойной бабушки Эверетта. Жена Лью умерла. Была у него одна-единственная дочка, последняя радость, но и она спустя два года после смерти матери скончалась из-за расслоения аорты.

Лью с безграничной жалостью относился к Джерабу, к этому малютке, брошенному родителями. Он старался заменить ему отца и деда, терпеливо обучал его нехитрым житейским премудростям, разрешал ему играть с лошадьми, коих он разводил на своей ферме, делился с ним книгами из личной библиотеки. Из этого явствует, что именно Лью привил Джерабу любовь к животным и литературе, и любовь эта во многом предопределила будущее Эверетта. Джераб прикипел всей душой к старичку. Потеряв бабушку, он особенно стал дорожить им, ведь это был его последний близкий человек, пусть и не по крови, но по сердцу. Как показывает жизнь, сердечная связь гораздо сильнее кровной.

Вот почему известие о смерти Лью так отразилось на Джерабе. Теперь он совсем один, хоть и при живых родителях (те за столько лет ни разу не напомнили о себе. До Джераба дошли слухи, что мать и отец уже давно обзавелись своими семьями, детей и внуков у них полно, живут счастливо-пресчастливо. Джераб – это результат их одноразовой пьяной связи, о котором они узнали, увы, на опасном для прерывания беременности сроке. К слову, его мать даже не приехала на похороны Марго, своей же матери, поскольку знала, что там будет сын, а ей не хотелось его видеть).

Народ (работники фермы Лью, его престарелые друзья и остальные жители деревушки) стал расходиться после окончания церемонии погребения. Джераб всё не мог отойти от могилы Лью, но смотрел он вовсе не на нее, а куда-то вдаль, на мир за воротами царства мертвых. Горе нагоняло на его душу мрачное и тоскливое чувство. Это мучительное сознание одиночества, ощущение беспомощности и затерянности в огромном жутком мире среди чужих, равнодушных людей. Как страшно быть одному! Даже ее теперь нет. Он САМ прогнал ее из своей жизни… Ах, как ему хотелось увидеться с ней прямо сейчас, тогда бы он поменял свое решение, с которым приехал в Этлфёрк. Несколько секунд с ней… и он спасен.

«Вон она стоит. Почти как реальная. Должно быть, мое воображение решило сыграть со мной злую шутку. Идет ко мне… В черном вся, заплаканная, но все такая же прекрасная! Да почему я вижу ее? В уме я или нет?!» Джераб пристально-пристально смотрел на Диану, сложив губы в бледную улыбку. Так обычно глядят умирающие на прилетевшего к ним ангела, что рисует их горячечное сознание. Затем он резко проморгался, но все его усилия развидеть ее пропали втуне, ведь Диана действительно была рядом с ним, не воображаемая. Буквально пару дней назад она случайно услышала разговор Алессы и Виолы. Первая жаловалась на то, что Джераб вместо того, чтобы провести с ней выходные, отправится в субботу утром в Этлфёрк на похороны какого-то старика. Диана сразу поняла, что речь шла о Лью, и так она узнала, из-за чего Джераб последние дни ходит сам не свой. Нисколько не медля, она купила билет в Ирландию. Свой поступок она никак не объяснила даже самой себе. Диана просто знала, что должна быть рядом с ним. Было ли это какое-то предчувствие или же иная сила руководила ею – не могу сказать. Но Диана все-таки приехала к нему, и взглянув в его пугающе мертвенные глаза, окончательно убедилась в том, что она все сделала правильно.

– Диана, неужели это ты?.. – спросил Джераб, медленно выходя из своего полубезумного состояния.

– Нет, это моя ксерокопия, – улыбнулась она.

Затем Диана сделала шаг к нему и обняла. «Она настоящая! Она правда здесь!» – возликовал Джераб, прижав ее к себе как можно крепче.

* * *

Весь день после траурного события Диана и Джераб провели прогуливаясь по живописным окрестностям деревни, ни на секунду не разлучаясь. Заглянули на лошадиную ферму покойного Лью. Джераб привел к Диане чудесно послушного чалого жеребчика.

– Это Деймос, сынок Красуши. Узнала?

– Как же быстро он вырос! Красавец…

– Лью говорил, что о нем он особенно заботился и всегда при этом думал о тебе.

У Дианы защемило сердце при воспоминании о тех потрясающих мгновениях в Этлфёрке с Джерабом, когда их отношения только-только набирали темп. Тогда Диана искренне верила в то, что их любовь будет вечна…

Уже вечерело, когда они зашли в дом Джераба и расположились на кухне. На несколько скоротечных часов их увлекли разговоры за чаем. Вели они себя, должна отметить, как старые приятели, не допускали никаких вольностей, все было в рамках приличия. И, конечно же, никто из них не счел нужным коснуться темы с Алессой, с их чувствами. В общем, они молчали о том, о чем им действительно хотелось бы поговорить. Стояла между ними незримая, мощная преграда, о которую разбивались все их истинные мечты и желания.

– Останешься? – робко спросил Джераб.

– Нет. Обратный рейс уже этой ночью.

Джераб помолчал немного, а затем ни с того ни с сего рассмеялся.

– Что тебя так развеселило? – удивилась Диана.

– Я вдруг понял, что чем чаще расстаюсь с тобой, тем сильнее люблю тебя.

Он сказал это вовсе не в шутку и не со зла, но Диану все же его слова глубоко резанули. Что-то еще живое к нему, чувствительное и бережно охраняемое в ней всколыхнулось от боли.

– Да, это очень смешно, – сурово ответила Диана.

Джераб тотчас понял, что сказал глупость.

– …Прости, что стал твоей болью.

– Мне уже не больно. Я вообще ничего не чувствую. Ни хорошего, ни плохого, – дрогнувшим голосом сказала Диана.

– Позволь узнать, зачем же ты приехала?

– Мне нравится это место. И нравился Лью, я должна была проститься с ним.

Джераб на это лишь усмехнулся, не сводя с Дианы глаз. «Он присвоит тебя себе одним лишь взглядом». Диана вздрогнула, вспомнив слова Эл, что оказались пророческими. В эту секунду она распрощалась с уважением к самой себе. Она всеми силами души возненавидела себя! Как будто только сейчас Диана очнулась от дурного, подчиненного каким-то тайным, подлым силам состояния. «Зачем я приехала?! Что я здесь делаю?..» А Джераб продолжал смотреть на нее, усмехаясь. «Он получает удовольствие, мучая тебя. Джераб знает, что ты никуда от него не денешься!» Вернувшись снова к нему, Диана в полной мере убедилась в своей ничтожности. Она во всем проиграла. Во всем! «Любя его, я себя разрушаю…» – теперь Диана понимала Калли.

– Ты жалок! – сорвалось у нее с языка.

Джераб тотчас же помрачнел