Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер

– Открой, пожалуйста, кладовку. – Диана без особого желания выполнила его просьбу. – Видишь ружье?

Диана заметила гладкоствольное охотничье ружье, приставленное к стене.

– Вижу, и что?..

– Я зарядил его, как только приехал. Планировал после похорон вернуться сюда, хлебнуть виски в последний раз и…

Диана подбежала к ружью, схватила его, проверила наличие патронов. Джераб не блефовал…

– Ты не смог бы этого сделать!

– Я думал, что не смогу еще раз расстаться с тобой, однако сделал это… Я жалок. Это правда. Знаешь, Диана, я с детства мечтал об успехе. Считал, что счастлив буду, когда получу хорошую должность, разбогатею. Но вот у меня уже есть работа мечты и деньги, а счастья-то все равно нет. Жалкий мальчик-сирота, мальчик-бедняк, выросший в этом доме, не знал, что счастье – это когда тебя по-настоящему любят, когда ты кому-то нужен. Все остальное – дешевая мишура. Не о том он мечтал, не к тому стремился… – голос его пресекся.

– Я поменяю билет!.. – горестно воскликнула Диана. «Вот для чего я здесь!» – мелькнула у нее мысль. Диану бросило в жар.

– Теперь со мной ничего не случится, будь уверена.

– Избавься от ружья, и тогда я буду уверена!

– Диана, разве так ведет себя человек, который ничего не чувствует к другому человеку? Ты противоречишь сама себе.

И опять появилась та усмешка, что Диана никак не могла снести. Но, в сущности говоря, это была вовсе не усмешка, как померещилось Диане в ее растревоженном самочувствии, а все та же страдальческая улыбка человека, некогда находящегося на волоске от гибели, улыбка «ангелу», спасшего его.

Диана подошла к Джерабу. В груди у нее что-то странно-странно зашипело.

– Я вижу, что вы, быть может, превратно поняли меня, – изрекла она с апломбом, делая ударение на «вы». – Вы отвергли меня! И я с этим смирилась. Чужое брать нельзя, меня так учили.

– Диана, мы даже врозь будем вместе. Ты – любовь всей моей жизни, ты – спасение мое!

– А ты – язва на моем сердце!

Джераб не мог вымолвить и слова после такого заявления. Как-то все стало блекло пред ним, и он вдруг болезненно ощутил пустынность родного жилища, необыкновенную зябкость во всем своем теле. Он как будто умирал и потому подмечал кульминационные острые ощущения в себе. Словно планируемый им выстрел все-таки состоялся, и произвела его Диана, тот самый коварный ангел.

– Вынесите мою дорожную сумку на улицу. Я сейчас умоюсь и поеду в аэропорт. Не провожайте меня, – тихо и ясно скомандовала Диана. Мрачная, неумолимая решимость сверкала в ее глазах.

Джераб сделал то, о чем она попросила. Диана вылетела из его дома, не попрощавшись. Без нее совсем серо стало внутри. Она унесла с собой весь свет, жизнь забрала… Джераб возвратился на кухню и остолбенел. На столе возле чашек с недопитым чаем лежало ружье. Патронов в нем не было.

* * *

В тот день, когда в Этлфёрке развернулась рассказанная мною любовная драма, в Уортшире тоже было неспокойно. Калли, как и обещала, приехала в гости к Искре. Трусливые мысли о разоблачении все еще стучали в уме ее, но все же Калли удалось чуть уменьшить тревогу, вспомнив, что в предыдущие разы, когда она приезжала в Уортшир, бабушка Искры не беспокоила их своим присутствием. Значит, и в этот раз можно вполне рассчитывать на то, что встреча с хозяйкой дома не состоится, и, следовательно, никакого разоблачения Калли опасаться не стоит.

Калли и Искра сидели в комнате Героевой, коротая время за душевным разговором. Искра рассказала о своей жизни в России, об отце и его трагической смерти, об Анхеле, о Тоше и даже о Елисее – попугае Белларских! Калли тоже постаралась вкратце изложить свою историю: про давно утраченную роскошную жизнь в Бэллфойере, про внезапно свалившуюся на ее семью бедность, про мамину болезнь… Лаффэрти быстро снискала уважение Искры своей рассудительностью, искренностью и простотой. Искра теперь поняла, почему Никки так высоко ценит дружбу с Калли. Калли же, беседуя с Героевой, поняла, что та отнюдь не «блаженная», и теперь она могла согласиться с мнением Дианы: Искра и правда понимает эту жизнь гораздо глубже, колоссальнее других. Да, ей сложно разобраться в каких-то обыденных мелочах, но это лишь, так сказать, издержки великого ума. Вместе с тем такой ум надо контролировать и относиться к нему настороженно, ведь никогда не знаешь, что он выдаст, как интерпретирует тебя и каждое твое необдуманное действие.

– На твоих плечах будто что-то сидит. Что-то придавливает тебя, – сказала вдруг Искра, сканируя Калли своими проницательными разноцветными глазами.

– Что ты этим хочешь сказать? – Холодная дрожь пробежалась по сердцу Калли. Искра будто видела вину, терзавшую Калантию, что от громадной мощи своей впрямь материализовалась и разместилась на ее плечах. Калли физически чувствовала эту жуткую, черную тяжесть!

– Вот еще один факт обо мне: я говорю то, чего сама не понимаю, и этим обескураживаю других. Почти что синдром Туретта, только в экстраординарной форме. Хорошо еще, что мне не свойственна копролалия…

– …Искра, уже смеркается. До дома надо еще как-то добраться, – заспешила Калли.

– Ты можешь заночевать здесь.

– Нет… Э-э… Я ведь папе обещала помочь кое с чем и Бенни… Да, Бенни тоже. В общем, пора мне. Очень пора, – Калли говорила торопливо и путано, она свыше меры разволновалась и уже слабо отдавала отчет о своих действиях.

«Так, все хорошо идет. Я исполнила свое обещание, Искру не обидела. Теперь надо бы скорее сматываться отсюда, чтобы не нарваться на графиню». Только Калли подумала об этом, как вдруг в комнату вошла миссис Монтемайор со своей любимой овчаркой Найдой.

– Искра, твоя гостья тут?

– Да, бабушка.

– Здравствуй, Калантия.

Дыхание сперло в груди Калли, язык присох к нёбу.

– Кхм… добрый вечер, – проговорила Калли не своим голосом. Она намеренно сделала его грубее и тише, чтобы Болеславе Гордеевне было труднее узнать его.

– Я еще раньше хотела к вам прийти, но потом прикрыла глаза на пять минут и проснулась через два часа. Старость! Будь она неладна.

– Бабушка, Калли собирается ехать домой.

– Как! Уже? Но Эрна только что испекла пирог с карамелизированным луком. Калантия, ты пробовала такой когда-нибудь?

– Нет, не доводилось. Но я уже наелась, так что…

– Ты должна попробовать хотя бы маленький кусочек. Я не отпущу тебя без дегустации. Не перечь мне! – хохотнула миссис Монтемайор и вышла из комнаты.

Вот и произошла та самая катастрофа, что предрекала Калли. Ох и натерпелась же она страху, пока шла в гостиную за Болеславой Гордеевной, Искрой и Найдой. Собака, кстати, весьма недоверчиво отнеслась к