Туманный урок - Ила Сафа

в самом начале очереди на волшебный укол. Не носить маску строжайше воспрещалось, их нам выдавали упаковками. Регулярно получали тесты на ковид и два раза в неделю были обязаны их делать. Потом письменно подтверждали, что поковыряли палочкой в носу и узрели две полоски.

Коллеги подчинялись указаниям беспрекословно, а то и с большим рвением. При первой же возможности все укололись и даже соперничали, кто раньше привился и какой вакциной. Я тянула до самого конца, пока ходить без прививки стало проблемой – никуда не попасть. Ни на работу, ни к врачу, ни в поезд, ни в самолёт.

Масочный режим тоже соблюдался безоговорочно, тем же педагогическим составом. На всю школу выявили всего один случай неповиновения. Мать ученицы все считали сумасшедшей, так как из-за отказа носить маску ребёнок не мог посещать уроки. Это создавало множество неудобств. С одной стороны, юный гражданин обязан ходить в школу, с другой – его мать имеет право на личные убеждения о вреде здоровью и бесполезности ношения средства индивидуальной защиты.

После перехода на домашнее обучение продлёнка осталась не у дел. Мы использовали свои сверхурочные, моих всё равно оставалось с лихвой. По договору я обязывалась «безвозвратно терять свои нервные клетки» пятнадцать часов в неделю. Со временем попросила освободить пятницу. Даже без неё получалось больше, чем по договорному лимиту. К тому же по пятницам на продлёнку ходили не все дети, а лишь малая часть. Одной коллеги вполне хватало. Катарина, Хайке, Роза и Берта по очереди выходили. С Кларой были отдельные договорённости. Юдит одну с детьми не оставляли.

В те бездетные дни трудовую деятельность мы высасывали из пальца. Сначала готовили программу для дневного лагеря, не понимая, разрешат ли власти подобные мероприятия. Потом я предложила сделать доклады по важным для нас вопросам. Что-то вроде семинара. Каждый мог выбрать тему и выступить перед коллегами. Первое, что пришло на ум, – это управление конфликтными ситуациями. Я подготовила брошюру и презентацию. Она включала в себя терминологию, ступени конфликта, методы деэскалации, конфликты в школе и способы их решения. В конце я провела тест, который показывал, какого конфликтного стиля придерживался каждый из присутствующих. По результатам Ингрид и Клара являлись мудрыми совами, в конфликте стремящимися к беспроигрышному варианту для обеих сторон. Если Ингрид я поверила, то Клару видела не филином, а акулой, продавливающей свои интересы, игнорируя мнение других. Катарине, Берте и Хайке выпало быть лисами в конфликтных ситуациях. Они отчаянно пытались найти компромисс. Розе, неконфликтной по натуре, досталась черепаха, которая при малейшем запахе жареного прятала голову в панцирь. Юдит не показала свой тест. Я же выявилась плюшевым мишкой, который хотел угодить другим, поступаясь своими интересами.

Сделать что-то подобное изъявили желание Ингрид и Клара. На этом самообразование закончилось.

Мы занялись генеральной уборкой кабинетов, стали разбирать все шкафы и тумбочки. Там скопилось столько барахла, хоть музей открывай для продлёночных реликвий. Нашлись старые отчёты, просроченные календари, куча непишущих ручек, фломастеров, маркеров и целый арсенал кабелей, предназначение которых никто уже не помнил. Украдкой выносили мусор мешками, старались, чтобы Ингрид не застукала. Она неохотно расставалась с ненужными вещами, как Плюшкин, складировала старые плакаты, поделки ко всевозможным праздникам, декор к каждому времени года и прочее. Мне же, наоборот, доставляло удовольствие наводить порядок, избавляться от хлама. Я много раз заговаривала о том, не прикупить ли нам в кабинеты новую мебель, потому что старая отжила своё. Дверцы одного шкафа постоянно отваливались, что на самом деле представляло опасность. Однажды так чуть не пришибло нашу Розу. После очередной попытки прикрутить дверцу на место наш завхоз Артур плюнул и приговорил шкаф к помойке. Рваные места виднелись на небольших ярко-красных диванах, которые так и просились составить компанию шкафу на свалке.

Кабинеты перегружались множеством стульев, парт, стеллажей. Казалось, помещения хотели растянуть. Окна не мылись годами. Помню, Клара взялась за них, не понимая, как можно было так запустить. Со всеми моими аргументами в пользу замены старья Ингрид неохотно соглашалась, но просить в администрации деньги не стала. Самое интересное, что ежегодно бюджет выделялся, но мы лишь частично его тратили. В конце года на собрании Ингрид в срочном порядке составляла список покупок для продлёнки. Если бы средства остались нерастраченными, то в следующем году денег выделили бы меньше. К тому же на такие вещи, как мебель или новые компьютеры, можно было оформить заявку. Начальница искренне признавалась мне, что сама по натуре очень экономная. Получалось – ни себе ни людям. Мы закупали много дешёвой мелочи: мячи, мелки, маркеры, шарики, – которая через пару месяцев испускала дух. Как-то раз Ингрид меня отфутболила, мол, сама с городом договаривайся, раз без новой техники больше жить не можешь. Так я её достала с напоминаниями. Пришлось очаровывать главу айтишников, чтобы нам заменили компьютеры – старые уже давно не включались. Раньше мы разрешали детям пользоваться ими только в учебных целях. Теперь же, во избежание навязчивых уговоров, на вопрос «Можно мне к компу?» я отвечала утвердительно. Первые пятнадцать минут он просто тарахтел, потом появлялась картинка, но курсор вертелся кружком. Ещё минут пятнадцать мы его выключали.

Мои чары подействовали: примерно через два месяца после запроса у нас появились новенькие умные машины.

Я поделилась идеей – составить красочное письмо для всех детей продлёнки и послать его по почте. Подготовила его в виде яркого буклета с ребусами, рецептами, рекомендациями книг, инструкцией самодельной открытки и прочим. Задумка всем понравилась. Делала всё я одна.

Еженедельные собрания продолжались. Обсудить было что. Ингрид передавала нам сплетни. К примеру, что Владимир, учитель и русский немец по совместительству, перестарался в стремлении продолжать учебный процесс во время карантина. Тем ученикам, которые оставили учебники в школе, он самолично развёз их. В одной семье его приветствовали со словами: «Что ты сюда припёрся? Грёбаный иностранец». Позже пятиклассница из этой семьи, как ярый революционер, добивалась замены учителя для своего класса. Она собирала подписи, чтобы им дали другого учителя. Этот не приглянулся по национальному признаку. Никто из её одноклассников не изъявил желания подписать самодельный документ. В ход пошли угрозы, потом просто подделка автографов. Нашлись и те, кого активистка так задолбала, что история всплыла в родительском чате, потом и до директора дошли неприятные известия. Учителя не заменили, активистке сделали выговор.

Сразу всем стало ясно, что предписания по соблюдению дистанции – условные. Кабинеты, коридоры, лестничные проёмы были не резиновые. Иногда казалось, что все мы занимаемся самообманом. Ленты, которые понаклеивали на пол, придавали учебным помещениям вид места