Однажды во время дождя. Одна случайная встреча может изменить жизнь - Рафаэлла Джордано

Пространство за ними было погружено в полную темноту. Впрочем, эпитет «полная» слабо отражает сгустившуюся вокруг нас тьму. Художник, известный своими монохромными композициями, назвал бы ее ультрачерной. Я нервно хихикала, ощущая чуть заметное дрожание спины Себастьена, которому было явно не по себе.

Мы на ощупь нашли спинки стульев и сели в ожидании ужина вслепую. Признаюсь: в первые мгновения я тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Погруженная в кромешную темноту, с единственными пространственными ориентирами в виде звуков, раздававшихся вокруг нас, я чувствовала, как тоска медленно подкатывает к сердцу. Лишенная каких-либо внешних образов, цепляясь за стол, как утопающий хватается за соломинку, я спрашивала себя: неужели я выдержу здесь целых два часа?

И вот мы, окончательно сбитые с толку необычной ситуацией, неловкие и неуклюжие, не способные быстро овладеть новыми способами сенсорного восприятия, начали восполнять отсутствие света разрозненными, ничего не значащими словами. Но по фразам и оживленному смеху остальных присутствующих (в зале мы явно были не одни) я поняла, что ощущение дискомфорта, по всей вероятности, продлится недолго.

К счастью, вовремя подоспевшее первое блюдо привело нас в состояние расслабленности. Невидимый Венсан появлялся по первому зову и приносил нам восхитительные закуски. В этом новом, неизведанном мире мы ощущали вкус не только нёбом, но и пальцами, ставшими нашими глазами. Мы заново открыли для себя полость рта, жалкое вместилище пищи в обычной жизни; теперь рот стал храмом редких и неизвестных доселе вкусов, воспринимаемых тысячью и одним рецептором, которые он в себя вмещал. Казалось, отсутствие зрения удесятеряло возможности других сенсорных анализаторов.

– Ну, теперь ты понимаешь, что значит вкушать пищу, когда ешь не механически, а сознавая, что у тебя во рту?

– Один-ноль в твою пользу.

– Признайся, что ты, скорее, удивлен, разве нет?

– Признаюсь, ты очень правильно сделала!

Наши голоса, наши слова звучали по-новому. Не видя лиц, мимики друг друга, мы ощущали, что вибрации дыхания и интонаций приобрели совершенно иное значение и воздействуют на нас с удвоенной силой.

Ужин сопровождался все новыми и новыми открытиями, потрясение от которых усиливалось дегустацией вина, этого божественного нектара, чей изысканный букет доставлял неизъяснимое наслаждение вкусовым рецепторам. Что касается остальных чувств, то они также обнаружили скрытые таланты. И подумать только, что в обычное время наши чувства используют всего лишь десять процентов своих возможностей! Впрочем, как и наш мозг…

В конце ужина я убедилась, что Себастьен сражен наповал. Он с энтузиазмом комментировал свои ощущения, стараясь как можно точнее определить нюансы блюд и вин, угадывая, какими пряностями приправлены соусы. Я даже не представляла, что процесс осознания вкусовых восприятий может произвести в его душе такое потрясение, и этот сеанс чувственного пробуждения, подумала я, вероятно, потребует продолжения. И не ошиблась.

– Прекрасный вечер, дорогая, не ожидал, что моя инициация пройдет столь успешно. А ты не боишься, что все это пробудит во мне желание провести ряд не менее интересных экспериментов с привлечением такой способности сознания, как воображение, в которых ты также можешь принять участие? – спросил он меня дрожащим от страсти голосом, схватив хлеб вместо моей руки и опрокинув бокал с вином.

Я рассмеялась.

Я очень хорошо понимала, что он имел в виду, и я не имела ничего против!

23

МЕНЯ БЕСКОНЕЧНО РАДОВАЛИ МОИ УСПЕХИ, и я, наконец, поняла, что иду в правильном направлении. Но тем не менее иногда я ощущала навязчивую возбужденность, странное и гнетущее состояние эйфории, что не давало уснуть и нарушало покой в душе. Короче говоря, я переживала стресс, и умиротворение все еще оставалось за гранью достижимого. От столь бурных перемен вскипал мозг, и я понимала, что рано или поздно, но перевозбуждение даст о себе знать. Нужно было выпустить пар, иначе я не выдержу и взорвусь. Я больше не могла выносить состояние высокого напряжения всего организма и, естественно, поговорила об этом с Клодом.

И что Клод? Он увидел в этом уникальную возможность приобщить меня к благам медитации с одновременным воздействием на сердечную деятельность. Короче говоря, применить оккультные теории для разрядки электрической батарейки вроде меня.

– Ненавижу сидеть и ничего не делать! В такие моменты я начинаю ощущать свою ничтожность, и мне кажется, что я попусту теряю время. Нет, медитация – это не мой случай…

– Вы так говорите, Камилла, потому что никогда с этим не сталкивались, и, как и в остальном, вы к этому придете. Вспомните, ведь совсем еще недавно, несколько недель назад, вам казалось невозможным уделять по десять минут в день физкультуре. То же самое относится и к питанию, которое вы решились изменить.

– Согласна, но медитация – это совсем другое, она не вписывается в мою натуру!

– Никто и не просит вас изменить вашу натуру. Нужно просто создать в повседневной жизни условия для успокоения, блаженства.

– Кому-то это, наверное, подходит, я не собираюсь утверждать обратное. Но ведь я не в состоянии и десяти минут просидеть на одном месте, и я всегда такой была…

– Всегда, никогда! Когда вы покончите со всеми этими абсолютами? Неужели вы не хотите дать себе шанс попробовать?

Несколько пристыженная тем, что вывела Клода из себя своим упорством, я утвердительно качнула головой.

– Не волнуйтесь, Камилла! У вас все получится. Вы просто должны усвоить еще одну привычку, и ничего более. И потом вы больше не сможете без нее обходиться. Известно ли вам, что очень серьезными исследованиями было доказано: монахи и другие адепты медитации обладают отличным здоровьем и крепкой иммунной системой. Неужели все это не стоит труда овладеть отвергаемой вами техникой?

– Но ведь я же не спорю, но в данный момент мне сложно даже думать об этом…

– Вопрос: неужели вам нравится постоянно находиться в состоянии стресса и выдерживать такое сильное напряжение?

– Нет, конечно, нет!

– Да? А мне показалось, что это состояние вам нравится даже больше, чем вы себе представляете. Ведь вы же отчаянно цепляетесь за способ существования, где нет места покою и обретению себя.

Я видела, что он всеми силами пытается обратить меня в свою веру и наставить на путь истинный.

– О'кей, о'кей, обещаю вам, что попробую.

– Верю в вас и в ваши возможности, – сказал Клод с доброй улыбкой. – Вот увидите, все не так страшно, как кажется. Просто нужно воспитать в себе умение сохранять покой, тишину и наблюдать при этом, что