Меркьюри - Эми Джо Бернс

В соседнем городке в обувном магазине внезапно потекла крыша. Еще и на фабрике печенья на окраине Питтсбурга вода стала капать прямо в чан для теста. В итоге Марли договорилась о работе для всех троих Джозефов. Информацию ей предстояло передать Уэйлону, который, в свою очередь, должен был донести все до отца и брата. Уэйлон держался очень осторожно, стараясь не проболтаться домашним об участии Марли в семейном бизнесе ― как будто Джозефы считали, что присутствие женщины в их деле может все порушить.

Последним в тот день позвонил пастор Холлис, который обнаружил течь (как и предсказывали все трое Джозефов) в скате крыши прямо под башней звонницы.

– Я могу на следующей неделе прислать к вам Мика или Уэйлона, чтобы прикинуть размер работ и определить их стоимость, ― сказала Марли.

– Я хотел спросить… ― Холлис замялся. ― Не могли бы вы сами сюда прийти?

– Я?! ― ошеломленно переспросила она, сама поразившись такой реакции. ― Но почему?

– Буду с вами честен… ― устало произнес пас-тор. ― Церковный комитет по ремонту и строительству состоит из женщин, которые… не очень доверяют вашему свекру. Вместо него они предложили пригласить вас.

– Они это кто?

– Энн. ― Холлис вздохнул. ― Именно Энн про вас вспомнила.

– Понятно.

Марли поняла, что причина, по которой Энн предложила ее позвать, никак не связана с кровлей. Надо полагать, та рассчитывала застать Марли одну.

– Я приведу с собой помощника, ― сказала Марли. ― В ближайший вторник в девять.

Вот так Марли назначила свой первый выезд к заказчику.

В ближайший вторник в восемь сорок пять она стояла на парадном крыльце дома Джозефов, готовясь, как уже договорились, передать Тео Элизе ― с одеяльцем, упаковкой памперсов и бутылочкой сцеженного молока, которую следовало поставить в холодильник. Малыш, которому совсем недавно исполнился месяц и под подбородком у которого уже пролегли прелестные пухлые складочки, был одет в щегольской комбинезон с пришитым впереди галстучком. Марли еще ни разу не оставляла его ни с кем, кроме Уэйлона. Мужчины же все втроем уехали на целый день класть новый резино-битумный слой на кровлю фабрики печенья.

Без всяких эмоций Элиза приняла на руки Тео, забрала сумку, которую тут же поставила в прихожей у входа, рядом со своими туфлями на низком каблучке, что всегда держала у дверей.

– Марли, ― сказала она, ― я хочу, чтобы ты понимала: я не смогу каждую неделю сидеть с твоим ребенком.

И хотя Марли уже давно поставила крест на том, что Элиза хоть когда-нибудь проявит к ней толику теплоты, эти слова больно ее задели.

– Элиза, ― заговорила она, ― я еще ни разу…

– Я вырастила троих детей, и я это сделала самостоятельно, ― продолжала миссис Джозеф. ― Тебе придется делать то же самое.

На Марли накатила такая всепоглощающая волна обиды, какой она не испытывала еще никогда в жизни. Единственное, что она смогла произнести, было:

– Ладно, забудьте.

Элиза отвергла не только Марли, но и ее сына.

Марли забрала малыша из рук бабушки, подхватила с пола сумку с вещами, пристегнула ребенка в автолюльке «Шеви» и поехала за Джейд, которая уже ждала ее в своей квартире над салоном.

Так Тео тоже отправился на свой первый выезд к заказчику.

Марли, Джейд и Тео появились у дверей церкви в восемь пятьдесят девять. На женщинах были одинаковые футболки, на которые Марли накануне утюгом приклеила надписи. «Джозеф и сыновья» значилось на спине у обеих, хотя ни самого Мика, ни его сыновей здесь не наблюдалось.

– Я ни фига не смыслю в крышах, ― шепнула подруге Джейд.

– Значит, просто играй роль, ― так же тихо ответила Марли.

В дверях нарисовался пастор Холлис в окружении стайки женщин. Все как одна были чем-то очень недовольны. Возглавляла компанию Энн, одетая в толстую кофту, казавшуюся слишком теплой для нынешней погоды. В руке она сжимала тоненький блокнот. Женщины наперебой заговорили с Марли, которая уже морально приготовилась к укорам и презрительным взглядам. За последние десять месяцев девушка привыкла в городе встречать подобную реакцию людей, наблюдавших, как подрастал ее живот.

Однако никто на нее осуждающе не смотрел.

– Марли! ― тронула ее за плечо Энн. ― Гляди-ка ты, снова в норме ― и так скоро после родов!

Взгляд ее, впрочем, говорил совсем иное. Марли уже собралась было прояснить, чего та добивается, но тут со всех сторон посыпались расспросы. Вперед шагнула женщина с ярко-рыжими волосами:

– Скажи-ка, а когда тебе звонят по работе, ты даешь Тео грудь или пользуешься пустышкой?

– А что ты делаешь, когда надо отлучиться на несколько часов, а грудь набухает и течет? ― поинтересовалась другая.

У Холлиса вид был такой, словно от этих подробностей он вот-вот хлопнется в обморок.

– Как ты вообще нашла время сделать для салона Джейд такие прелестные фирменные конверты? ― спросила третья.

Все эти любопытные дамы ― общим числом шесть ― как раз и составляли комитет по ремонту и строительству. Обычно на нем лежали заботы по украшению церкви, по рождественским вертепам, крещенским обрядам и тому подобному. Такова была реальность женского труда в их городке, и Джейд тоже с этим сталкивалась ежедневно: ее труд воспринимался как нечто декораторское ― будучи сильно недооцененным, но вместе с тем всегда насущным.

Перед церковными тетушками теперь встала проблема прохудившейся крыши, и им хотелось принять оптимальное решение ― причем ни одна не желала, чтобы в этом участвовал Холлис.

В считанные мгновения Марли уяснила для себя две вещи. Во-первых, в этом сообществе ее больше не считают незамужней «залёткой», каковой она недавно была. Теперь она была почти такой же, как и все эти дамочки. И во-вторых, Марли поняла, что никто из комитета не хочет иметь дело с Миком, потому что он воспринимает здание церкви как обычную общественную постройку. А эти женщины считают его своим домом, и, как во всяком доме, у них выделяется бюджет на его содержание. И никакая хозяйка не потратит на ремонт сверх необходимого.

Когда Уэйлон с Марли ездили по окрестностям, ища подлежащие починке кровли, он научил жену одной хитрости: как бледные полосы на скате крыши показывают, какими путями утекала вода и где могут скрываться незаметные с земли трещины.

– Нормальная крыша, ― сказала тогда Марли.

– Только текучая, ― поправил ее Уэйлон.

Еще он говорил, что из-за башни-шпиля звонницы работа на церкви предстояла достаточно сложная, чтобы с заменой кровли получить пятизначную сумму прибыли. Но Марли прекрасно видела, что женщины из комитета не готовы потратить на ремонт такие деньги.

Все вместе они вышли на церковный двор, где от