Дом разделенный - Перл С. Бак

что не хочет ни прикосновений, ни близости этой девушки, однако, когда они прошли на расстоянии друг от друга какое-то время, ему захотелось, чтобы она дотронулась до него. Когда они расходились, он даже не протянул ей руки, но внимательно наблюдал за ее рукой и ждал, что она ее протянет, и тогда он ответил бы тем же. Но девушка тоже не подала ему руки, и Юань шел домой, отчего-то чувствуя себя обманутым и злясь на себя за это. Ему было стыдно, и он клялся, что больше никогда не пойдет гулять ни с одной девушкой, и что он занятой человек. В тот день он удивил одного кроткого пожилого учителя своим злобным и едким сочинением о том, что мужчине следует жить одному, посвящать время учебе и труду и держаться подальше от женщин. Ночью Юань вновь и вновь говорил себе, как это хорошо и правильно, что он не влюблен в эту девушку. Следующие несколько дней он ходил на участок и трудился там в поте лица, и не позволял себе вспоминать о том, как мечтал о каких-то там прикосновениях.

Спустя три дня он получил письмо, написанное незнакомым убористым квадратным почерком. Юаню редко приходили письма – разве что давний приятель из военной школы иногда присылал нацарапанную впопыхах весточку. Однако то было письмо не от него. Юань вскрыл его и обнаружил послание от девушки, которую не любил, – одну-единственную страницу с очень коротким и ясным текстом: «Чем вызвана ваша неприязнь, чем я вас прогневила? Я революционерка, современная женщина. Мне не нужно скрывать свои чувства, как это делают другие. Я люблю вас. Можете ли вы полюбить меня? Я не говорю о браке, мне нет до него дела. Брак – это тюрьма и отживший свое обычай. Но если вам нужна моя любовь, считайте, она ваша». В конце записки Юань с трудом различил крошечные, тесно сплетенные очертания ее имени.

Так Юаню впервые предложили любовь, и волей-неволей ему пришлось о ней задуматься. Он сидел один в своей комнате, держа в руке письмо, и гадал, что же любовь такое. Вот есть девушка, готовая ему отдаться, если он того захочет. Взыгравшая в жилах кровь вновь и вновь говорила Юаню, что отказываться глупо. В те несколько часов он расстался со своим детством, и могучими толчками горячей крови в нем пробудилось мужское естество. Его тело перестало быть телом мальчишки…

За несколько дней жар в нем окреп, и Юань стал взрослым мужчиной с мужскими потребностями. Однако он по-прежнему не отвечал на письмо девушки и в школе избегал встреч с нею. Дважды вечерами он садился писать ей и дважды из-под его пера рвались слова: «Я не люблю вас», однако написать их он не мог, потому что его любопытное тело побуждало его узнать то, чего оно желало. И в этом сумрачном смятении души и естества он не писал ответа девушке и просто ждал.

Однако внутри у Юаня все бурлило, он потерял сон, стал раздражителен и нетерпелив, как никогда, и теперь даже госпожа, его мачеха, то и дело взглядывала на него в задумчивости и удивлении. Он ничего не говорил ей, ибо как он мог сказать, что злится, потому что не может принять любовь девушки, которую не любит, и в то же время желает получить то, что она ему предлагает? Потому Юань молча пережидал этот разлад внутри себя и был так же гневлив, как его отец, когда назревала очередная война.

И вот во всей этой жизненной сумятице, в которой Юань успевал попробовать все понемножку, но ничего не делал в полную силу, внезапно наступила ясность, и внес ее, сам не отдавая себе в том отчета, старый Тигр. Все эти месяцы после первого письма госпожи Тигр провел в угрюмом молчании. Он не писал ответа, сидел в своих далеких темных покоях и сердился на сына, не роняя ни единого слова. Потом госпожа написала ему снова, и снова, но Юаню об этом не говорила, а когда тот спрашивал, почему от отца нет ответа, она успокаивала его: «Пусть лучше так. Пока он молчит, нет и плохих новостей». Юань тоже был рад ничего не предпринимать, и каждый день его мысли целиком поглощала новая жизнь, так что в конце концов он почти забыл, что боялся отца и сбежал из-под его ига, настолько он привык к своей жизни.

Но однажды в конце уходящей весны Тигр решил снова напомнить сыну о своей власти над ним. Он прервал молчание и написал письмо, не госпоже, а напрямую сыну. Причем составил он его сам, а не попросил писца, как обычно. Собственной кистью, к которой он давным-давно не прикасался, Тигр набросал несколько резких и грубых слов для сына, смысл которых был предельно ясен. «Я не переменил своего решения. Возвращайся домой и женись. Дата свадьбы определена: тридцатое число этого месяца».

Это письмо Юань однажды обнаружил у себя в спальне, когда вернулся домой с танцев. Он вошел в комнату весь томный и взбудораженный вечерними утехами: кровь в нем бурлила так, что, покачиваясь в танце то под одну песню, то под другую, он почти решил принять любовь революционерки. Он был очень возбужден этим своим замыслом: завтра или, быть может, послезавтра он пойдет с ней, куда она пожелает, и сделает то, чего ей хочется. По крайней мере, он позволил себе тешиться этой мыслью. Но тут его взгляд упал на стол, где лежало письмо отца. Юань сразу же узнал подпись и понял, от кого это послание. Он схватил его, разорвал старомодную бумагу конверта, вытащил листок с посланием и сразу же прочел нехитрые слова – словно услышал, как их гневно выкрикивает Тигр. Да, слова отца для Юаня были подобны крику. Когда он прочел их, комната вдруг наполнилась гнетущей тишиной, как всегда случалось после отцовых приступов ярости. Юань сложил листок, спрятал его обратно в конверт и ошарашенно сел, переводя дух.

Что же теперь делать? Как ответить на приказ отца? Тридцатое число? Это меньше, чем через двадцать дней. И вновь Юаня поглотил забытый детский страх. Отчаяние охватило его душу. Разве он может перечить отцу? Разве он когда-нибудь ему перечил? В конечном счете отец все делал по-своему, и Юань подчинялся – руководствуясь страхом, любовью или иным равным по силе чувством. Молодым никогда не освободиться от родительского ига. Юаню пришла малодушная мысль, что лучше будет вернуться и уступить отцу хотя бы в этой малости. Он приедет, сыграет свадьбу, поживет там денек-другой, а