Журавль среди волков - Джун Хёр

В его глазах мелькнула странная смесь облегчения и тревоги.

– Твой дядя Чхве вернётся в столицу через пять дней, – сообщил он и внимательно посмотрел на меня. – Обратись к нему и выясни, какие у него политические взгляды. Поддерживает он вана или, наоборот, недоволен его правлением.

Я нахмурилась.

– Почему вас интересует мой дядя?

– Чхве отвечал за охотничьи угодья, но Ёнсан-гуну не понравилось, как тот ведёт дела, и он понизил твоего дядю со второго ранга до девятого. Не сомневаюсь, Чхве затаил злобу на вана. Если он станет нашим союзником, нам будет намного легче уговорить заместителя командира, Пак Вончжона, тоже к нам присоединиться.

– Кто это?

– Тебе главное знать, что он обладает значительным влиянием в правительстве, а у меня есть один секрет, который может пробудить в нём жажду мести по отношению к Ёнсан-гуну.

Мне стало не по себе, но я подавила это чувство. Мои чувства сейчас не важны. Важна лишь жизнь моей сестры.

– Что ж, пожалуйста. Можете мною воспользоваться.

– Нельзя ли было подобрать другое выражение? – проворчал Тэхён и отвёл взгляд.

Какое-то время мы стояли в тишине, совсем рядом друг с другом, и я буквально ощущала вес его просьбы на своих плечах. В самом деле, опасная игра.

Подул тёплый ветер, и листья зашуршали подобно приливу. Я закрыла глаза и представила, будто плыву на спине по морю, совсем одна, и меня баюкают тёмные волны.

– Я серьёзно. Ради того, чтобы спасти сестру, я готова на всё.

Тэхён снова перевёл взгляд на меня.

– Как её зовут? Твою сестру?

– Хван Суён, но она скорее представляется другим именем – Чонгым.

Вдали показалась охотничья процессия, тысячи и тысячи солдат. Вблизи они выглядели пугающе: огромные и широкоплечие, похожие на чудовищ, но с такого расстояния больше напоминали муравьёв, мелких и незначительных, и терялись на фоне бескрайней природы.

– Зачем ему столько стражи? – спросила я.

– Выход на охоту для него – это не только повод похвастать наложницами, но и практика для воинов. Он их тренирует, потому что ему страшно.

Я нахмурилась.

– Тирану и убийце? Страшно?

– До ужаса. В последний год ему везде мерещатся враги. У каждых ворот дворца он поставил ещё по шестьдесят стражников. Солдатам запрещается даже поднимать свой меч или лук в сторону дворца.

Я с грустью посмотрела на фигуры в развевающихся на ветру розовых платьях. Здесь их были сотни, и ещё много сотен остались в столице.

– Зачем ему столько наложниц? Не могу даже представить, чтобы мне захотелось иметь тысячу мужей.

– Затем, что изнасилование…

Тэхён покосился на меня, явно опасаясь ранить мои нежные чувства, но я не боялась этого слова. Как можно его замалчивать, когда для моей сестры оно – жестокая реальность?

– Изнасилование – это попытка доказать свою власть, а вовсе не выражение страсти или любви, – тихо продолжил Тэхён. – Ван одержим жаждой власти, и он ненасытен. Как лучше показать, что народ перед тобой бессилен, если не забирая то, что для него ценно? Но чем больше женщин он поглощает, тем сильнее разгорается аппетит. Его уже не удовлетворит тысяча. И даже если однажды он соберёт десять тысяч наложниц, его голод лишь усилится во сто крат.

20

Тэхён

Два дня спустя Тэхён сидел во дворце, наблюдая за тем, как слуги расставляют по трём столам двенадцать разных блюд для правителя. Всё приготовленное заранее проверили на отсутствие яда, но Ёнсан-гуну этого было недостаточно, и он приказал проверить еду при нём ещё раз.

Одна придворная дама прошлась вдоль центрального стола, угощаясь небольшими кусочками блюд и отпивая вино. Обжаренный женьшень и мясные деликатесы, сырая и солёная рыба, маринованные овощи, нарезанное кубиками кимчи из редиса, кимчи из капусты с добавлением засоленных морепродуктов чоткаль, свежие морепродукты, белая кимчи, тушёное мясо, варёная свинина…

Вдруг придворная дама закашлялась.

Все застыли, включая Тэхёна. Ёнсан-гун побледнел.

– П-прошу прощения, – пробормотала дама, тяжело дыша. – Рыбная косточка застряла в горле.

Она быстро оправилась и перешла к маленькому круглому столу. Попробовала рис с красной фасолью, молочно-белый бульон на костях, надкусила медовое печенье и десерт из воздушного риса. Облизнулась, покосилась на Тэхёна и осмотрела последний, квадратный столик, где лежали сырые кусочки мяса и овощей для синсолло, блюда на наваристом бульоне, которое варилось в большом серебряном сосуде..

Наконец дегустация подошла к концу, и придворная дама нервно взглянула на Тэхёна из-под ресниц.

Наверное, гадала, почему он здесь.

Тэхён и сам об этом думал, вставая на колени перед ваном. Наступила напряжённая тишина.

– Ваше величество, – пробормотал евнух какое-то время спустя. – Вас не устраивает еда? Вы ни к чему не притронулись…

Ёнсан-гун вонзил палочки в тушёное мясо оленя, своё любимое блюдо. Сок потёк на тарелку.

– Я не могу спать. Не могу ни о чём думать. Только плачу и плачу до потери сознания. Всё вокруг напоминает мне о ней.

Его голос надломился, а лицо покраснело.

– Больше не могу это выносить! Когда мы покинем эти проклятые стены?

– Мы выезжаем в Кэсон в следующем м-месяце, ваше величество, – дрожащим голосом произнёс евнух. – Восемнадцатого ч-числа.

Ёнсан-гун проткнул палочками очередной кусок мяса и процедил сквозь зубы:

– Самый лучший сушёный хвост оленя делают в тенистом уезде Пуан, но и на острове Чеджудо он очень вкусный. Что до оленьего языка, его великолепно готовят в Хвеяне…

Он крепче стиснул палочки, и костяшки его пальцев побелели.

– Даже любимые лакомства не приносят удовольствия, потому что она мертва!

Он с силой толкнул ближайший стол, и тот опрокинулся, увлекая за собой остальные два. Придворные дамы отскочили в сторону от бьющихся мисок и тарелок. Взгляд Тэхёна оставался сосредоточен на брате.

– А знаешь, почему она мертва? – обратился к нему Ёнсан-гун. – Знаешь, братишка?

– Нет, ваше величество, – прошептал Тэхён.

– Братишка, – прошипел Ёнсан-гун, вставая на четвереньки. Он подполз к Тэхёну и схватил за ворот. – Знаешь, что я чувствую в последнее время, когда смотрю на тебя? – На его губах дрогнула улыбка. – Жажду крови.

– Ваше величество, я не понимаю, о чём вы…

Тэхён отчаянно перебирал в памяти все события последних дней. Где же он допустил ошибку?

– Что я сделал, чтобы лишиться вашей…

Лицо обожгло острой болью.

– Ты сам прекрасно знаешь что! – взревел Ёнсан-гун и занёс руку для очередного удара. – Убить тебя так же, как твоих братьев? Расчленить и разбросать части тела по всей стране?

Его братья. Их головы. Тэхён пытался подавить воспоминания, но те неумолимо всплывали на поверхность. Ван снова ударил его по лицу, и волна паники