Долгая зима - Владимир Иванович Петров

На обратном пути, возле своей саманной, досками обшитой избы встретился с изрядно подпитыми земляками, дружно пожелавшими охладиться родниковой водицей.

– Да после вашего водопоя вновь к роднику придется идти, – пошутил Золотов, указал на уличную колонку. – Вон она, железная. Надувайтесь сколь влезет.

– С-сухо там, – пьяно ухмыльнулся один из них, на соседа своего показал: – Васька кабель на водокачке с-секанул, все с-село без воды ос-ставил.

– Чё ты мелешь, Колян? – недовольно качнулся к нему Васька. – Никакого кабеля я не резал.

– Р-резал! – не унимался Колян. – Р-разбогател после его сдачи. С-самогону купил у Зинки. Ходишь, хвалишься теперь…

– Не верь ему, Петрович, – дохнул на приезжего свежим перегаром Васька. – Где-то до нас, Колян, глаза налить успел. Потому наливал ему поменьше, вот и показывает на меня. Теперь и вовсе не налью.

– Н-нужна мне Зинкина отрава. На к-краденное к-купленное. Без тебя меня д-дядя Ваня угостит…

– Возьму вот дрын и угощу всех вдоль и поперек! – вышел из себя Золотов. – Одурели совсем! Немедленно забирайте у приемщика свой кабель и несите на место.

– Т-так на куски же его Васька разрубил.

– Не рубил я, – боднул Васька приставшего к нему собутыльника. – Сказал же, не брал!

– Б-брал! – устоял на неверных ногах Колян. – В-видели тебя там…

Из-за шума, поднятого дружками, не услышали подъехавший мотоцикл.

– Видишь, как весело живем, – поздоровался с Золотовым участковый милиционер. – Запросто можем кабель резануть на пропой. Наплевать, что все село без воды останется. Так, что ли, Василий Семенович?

– Не брал я… Шутит Колян.

– Разберемся. Садись-ка в коляску. В сельсовет поедем, к свидетелям. – Участковый подтолкнул упирающегося Ваську к мотоциклу, пожаловался Золотову: – На цветмете белый свет, видно, клином сошелся. Даже с кладбищенских крестов и памятников цветное тащат.

– Не может быть! – не поверил Золотов лихо отъехавшему от них участковому с усаженным в коляску похитителем кабеля, глянул на мужиков с надеждой получить опровержение услышанному.

Не дождался. Наплевать было дружкам на заданный городским гостем «цветной» вопрос. Их интересовали его питейные возможности.

– Налил бы за встречу, – попросил Колян, с появлением участкового заметно отрезвевший, что даже заикаться перестал. – Затошнило что-то от Васькиного угощения.

– Не вырвало бы! – поддержал его доселе молчавший третий собутыльник.

Золотов, только что готовый отдубасить своих земляков, вдруг рассмеялся:

– Заходите уж… Артисты вы, конечно, хреновые, все же на рюмку заработали.

Пока доставал припрятанную в загашнике водку, решение у него, растревоженного сообщением о кладбищенском вандализме, созрело:

– Дойдем до кладбища. Родителей моих помянем.

При наличии выпивки возражений не последовало…

…Родные Золотова были похоронены недалеко от входной арки. Разлохмаченный клен указывал расположение их могил. Начинающим белёсо спеть ковылём они прошли к ним, чуть шире раздвинув приоткрытую калитку вошли за сваренную из тонких прутьев ограду.

Перевалившее на вторую половину дня солнце вовсю грело металлические кресты старших братьев с металлическими же таблицами под фотографиями в керамическом исполнении. Оно только-только коснулось лучами деревянных крестов сестрёнки и бабушки с дедушкой по материнской линии без фотографий, с еле различимыми, при похоронах вырубленными долотом надписями. Материнский крест и отцовский памятник находились еще в тени клена. Медные таблички и бронзовые цилиндровые обрамления для фотографий были сорваны.

– Руки бы оторвать негодяям! – выдохнул Золотов, не стесняясь слёз притих у родных могил.

Односельчане в ожидании выпивки нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

– Разливай, Коля, – вошел он в их положение, выставил на столик необходимое, тяжело опустился на скамейку.

Помянули. Выпили по второй.

– Чья работа? – спросил он у осовевших от жары и спиртных градусов земляков. – Не Васькина шабашка? Только честно, по-нашему, по-крестьянски.

– Н-нет, н-не Васька, – не заставил ждать с ответом говорливый даже при заплетающемся языке Колян. – Н-не сделает он. И д-другие с нашей улицы н-не сделают.

– Исключено! – поддержал его молчаливый дружок, неожиданно разговорившийся. – С другого конца села алкаши сюда повадились. Видел, один из них, Опарыш, жестянку цветную молотком скомкивал у себя во дворе. У приемщиков надо спросить.

«Дело предлагает», – подумал Золотов и в тот же день заглянул к двум местным «бизнесменам» по цветному промыслу.

– Возможно, и приносили. Определишь разве? Они же предварительно разобьют и разрежут хорошее до неузнаваемости, – огорчили его те.

Не помогло и обращение к участковому.

– Зря на них время тратишь, Ваня, – дружеский совет дал случайно слышавший их разговор механик гаража, подошедший узнать у него о работающем на заводе сыне. – Не помогут. Ради навара на все глаза закроют. Участковый тоже с ними на паях. Как у вас в городе говорят, крышует. Так что, пока сам за руку не схватишь ворюгу, концов не сыщешь.

«И сюда, в глухомань, цветной вирус добрался, и здесь его разносчики плодятся», – невеселые мысли отгонял Золотов работой во дворе и огороде, благо до пуска водокачки наполненной трехкубовой ёмкости для полива хватило.

К приезду Гришанова с неотложными делами он справился, заметно посвежевшим встретил.

– Ого! Забронзовел уже, – порадовался тот за друга. – За неделю какую-то сельских корешей обскакал, глядишься словно гриб-боровик среди бледных опят.

– Им же недосуг солнечные ванны принимать. Работа у них серьезная: с утра зельем глаза налить и в тени поваляться. Давай-ка и мы разрядимся, водку в расход пустим, чтобы не протухла случаем…

11

Мальчишник с уличными дружками решили организовать по предложению местного авторитета Друзана на Лебяжьих озерах. На гришановской машине и трех мотоциклах поехали. Бреднем быстренько наловили рыбы и раков – веская добавка к прихваченному с собой съестному. За деревушкой, в осиннике расположились, у озерца с пологим песчаным берегом, удобным для спуска к воде. Опять же по предложению Друзана, обещавшего в случае возможного сильного дождя укрыть всех у своих деревенских родственников.

Друзановских услуг не понадобилось. Набухшие влагой тучи лишь попугали «мальчишников», к их радости стороной проследовали и больше не возвращались.

Золотов, первым провозгласивший тост за встречу, первым же напринимался с непривычки и незаметно задремал на расстеленном коврике из овечьей шкурки. Первым он и проснулся.

– Куда провода делись? – присвистнул он. – С вечера тянулись же они через озерцо к летней дойке. Или показалось?

– Не показалось. Свистнули. Ночью их сняли, – ответил ему словно из-под земли появившийся сержант-милиционер. – Не ваша ли теплая компания постаралась?

– Отдыхаем мы, – опешил от неожиданности Золотов.

– Вижу. Для алиби попойку организовали. Придется задержать вас всех до выяснения.

– Еще чего! – поднялся Друзан. – Ищи в другом месте. Не мешай спать.

– На нарах выспишься. Давай поднимай свою команду.

– Грубишь, сержант. А зря! Каликинского майора-особиста из области знаешь?

– Знаю. Ну и что?

– Брат он мне, между прочим. Звонил вчера. Подъедет сейчас. Как раз