Башня воспоминаний - Ким Сонён

Ли Канджун больше не появлялся.

Школа вернулась к привычному ритму. Ихён и Онджо давали интервью репортерам. В основном их спрашивали о том, как они себя чувствовали во время подготовки к акции протеста.

Вскоре к воротам прибежал Мистер Понедельник и начал разгонять всех по классам, крича, что не позволит больше мешать учебному процессу. Его постоянству можно было только позавидовать. Завуч громко вещал, что не стоит забывать об образовании, о школьных правилах и дисциплине. В конце концов он разогнал и журналистов, заявив, что повышенное внимание прессы и просьбы об интервью не дают детям учиться.

После обеда Ихён отправился в будку охранника. Руки-ножницы раскладывал на окошке только что вымытые камешки, которые собрал на школьном стадионе. Рядом с камнями лежали стикеры и ручка. С завтрашнего дня охранник намеревался снова начать раздавать ребятам записочки и продолжать строить во дворе каменные башенки.

Увидев Ихёна, Руки-ножницы засветился от радости и торопливо подскочил, чтобы открыть дверь. «Тяжело тебе пришлось? А в школе и дома ведь, наверное, против были… Ты точно в порядке?» — засыпал он вопросами парня. Ихён ответил смущенной улыбкой.

— У меня есть к вам просьба, — застенчиво произнес он.

Руки-ножницы, который сосредоточенно прикреплял стикеры к почтовым ящикам, обернулся и удивленно посмотрел на Ихёна. Охранник всегда помечал стикерами посылки и писал на них имена, чтобы ребятам было проще найти свои. Тяжелые коробки он даже помогал донести до общежития. Сегодня на ящиках красовались особенные записки. На каждой из них было выведено: «Спасибо!» Руки-ножницы продолжал делать то, что делал всегда. Возможно, стикеры со словами поддержки, которые ребята оставляли на окне будки охранника, были просто ответом на его доброту.

— Говори, конечно. Я с радостью помогу.

Руки-ножницы был примерно одного возраста с больным из «Шелка в лесу». Ихён подумал, что они могли бы стать отличными друзьями.

— Я знаю один сад, который очень нуждается в уходе. Я сразу подумал о вас, когда его увидел.

Лицо Руки-ножницы стало таким мечтательным, будто он уже вовсю обрезал садовыми ножницами очередной можжевельник.

— О, вот как? Это ты хорошо решил. А то в нашей школе уже нечего в порядок приводить, а у меня руки так и чешутся!

— Правда? Я долго об этом думал и решил хотя бы спросить у вас для начала. Только если вам это несложно.

— Ну что ты, что ты. Я только рад. Куда нужно ехать? К тебе домой?

— Нет, это место, куда я хожу читать книги как волонтер.

— Ого! В последнее время вы, ребята, меня удивляете и впечатляете каждый день.

— Да нет, в этом ничего особенного, честно! — улыбнулся Ихён, скромно опустив голову. — Как насчет воскресенья после обеда?

— Утром я на смене, а после обеда свободен. Пойдет.

Руки-ножницы и Ихён договорились поехать вместе на машине охранника.

— Сильно не пугайся, выслушай меня. Твоя мама немного ушиблась.

Получив звонок от Медведя, Онджо на всех парах понеслась в больницу. Услышав напряженный голос учителя в трубке, она вся похолодела от страха. Грудную клетку сдавило до боли. Девушка сразу вспомнила тот день, когда, получив новость об аварии с папой, они с мамой кинулись в больницу. В такси мама так сильно сжимала ее руку, что потом Онджо некоторое время не могла пошевелить пальцами. Печальные воспоминания так живо стояли перед глазами, словно все это происходило только вчера. Вот только тогда рядом с ней была мама, а сейчас нет никого. Онджо не могла представить жизни без мамы. Пока она ехала в такси, в голове проносились сотни плохих мыслей, от которых становилось трудно дышать. Когда папа умер, мама не плакала. В тот момент Онджо поняла, что, если печаль слишком глубока, слезы не появляются. Сейчас у Онджо пересохло во рту, и если бы кто-то заглянул ей в глаза, то увидел бы лишь бесконечную пустоту. В голове стоял туман. Она могла только изо всех сил молиться, чтобы мама поранилась не сильно, чтобы ей не пришлось снова переживать то ужасное чувство, которое настигло ее после потери папы.

Онджо стремительно ворвалась в отделение скорой помощи и закрутила головой в поисках мамы. Сначала она увидела Медведя. Кинулась к нему. Мамина голова была обмотана бинтом. С одной стороны на лбу проступала кровь. Несмотря на белую повязку, заметив дочь, мама широко улыбнулась. У Онджо подкосились ноги, и она осела прямо на пол. Из глаз покатились слезы.

— Сильно испугалась? Прости, доченька, — мамин ласковый голос звучал словно издалека. У Онджо все еще не было сил подняться. — Я в порядке. Это просто повязку так сделали, а на самом деле рана небольшая. Вот, смотри, — мама мягко засмеялась.

Онджо схватилась за койку и с трудом встала.

— Ты еще смеешься?

Мамин смех вызвал у нее одновременно и облегчение, и возмущение.

— Прости, что напугала.

— Что случилось? С тобой точно все в порядке, мам? Как так вышло? — начала сыпать вопросами Онджо, осторожно убирая прядь волос с маминого лба.

— Просто немножко ушиблась, все в порядке, — ответила мама, укладывая челку на место.

— Да что случилось? Что с моей мамой? А где вы были, когда с ней такое произошло? — накинулась девушка на учителя. Онджо нужно было кого-то обвинить. С одной стороны, ей было легче от мысли о том, что мама была в больнице не одна, с другой — ей срочно хотелось найти виноватого.

— Ох… да уж, виноват. Опоздал малость, — ответил Медведь, растерянно почесывая затылок.

Сегодня ночью маме кто-то позвонил, и она, поспешно собравшись, убежала. Все дело было в акции по защите жаб, которой мама активно занималась в последнее время.

Неподалеку от центра города располагалось одно маленькое болото. Строительная компания собиралась засыпать и уничтожить его, чтобы использовать эту территорию под застройку. Вокруг болота появились красные флажки и стенды с информацией о будущем строительстве. С наступлением весны сотни жаб спускаются с гор именно в это болото, чтобы откладывать икру. Пережив зиму под землей, жабы непременно возвращаются в свое нерестилище. У жаб есть определенный жизненный цикл, поэтому им свойственно возвращаться в место, в котором они родились. Так же как взрослые особи лосося пересекают целые моря, чтобы отложить икру и умереть в родной реке, так и жабы всегда возвращаются в свои родные болота. А конкретно это болото находится между высоким холмом и рисовым полем. Весной с гор в него стекает свежая вода, поэтому оно идеально подходит для нереста. Недавно администрация города решила возвести на этом месте большой жилой комплекс и новые здания для суда