Журавль среди волков - Джун Хёр

деталь: восемнадцатого числа следующего месяца Ёнсан-гун отправится в Кэсон. В поездки он берёт огромную свиту, а значит, на это время столица практически опустеет.

Чхве покачал головой.

– Это слишком скоро. И всё равно нас превзойдут числом.

Он тяжело вздохнул и положил ладони на пол, собираясь подняться.

– Вероятность успеха слишком низкая. Я не могу принять участие…

– Подождите.

– Мне лучше уйти.

– Как-то раз придворный стражник Мин Хёкчжин сказал мне… – Тэхён поморщился от боли в сердце. Его всё ещё преследовал образ друга, висящего в петле. – Он сказал, о чём говорят между собой стражники. Их сердца давно не принадлежат вану.

Проклятый голос всё-таки его подвёл. Он умолк и закрыл глаза, призывая желанное безразличие, запечатывая в себе все чувства.

– На что вы намекаете, ваше высочество?

Тэхён взял себя в руки и ответил уже ровным, спокойным голосом:

– Пускай у Ёнсан-гуна сорок тысяч солдат. Если меч не предан хозяину, в нём нет никакой пользы.

Чхве быстро заморгал, а затем его взгляд просветлел.

– Вы правы, – с чувством прошептал он, – сердца больше не лежат к правителю.

Рука его тряслась от волнения, но он поднял её и опрокинул красного «генерала». В глазах чиновника запылало буйное пламя.

– Я помогу вам, ваше высочество. Изменим волю небес вместе.

23

Исыль

По дому эхом разнёсся гулкий смех моего дяди.

Сердце у меня бешено колотилось. Я быстро поднялась по ступенькам на террасу и шепнула Вонсику:

– Как думаете, он согласился?

Тут из гостевого зала раздался громкий голос, и я вздрогнула.

– Там моя племянница? Позвольте ей войти. Я бы хотел поговорить и с ней тоже.

Мы с Вонсиком переглянулись.

– Осторожнее со словами, – посоветовал он и открыл двери.

Я зашла и с удивлением отметила, что на лице Тэхёна играет тихая, мирная улыбка. Похоже, он добился своего, но лучше не расслабляться раньше времени.

– Подойди, Хван Поён, – позвал дядя. – Садись.

Я села напротив и обвела взглядом их обоих. Почему дядя так странно на меня смотрел? И глаза у него мерцали от слёз…

– Знаешь, на предсказание судьбы в твой первый день рождения собрались все наши родственники.

Я расправила плечи, гадая, к чему он ведёт.

– Перед тобой выложили несколько символических предметов. Тебя не заинтересовали ни фрукты, ни швейная игла. Ты взяла золотую шпильку. Она обещает жизнь в богатстве и процветании, и возможно, тебе до сих пор это суждено.

– Суждено?..

– Если мы изменим волю небес, клянусь тебе, клянусь могилой матери – я сделаю всё возможное, чтобы восстановить репутацию твоего отца, и найду вам с сестрой достойных мужей. У меня уже есть для тебя на примете один молодой человек, очень привлекательный и любезный, занимает хорошую должность! – воскликнул он, хлопая в ладоши. – Что скажешь?

– Звучит… чудесно, – пробормотала я, но совсем без энтузиазма. Я всегда мечтала о выгодном браке, но что-то в слёзной радости моего дяди вызвало у меня отторжение. – Я очень вам благодарна, дядя. Спасибо, что беспокоитесь о нашем будущем.

– Это моё искупление, – прошептал дядя, как будто самому себе. – После стольких лет!

Они с Тэхёном вернулись к своему разговору, а я сидела, погружённая в мысли, и едва заметила, как дядя с нами попрощался, и в комнату зашёл Вонсик. На меня особенно подействовало слово «искупление». Искупление за что?

– Ты не улыбаешься, – заметил Тэхён как будто небрежно. – Тебя это не радует? Возможность выйти замуж за красивого молодого человека?

Вонсик вопросительно на меня посмотрел.

– Замуж?

– Это сейчас неважно, – проворчала я, пожимая плечами. – Как прошёл ваш разговор с моим дядей?

– Хорошо, – кратко ответил он.

Я взмахнула рукой.

– И? Расскажите подробнее.

– Он согласился поговорить с заместителем командира Паком. К тому же твой дядя подозревает, что многие чиновники согласятся к нам присоединиться, если Пак Вончжон возглавит Великое Событие.

– Хорошая новость, – с облегчением произнесла я.

– Очень, – сказал Тэхён и издал сухой смешок. – Мин Хёкчжин плакал бы от счастья, будь он сейчас с нами.

– Я сделаю всё возможное, чтобы отыскать убийцу, – заверил его Вонсик.

– И как можно скорее, – попросил Тэхён. – Куда менее вероятно, что для нас всё пройдёт гладко, пока Безымянный Цветок на свободе. Ведь мы ничего не знаем о его планах, не знаем, кто его следующая цель.

В эту минуту я поняла, что нам необходимо уберечь жизни тех, кто возглавит восстание и проложит мне путь к Суён, а значит – избавиться от убийцы.

– Какой наш следующий шаг? – спросила я, отчаянно желая пригодиться в расследовании. – Надо с кем-то поговорить? Что мы ищем?

Я осеклась под влиянием внезапной мысли, и в голове вспыхнуло воспоминание.

– О!

Вонсик и Тэхён выжидающе на меня посмотрели.

– Я видела придворных стражников на месте смерти Мин Хёкчжина, и один из них что-то спрятал под кустом. Какой-то небольшой предмет. Я не разобрала издалека, что это было.

Вонсик покачал головой.

– Там прочесали все окрестности.

– И ничего подозрительного не нашли? Значит, пропустили. Не посмотрели под тем кустом.

– Сходим туда вместе, – предложил Тэхён, – но не сегодня.

– Я учил следователя Ку тщательно осматривать место преступления, не упускать ни малейшей детали, но, если ты уверена… – Вонсик на секунду умолк, а затем добавил: – Как выглядел тот стражник?

– Он был похож на ворона. С жирными чёрными волосами. Кажется, к нему обратились по имени Кону.

Стоило мне произнести последнее слово, как они оба помрачнели, и на минуту повисла тишина.

– Пожалуй, следует ей всё объяснить, – прошептал Тэхён.

Вонсик ещё долго молчал, опустив взгляд, сцепив пальцы.

– Я ведь упоминал о том, что у меня была дочь? – сказал он наконец.

– Да, – ответила я. У меня вдруг возникло недоброе предчувствие.

– У меня был и сын тоже. Ребёнок, навсегда ушедший из моей жизни.

Он сгорбил широкие плечи и тяжело вздохнул.

– Ван Ёнсан-гун похитил мою дочь, но ей удалось бежать. Тогда он приказал моему сыну, тогда ещё ученику военной академии, арестовать собственную сестру – и пригрозил казнить его, если тот откажется. Мой сын пустился в погоню, но, прежде чем настиг сестру, та… покончила с собой.

Я онемела от ужаса и молча слушала его историю, словно в оцепенении.

– Стражник, которого ты видела, тот, что спрятал улику… Это мой сын, – с трудом выговорил Вонсик. – Я давно его подозреваю, но пока не нашёл доказательств.

– По… – Мой голос оборвался, и я начала снова: – Почему вы на него подумали?

Вонсик судорожно выдохнул, и глаза его покраснели.

– Он первым появился на месте первого убийства. На допросе утверждал, что нашёл труп с кровавым посланием на халате,