Алчность - Анита Берг

конце и с ненавистью уставился на отца. Тот, не говоря ни слова, налег на весла, и лодка опять начала удаляться от берега. Отец и сын молчали, слышались лишь ритмичные удары весел по воде и скрип уключин. Наконец Стив бросил весла.

— Ты видел мать? — спросил он.

— Да, черт возьми!

— Уолт, я не знаю, что и сказать. Как я понимаю, извинения тут ни к чему?

— Абсолютно.

— Сам не знаю, что на меня нашло.

— Я так предполагаю, это все алкоголь?

— Да, наверное. Но… — И тут, к отвращению Уолта, его отец заплакал.

— Ради Бога, папа! — Чтобы не видеть этого, юноша отвернулся.

— Мы жили так счастливо, сын. А потом… я уже не мог не ходить в бар. Ну, ты знаешь, как это бывает, мне хотелось повидать ребят, узнать, как у них дела. И я опять начал пить — поверь мне, сначала совсем немного. Но когда я пью, то становлюсь другим человеком. Это не я совершаю все эти вещи, Уолт! Это что-то внутри меня, что-то отдельное, настолько злое, что иногда мне хочется разом покончить со всем.

— Даже не знаю, что тебе ответить. — При виде человека-гиганта, плачущего на корме лодки, Уолта охватили смущение и какая-то брезгливость.

— Я люблю ее, ты ведь знаешь. У меня никогда, ни разу не было другой женщины. Я обожаю ее, и все же…

— Именно так, отец — и все же… Но это не может продолжаться вечно!

— Я знаю, что ты прав. Это прекратится, обещаю. Ничего подобного больше не будет.

Уолт посмотрел в сторону. Сколько раз его мать слышала эти же самые слова в прошлом? Лодка начала раскачиваться, и он увидел, что отец встал и теперь шел к нему.

— Уолт, ты поможешь мне? Останься, не уезжай! Ведь если ты будешь здесь…

Тут Стив замолчал и рукой коснулся виска, на его лице появилось озадаченное выражение.

— Черт, какая-то боль…

Он покачнулся, сделал еще один шаг к Уолту и упал головой вниз в воду.

Уолт вскочил на ноги и, выкрикивая «Отец! Отец!», начал вглядываться в озеро. Стива не было видно. Наверное, следует нырнуть и поискать его? Но вместо этого юноша застыл на месте — он ощутил, как на него накатывает волна облегчения. Все закончилось, матери больше ничего не угрожает…

— Уолт… помоги…

Уолт резко обернулся. Голова отца показалась на поверхности, его лицо было странного синеватого цвета, а пальцы впились в борт лодки — он отчаянно пытался вылезти из воды.

— Сын… помоги мне… — пуская пузыри, бормотал он.

Охватившее Уолта чувство облегчения разом прошло, сменившись каким-то ужасом. Он нащупал на дне лодки весло.

— Не могу, папа, я больше не могу тебе помогать! — крикнул он, поднял весло над головой и изо всей силы опустил его на голову отца. Успев изумленно глянуть на него, Стив скрылся под водой. Через несколько минут о нем напоминали лишь расходящиеся круги, но и они вскоре исчезли.

Вода небесно-голубого цвета вновь была неподвижной, в небе кружили птицы, щеки Уолта коснулся легкий ветерок Юноша стоял, пригнувшись и сжимая в руках весло в ожидании нового появления отца. Но тихо плескавшуюся воду так ничто больше и не потревожило. У него не было времени на раздумья и сожаление о содеянном — на первое место мгновенно вышло чувство самосохранения. Он выпрямился, широко расставил ноги и, раскачиваясь сам, начал все сильнее раскачивать лодку, пока она, наконец, не зачерпнула воды. Уолт продолжал свои движения, и вот уже вода обильно хлынула внутрь. Лодка начала тонуть, Уолт спрыгнул с нее и быстро поплыл к берегу.

Выбравшись из воды, он некоторое время полежал на сыром песке и начал стремительно подниматься вверх по утесу. Оказавшись наверху, он трусцой побежал в направлении дома.

Одолев приблизительно милю, он сквозь кусты и деревья заметил, что откуда-то сбоку к нему кто-то приближается. Человек поравнялся с ним.

— Погоди, Уолт. Что ты сделал со своим папой? Нехорошо!

— Не понимаю, о чем ты. — Юноша остановился и опустил глаза. Его сердце бешено билось, но не от физического напряжения, вызванного бегом.

— Да все ты знаешь! Ты только что убил отца. Ты ударил его по голове веслом, а потом перевернул лодку. Я была на обрыве и все видела.

Уолт опустился на колени, затем его большое тело сложилось, и он упал в траву. «Вот и конец всем моим мечтам», — мелькнуло у него в голове.

— Но я не виню тебя, Уолт. Мне нравится твоя мама, она хорошая женщина. Я хотела бы, чтобы кто-нибудь сотворил то же самое с моим отцом.

— И что же ты собираешься делать, Черити?

— Ну, вообще-то это зависит от тебя. Но я хотела бы сделать тебе одно предложение.

Никто из жителей городка в жизни не видел, чтобы человек горевал так сильно, как Розамунда, услышавшая о смерти мужа. То, что ее лицо было покрыто синяками, не прошло незамеченным, и мало кто поверил бы, что она зацепилась за ковер и ударилась лицом о шкаф. Но если не учитывать этого, всеобщее сочувствие водопадом полилось на нее, и, как это нередко бывает в маленьких, замкнутых общественных группах, соседи приняли ее беду близко к сердцу и обеспечили всем, чего она только могла пожелать.

Немедленно были организованы поиски, которыми руководил помощник шерифа Хорнбим, но местные жители, зная коварство озерных течений, сомневались в том, что тело Стива обнаружат раньше, чем через неделю. «Сперва он опустится на самое дно, но потом газы в теле поднимут его на поверхность», — говорили старожилы. Впрочем, знатоки помогли в том, что точно указали, в каком месте должен всплыть утопленник.

Все только и говорили о том, как повезло Розамунде, что Уолт был дома, и о том, каким заботливым сыном он оказался. И врач, и пастор сочли своим долгом в час великой утраты помочь парню сочувствием и добрым советом.

Приехал отец Розамунды, его сопровождала Долли. Женщина немедленно взяла на себя все домашние заботы, предоставив Розамунде возможность полностью погрузиться в свое горе. Гости все еще находились в городке, когда обнаружили тело. Зрелище было не из приятных. Очевидно, рыбы охотно воспользовались шансом полакомиться, а внезапно налетевший шквал изрядно потрепал то, что осталось, об острые прибрежные скалы — такова была особенность озера.

Дед ходил с Уолтом на опознание тела, и он же помог парню пережить утрату. Дензил стоял рядом с Уолтом, и когда тот при большом стечении народа давал показания следствию. Людно было потому, что в здешних местах жизнь текла, так спокойно, что внезапная