Муравьи на сахаре - Родион Александрович Вишняков

Чтобы хорошо знать зверя, чувствовать его и понимать, что он собирается делать, надо стать зверем самому. В детстве он думал, что беспросветная нищета круглого сироты – это проклятье, когда спал в лесу на голой земле, питаясь сначала молоком диких коз, а затем доедая останки волчьей трапезы в ближайшем лесу, пока его не взял к себе в услужение один из мелких браконьеров. И только потом Орданте понял, что все эти годы он взращивал свой уникальный дар.

– С дороги! – Главный ловчий оттолкнул еще двух охотников, оказавшихся на пути, и вышел на открытое место.

Поляна имела в дальней своей части небольшое возвышение в виде пологого холма. Земляной скос, увенчанный короной переплетающихся корней, чернел земляным углублением, по всей видимости, служившим любимым местом ночлега зверя, стоявшего сейчас перед ними.

Широко расставив мощные длинные лапы, чернобурый волк рычал и скалил зубы. Время от времени он поворачивался то в одну, то в другую сторону, когда окружившие поляну королевские волкодавы набирались смелости и пытались начать атаку в хвост. Рядом, в опавшей листве, визжали, выворачиваясь в неестественных позах, два кобеля с переломанными позвоночниками. Они напали первыми и были свалены встречной атакой монстра, в холке доходившего человеку до пояса.

– Пикинеры уже в пути, господин главный ловчий! – К Орданте тут же подбежал один из старших. – Не берут его пули! Сейчас на копья поднимем!

Главный ловчий ничего не ответил. Руки неуловимым движением юркнули под дорожный плащ. В свете солнечного луча блеснула черная сталь двух взведенных пистолетов. Орданте спустил курок. Выстрел знакомо резанул по ушам. Второй курок. Выстрел! Пороховое облако рассеялось, оставив после себя кислый запах и привкус на губах.

На земле лежал раненный Кертенийский зверь. Его бока торопливо и как-то рвано вздымались. Всклокоченная, намокшая от крови шерсть лишила его прежнего грозного и страшного вида. Голова изогнулась: зверь старался достать языком до раны. Не смог. Заскулил. Морда легла на землю.

– Держать псов! – в бешенстве зарычал Орданте. – Он мой!

Над поляной тихо прошелестел извлекаемый из ножен клинок. Через несколько мгновений провинция наконец-то смогла вздохнуть спокойно.

Орданте не ошибся. Эти трусы так и не смогли толком ранить зверя. Пули от выстрелов, пройдя по касательной, засели в шкуре. Вот и вся неуязвимость.

На что же способен страх! Что он делает с людьми! Но ненависть и жажда мести сильнее страха.

Так было, и так будет всегда.

Старшему группы чрезвычайного расследования Виктору Федорову.

В министерство развития внешних связей поступило сообщение о гибели одного из трех наблюдателей. Из донесения стало ясно, что смерть Максима Эргантса, вне всякого сомнения, носит насильственный характер. Однако причина остается невыясненной. Все доступные материалы прикреплены к настоящему документу.

В связи с вышеизложенным, приказываю: трем оперативникам ударного назначения незамедлительно вылететь на Амаксикан. Сотрудникам в составе трех оперативников тактического назначения начать проверку списка подозреваемых и вопросов, обозначенных мной в конце прикрепленного документа. Особое внимание уделить варианту «Код Б». Действовать по обстоятельствам. Докладывать незамедлительно в любое время дня и ночи.

Александр Краннер, 7 сентября 25 года

– Не видели его здесь уже два месяца, дурья твоя голова!

Гармс сердито дернул жену за руку, но та продолжала замедлять шаг, боязливо оглядываясь по сторонам. Рука, за которую ее тащил муж, стала холодной, мокрой, и выскользнула из широкой ладони Гармса. Он, выругавшись, остановился, и Эрмаль, спотыкаясь, неуверенно подошла ближе. В свете ручного фонаря было видно, какое у нее встревоженное лицо.

– Чего ты боишься-то? – Гармс вновь взял жену за руку, но на этот раз под локоть: там ткань рукава не давала ладони соскользнуть. – Сдохло чудовище, говорю тебе это в который раз!

– Не кричи так, прошу тебя! Вдруг он услышит?

– Кто «он»?

– Зверь… – прошептала Эрмаль и добавила еще тише: – Кертенийский.

– Да сдох он, что ты заладила?! Глухая, что ли?! – Гармс снова дернул жену за руку, чтобы она ускорилась, и с остервенением посмотрел на нее, а затем на черное, утыканное звездами небо и на окружающий тропинку лес.

Черт бы побрал кузена со своей выпивкой! И его сына, и Эрмаль, и ночь! И всех вместе взятых! Слишком уж он засиделся на празднике, который кузен Барди устроил в честь рождения наследника. А ведь можно было успеть до темноты пересечь край леса по тропинке, идущей три мили напрямик до соседнего села. И прекрасное расположение духа, полученное за великолепным обедом, было бы сохранено. Но вмешался все тот же кузен Барди.

Раскрасневшийся и разгоряченный выпитым за вечер, он бухнул на стол две тары с травяной настойкой, уверяя, что поставил ее, когда только узнал, что жена понесла. И что сейчас настойка находится в самом что ни на есть благоприятном моменте для ее распития. И он оказался прав!

Гармс отрыгнул. В нос ударило смесью жареного мяса, набора трав, пропитанных алкоголем, и еще чего-то кислого.

Жена, конечно, все уши ему прожужжала о том, что скоро стемнеет и в лесу будет небезопасно. И что пора бы уже дать хозяевам отдохнуть от гостей.

– Недели не прошло, как Кертению и все соседние леса прочесали королевские охотники. Шестьсот всадников и куча псов! – Гармс раздраженно махнул рукой. – А ей, скажите на милость, страшно тут ходить! Да после этой охоты главе с самим господином Орданте тут не то что зверя – ни одного волка не осталось!

– Да как можно поймать и убить прислужника нечистой силы!

– Это был самый обычный волк. – Гармс икнул. – Просто очень большого размера. Его, убитого, отвезли в дар Его Величеству, и теперь в тронном зале стоит чучело этого проклятого людоеда!

– Стой! – вскрикнула Эрмаль, мертвой хваткой вцепляясь в плечо мужа. Тот вздрогнул от неожиданности. – Там шаги! Там кто-то есть!

– Ты что? – Он бросил на жену злой, испуганный взгляд. – С ума сошла?

Но она не отвечала. Только вытягивала вперед трясущуюся руку да раскрывала онемевший от испуга рот. Глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. И до хмельного мозга Гармса наконец-то дошло: это не просто женский испуг. Это проявление животного страха, лишившего женщину разума и исказившего черты ее лица.

Гармс вырвался из ее захвата и сделал несколько шагов в ту сторону, куда указывала Эрмаль.

– Кто здесь? – Мужчина поднял фонарь, всматриваясь в чернеющие заросли подлеска и непроглядную тьму, соединяющую стволы стоящих рядом деревьев. – Иди стороной, черт бы тебя подрал! Со мной шутки плохи!

Он сделал еще несколько шагов вперед. Ничего не разглядеть!

И тут Гармс увидел скрытую среди листвы огромную