Муравьи на сахаре - Родион Александрович Вишняков

Я растерянно посмотрел в сторону отеля, на фоне которого вчера фотографировалась жена, и только теперь, при свете дня, понял, что меня насторожило ночью. Отель был необитаем. На меня смотрели пустые черные окна строения, рядом был совершенно пустой пляж. Даже изображения на барельефе, частично занесенные песком, угадывались плохо. На секунду мне даже показалось, что со стороны пустого отеля повеяло холодом. В следующую секунду вокруг стало темнее: на солнце набежало облачко. Но дунул новый порыв ветра, и все мои страхи рассеялись.

Я еще раз осмотрелся по сторонам. Так и не найдя супругу, я поспешил обратно, всматриваясь во всех немногочисленных плавающих у берега людей. Чем ближе я подходил к нашим шезлонгам с оставленными возле них вещами, тем сильнее меня заключали в свои объятия тревога и страх. Не знаю, что на меня так повлияло, но я был решительно настроен связаться с местной службой спасения и начать поиски жены. Я даже начал читать какую-то придуманную на ходу молитву, чтобы волей Господа Бога ничего страшного с ней не произошло.

Какова же была моя радость, когда я увидел там свою супругу, преспокойно вытирающую мокрые волосы полотенцем. Я так был счастлив тому, что она нашлась, что даже не стал ругаться. Подойдя к ней, я поцеловал ее соленые и оказавшиеся на удивление прохладными губы, накинул на ее плечи полотенце и спросил, где она была так долго. Жена удивленно посмотрела на меня и ответила, что плавала в сторону пирса, как и было ею сказано, и что она не понимает, к чему я задал этот вопрос. В ответ я, уже несколько рассердившись, заявил, что ее не было более трех часов и что я уже начал беспокоиться из-за ее отсутствия. И что до пирса и обратно за три часа можно проплыть не один десяток раз. На это жена сказала, что она не следила за временем, так как часы и телефон остались у меня. И что, в конце концов, я должен был предвидеть такое развитие событий, поскольку она любит плавать и очень сильно соскучилась по морю. И вообще я не должен был переживать, так как с ней ничего не могло произойти, и зря я на нее тут наговариваю.

Разговор на этом закончился. Мы провели вместе остаток дня, и все было замечательно. Ночью я неожиданно проснулся. Мне нездоровилось. Возможно, из-за того, что перед сном я выпил слишком много дешевого рома. Комнату наполняли холодный белый свет луны и тишина спящего курортного города. Я повернулся на спину и по привычке положил руку на вторую половину постели. Она была пуста. Я повернул голову: жены рядом не было. Я сел в постели и осмотрел комнату. Пусто. Не было и полоски света справа, из ванной комнаты. Откуда-то слева дыхнуло прохладным ночным воздухом и запахло морем. Штора качнулась под порывом ветра, и я понял, что лоджия открыта. Я встал с кровати и быстро направился туда.

Жена стояла вполоборота ко мне и, видимо, не слышала, как я появился позади. Взгляд ее, как мне показалось, печальный и отрешенный, был прикован к светлому пятну луны. Несмотря на расстояние, мне показалось, что я отчетливо слышу шум прибоя.

Я подошел к ней и, положив руку на плечо, удивился в очередной раз, какая у нее нежная и прохладная кожа. Жена не пошевелилась. Тогда я, наклонившись, поцеловал ее в обнаженное плечо. Она вздрогнула и посмотрела на меня, словно очнувшись от глубокого транса. Ее отрешенный и пустой взгляд приобретал осмысленность, словно она только сейчас поняла, кто стоит рядом с ней. И мне показалось…

Я повернул ее к себе, заглянул в лицо. На щеках отчетливо виднелись две мокрые дорожки. Она плакала.

Я стал расспрашивать, в чем причина ее слез, что случилось за то время, пока я спал, поскольку отчетливо помнил, что мы оба ложились в постель в приятном расположении духа. Меня начал злить тот факт, что мою жену кто-то обидел или что-то чрезвычайно сильно расстроило, а я не могу найти причину. Но она только покачала головой и ответила, что ничего не произошло. А потом повернулась ко мне, взяла мое лицо в свои ладони и, посмотрев мне в глаза, сказала, что очень любит меня. Я ответил, что тоже ее люблю, после чего она уже совсем печально сказала: «Я знаю. Идем спать». И первая ушла в комнату, обозначив тем самым конец разговора.

Мне вновь послышался шум прибоя. Я посмотрел по сторонам, и мой взгляд снова упал на диск луны. Я уже упоминал о том, что он был почти полный. Но тогда мне в голову пришла мысль, что он будет полным уже завтра.

Мог я тогда, в ту ночь, что-либо изменить, если бы осознал роль полнолуния в череде разворачивающихся событий? Не знаю. Возможно, что нет…

На следующее утро мы спали дольше обычного. Проснулись поздно, и жена сразу изъявила желание отправиться к морю. Мое предложение насчет завтрака она отвергла, заявив, что не голодна и что я смогу позавтракать в баре на пляже. В другой раз я бы предложил ей отправиться к морю одной, пообещав присоединиться позже. Но ночное происшествие все еще стояло в памяти, и на душе у меня было неспокойно. Я решил, что сегодня нам лучше не упускать друг друга из вида.

Вскоре мы вышли из номера. И вот что еще показалось мне странным: супруга моя собралась на пляж с поразительной быстротой. Она не копуша, но вспомните сами, как собирается ваша жена или подруга. Даже после того, как они заверяют, что можно выходить, вы вынуждены стоять возле открытой двери еще минуту или две, ожидая свою неторопливую спутницу. Но в тот раз супруга моя не стала наносить, как обычно, крем от загара, не взяла с собой начатую еще в самолете книгу и даже собралась идти без полотенца, поскольку на мой вопрос о нем взглянула на меня растерянно и удивленно.

Всю дорогу до моря жена была погружена в свои мысли. Едва придя на место и скинув вещи на выбранный шезлонг, супруга сказала, что хочет уплыть в сторону пирса. Я несколько удивился подобной спешке: раньше она никогда сразу не бросалась в воду, всегда предпочитала лежать на берегу, наблюдая за морем, и только спустя час или два шла к воде. Однако