Наследников выбирают - Ирина Николаевна Мясникова

За неимением собственных детей Светлана Петровна всех встреченных на жизненном пути людей разделяла по принципу, могли бы они быть её детьми или нет. Естественно, те, которые могли, имели большое преимущество в её глазах перед теми, которые не могли.

Так у неё появилась подруга, причём подруга молодая, действительно, возраста её возможной дочери. Это был очень интересный опыт. Конечно, у Светланы Петровны была племянница Люсенька, с которой ей удалось в своё время подружиться. Однако дура Надька положила этой дружбе конец, а потом и вовсе Люсенька со своими девочками как-то потерялись в пространстве огромного города. Разумеется, с возможностями генерала Светлана Петровна могла бы их сейчас найти, но навязываться совсем не хотелось. Наверное, не судьба, раз всё так сложилось. Если б не тоска по старшей внучке, она бы и вовсе не вспоминала своих родственников.

Однако, что касается дружбы, Люсеньку она знала, как говорится с младых ногтей, вернее, с пелёнок и подгузников, поэтому дружбу с ней нельзя было считать полноценной. Школьные подруги Светланы Петровны остались в школе, из институтских была только Алевтина, та самая, которой достался судоводитель, но у них с Алевтиной, кроме походов на танцы, общих-то интересов толком и не было. Так, перезванивались, встречались несколько раз, когда Светлана Петровна с мужем вернулись в Ленинград, потом также потерялись, когда все перешли с городских стационарных телефонов на мобильники. Подруг в местах службы мужа у неё тоже не случилось. Она вообще смотрела на жён его сослуживцев с некоторой опаской. Вот о чем с ними говорить? О том, что нынче в военторге выбросили, или как из палки и верёвки приготовить обед на всю семью? Кроме того, ей казалось, что умных среди них нет вообще, а с возрастом ей и вовсе стало казаться, что умных людей в природе существуют считанные единицы. К примеру, вокруг неё их и вовсе, кроме её мужа, еще пара-тройка имелась и всё. Наверное, в ней так проявляется снобизм или гордыня. Кому-то и её муж с его профессиональной деформацией, с мыслями об агентах влияния и происках зловредной натовской военщины может показаться не самым умным человеком, чего уж говорить о ней самой. Выходит, в людях надо как следует разобраться, чтобы делать выводы об их умственных способностях, откопать, так сказать, жемчужины мудрости. Но разбираться не хотелось, и выковыривать жемчуг из навозной кучи тоже. Понятно, что массовая глупость среди людей в целом и среди жён командного состава в частности произрастает не от хорошей жизни, и Ломоносовы с Лобачевскими в каждой семье не родятся, но книги-то читать людям никто не запрещает, вон, и библиотеки для этого придуманы, а сейчас и вовсе в интернете всё есть. Правда, с другой стороны, вон Надька столько книг прочла, как только в голову столько влезло, а толку? Знание таблицы умножения не свидетельствует об умении её применить на практике. Или, к примеру, Алевтина, тоже ещё та умница. Было дело, прознала как-то, что судоводитель от неё пошёл налево, так она сразу в партком пароходства жалобу накатала про его моральный облик, не соответствующий капитану Советского торгового флота и члену коммунистической партии Советского Союза. Мол, верните мужа в семью, образцово-показательную ячейку общества, дети плачут по лавкам, ручки тянут к папке. И чего добилась? Вызвали мужика на ковёр, пригрозили партбилет отобрать и перевели с пассажира на сухогруз. На пассажире-то он по заграничным курортам курсировал. Как говорится, «Стамбул – город контрастов» и всё такое, как в кино про иностранную жизнь, соответственно, зарплата, валюта, боны в Альбатросе, шмотки и прочее. Он даже ковры этой дуре из рейса привозил и сервизы из японского фарфора. А чего с сухогруза привезёшь? Да ещё с того, что по северному морскому пути туда-сюда шастает? То-то и оно! И что самое удивительное, рассказывая обо всём этом, Алевтина явно собой гордилась. Так что общаться Светлане Петровне особо-то было и не с кем, разумеется, кроме мужа, но муж всё время на работе, поэтому внутри Светланы Петровны давно назрела необходимость, если не в дружбе, то в общении с неглупым человеком точно.

Тамара оказалась далеко не глупой, обладала хорошим чувством юмора, с ней было интересно. Возможно, в их общении некоторую роль играла разница в возрасте. Некоторые подумают, что Светлана Петровна могла бы чему-то научить женщину, годящуюся ей в дочери. Всем известно, что людям очень нравится давать советы и поучать, особенно если к их советам прислушиваются и внимают с интересом. Ага! Много вы прислушиваетесь к советам собственной матери? Нет. Вы этого не делаете, возможно, потому, что родная мать хоть и знает вас как облупленного, но окружающий мир изменился настолько, что опыт вашей матери, накопленный в прежние времена, уже ничего не стоит. Кроме того, не обо всём можно матери рассказать, вы же к ней относитесь с некоторой опаской, она ж вас в детстве наказывала, в угол ставила, лишала сладкого, а некоторых даже и шлёпала по попе. Инстинктивно вы относитесь к человеку старшего возраста с почтением, однако, когда выясняется, что этот человек не собирается читать вам нотации и шлёпать по попе, а пытается взглянуть на вашу ситуацию под другим углом зрения, который связан именно с его жизненным опытом, вам становится с ним интересно. И наоборот, если вы открываете для пожилого человека возможности нового современного мира применительно к его проблемам, ему тоже очень интересно с вами. Но самое главное, что укрепило дружеские отношения Светланы Петровны и Тамары, так это общий культурный код, прочитанные книги и схожие взгляды на жизнь. Несмотря на разницу в возрасте, они разговаривали на одном языке и сходились в оценках того, что такое хорошо, и что такое плохо.

Обычно они встречались, когда у Тамары заканчивалась утренняя смена, или до того, как начиналась вечерняя, гуляли по променаду, сидели на лавочке, курили, рассматривали гуляющих, придумывали о них истории, рассуждали о жизни, о людях и сплетничали о мужчинах, об их коварстве, изменах и любви. Тамара оказалась очень откровенна и честно рассказывала о своих неурядицах в личной жизни, опасениях и страхах. Такая откровенность требовала ответной, и Светлана Петровна, в свою очередь, стала делиться с Тамарой своими сомнениями. А сомнения у неё, несмотря на внушительный стаж счастливой семейной жизни, имелись, и все они были непосредственно связаны с её возрастом и увядающей красотой. Ей не давал покоя кейс, как говорила Тамара, а попросту случай, как говорила сама