Астраханская уличная драка - Владимир Сакмайдиков

Центр. В небо устремлялись голуби. Над горизонтом сгущались тучи, похожие на лихорадочную жару. Городские огни слишком ярко освещены. Борис с бандой грозно шли по тротуару с руками в карманах, пугая прохожих. В банде четверо — Малыш, Бобёр, Авраам и Витя.

Они пришли на сборы с другой бандой этого района. Старший, электрик Болт, — жилистый парень с кожистым лицом, большим ртом и вечно скверным характером. Он гора, которая жует камни на завтрак. Все видели, как он выпрямился во весь рост, за его спиной стояли его бойцы. Борис и Болт хлопнули руки.

— К вам никакой тощий говнюк не просился? — спросил Болт.

— Нет, а кто это?

— 3овут Мальчик. Его так много сотрясений, что он совсем ебанулся; на одной неделе с одними, а на следующей против всех.

— Мальчик, — Борис и пацаны посмеялись. — Звони, если вдруг что.

* * *

Река. Местность покрыта свежими лесами и зелёными склонами холмов. Пацаны рыбачили. У их ног разбросана дюжина или больше сигаретных окурков — они здесь уже давно и выглядели расслабленными.

— А в древности здесь была небольшая речушка, — начал Бобёр. — Я почему-то думаю, как красивая голая женщина выступает из воды реки, и небольшая группа древних рыбаков преклоняет колени и простирается ниц перед ней, поклоняясь ей и принося в дар рыбу.

— Чё?

Витя спал на траве. Авраам ласкал свою девушку, но она вообще не смотрела на него, отталкивая тонкими руками, смущаясь от того, что находится здесь. Авраам хотел очаровать её, но у него это не получалось. Борис и Малыш смотрели вперёд, закинув удочки.

— Прочитай когда будешь один, — прошептала она на ухо Аврааму, положив в его ладонь маленькую белую записку.

Той ночью, в своей комнате, Авраам с кровавыми руками развернул листочек, внимательно читая аккуратные чёрные буквы. В комнате были постеры героев боевиков, а так же фотографии в рамке его девушки. Некоторые слова перечёркнуты. «Я не могу сказать это тебе лично, поэтому я написала… я просто хотела написать… если ты не выбросишь записку, или будешь жив и прочтёшь… забудь, не надо встречаться со мной. Я говорила, что не собираюсь так жить. Меня не волнуют ни твои знакомые и друзья, ни район, ни что-либо ещё в этом роде. Это ничего для меня не значит. Только ты значил. Но ты продолжаешь делать очень плохие вещи. Я не могу». Вырванная «с мясом» лампочка над его головой неприятно мерцала тусклым жёлтым светом.

Через два дня до Авраама дошла новость, что она встречается с каким-то херососом из Кировского. Он был на грани, а потом перешёл её: приехал вместе с бандой, ворвался в кафе, где жрали эти свинья, сломали всю мебель, раздробили друг другу кости и залили все полы кровью. Через долю секунды люди свалили из этой мясорубки.

«Ко мне часто заходил Малыш, за компьютером мы с ним долго обсуждали будущее банды. Однажды он сказал, что, может быть, вся суть в самосознании, программе и истинных желаниях. Даже примитивный ум способен эволюционировать. Самым удивительным для меня было, когда я пришёл на могилу бедолаге Норки и в первый раз увидел его семью. Иногда крошечная вещь может подкосить».

* * *

Камызяк. В банде пополнение: десять новых бойцов. Пацаны приехали на серебристой девяносто девятой, доехали до нужного адреса. Это оказался обрезанный от всех кусок района, "заброшенный участок", как его ещё называли. Площадь размером примерно с футбольное поле, окружённая с трёх сторон старой разрушающейся стеной из красного кирпича и подпёртая бетонным фундаментом давно разрушенного здания. Четвёртая сторона выходила на пустую улицу, через дорогу от которой находился ряд заколоченных магазинов. Все это место похоже на демилитаризованную зону: ни людей, ни движения. Безлюдный. Сгоревший автомобиль, старые тележки для покупок, лежащие на боку.

На дальнем плане — разбитые тёмные окна заброшенных складов.

Пацанам было плевать, они сюда приехали чтобы найти оппонентов. Прошли бетонную трубу, грязную и заросшую сорняками. Алюминиевая решётка была отогнута, чтобы обеспечить проход. Водопропускная труба забита городским мусором, на обочине валялась старая тележка для покупок.

Борис повернулся к Малышу. Он под впечатлением оглядывался по сторонам и размял суставы. Потом банда дошла до древнего многоквартирного дома, Борис нажал цифры на домофоне, но ничего не произошло. В доме отключили электричество. Резко дёрнув металлическую дверь, пацаны в шоке смотрели на кучку тараканов, которые притаилась по углам подъезда в кромешном мраке с спущенными штанами, и у каждого из них злобный взгляд, граничащий с демоническим. Тараканы пыхтели, дрочили. На стене плакат «ТЫ СИЛЬНЕЕ СВОЕЙ ЗАВИСИМОСТИ».

Орущая масса костлявых педиков кинулась на них, банда с разрушительной настройкой в мыслях осыпала их яростными ударами рук и ног. Они их практически не почувствовали, но позже на стоны поверженных спустилась огромная толпа злых рыл с железными прутами и досками. Инициатива переходила от одних к другим; головы разбиты, тела бросали из подъезда словно мешки, все прыгали и кричали. Враги не останавливались бить одного из бойцов, когда он с красным лицом плакал как пиздёнка. Пацаны старались держаться спиной к спине, не давая себя окружить, а затем отобрали оружие. Момент был как нельзя кстати: они с боем прорывались из смертельной ловушки. В тот миг, Борис чувствовал, что был рождён для, этого. В отличие от других членов банды…

Через некоторое время, Борис и другие встали на ноги, отгоняя сучар прутьями. Руки красные и мокрые. Борис уставился на вражеский первый ряд — все вещи в крови. Казалось, ему самому сломали рёбра. Толпа начала отходить. Видимо, такой борьбы они не ожидали и просто не имели лишних мыслей, что делать дальше. Возбуждённая банда подзывала врагов к себе. Насколько понимал Малыш, они победили.

— Витю вырубили! — кричал кто-то рядом с его телом.

Витя не шевелился, даже не дышал. На Витю сверху посмотрел Борис; затем посмотрел Бобёр; затем Авраам. В этот момент им казалось, что у них ничего не осталось. Последним был Малыш с красными глазами. Борис сказал нести Витю в автомобиль.

— Суки! Я вас ненавижу! — ревел Малыш врагам, которые к тому времени испарились. Его глаза наполнились такой ненавистью, долго питавшейся злыми мыслями в сумраке его взгляда.

Вот так умер Витя.

* * *

Клуб «НУ». Борис, Бобёр, Авраам и Малыш сидели в глубине зала за столиком, их головы опущены, несчастные. Озабоченные. На столе рюмки, но никто