Марк, выходи! - Роман Зинзер

– Капец, как ты долго рассказываешь, – сказал Жирик. – Давай уже резче.

– Ты «доумничаешься» сейчас, Жирик, – ответил Санек. – Думаешь, если тебя против «Мадрида» возьмут, то я тебе сейчас в ухо треснуть не смогу?

– Да ладно, чего в ухо сразу, – ответил Жирик.

– Так, значит, Машка заметила, что Арсен в шахматы играет, и говорит нам с Диманом на ухо, что вот этот «чувак нерусский» к ним утром приставал. Так и сказала: «Чувак нерусский». А я ей отвечаю, что он русский, с юга переехал к нам просто. В нашем дворе теперь жить будет. И спрашиваю Машку, как это он приставал? Тут Арсен как раз партию свою закончил и с шахматной лавки к нам поближе пересесть хотел.

– Пересел?

– Нет. Девчонки как завопят, что, мол, иди отсюда, «нефиг к нам приставать, чучмек». Арсен вылупился на них и сказать толком ничего не может. Я-то понимаю, что ему сложно по-русски говорить, особенно когда эти бабы орут на тебя. Короче, я взял да подвинулся, чтобы он на нашу лавку сел. А Машка все орет: «Пусть только попробует сесть, пусть только попробует… Мы домой тогда сразу уйдем».

– Ты мяч чего не вынес? – перебил я Санька. Мы уже по третьему разу нарезали круг у футбольного поля. Можно было бы и поиграть.

– Мяч дворняга прокусила вчера.

– Блин, – сказали мы хором с Жириком. Мяч-то у Струковых был хороший. Теперь очередь Жирика новый покупать.

– Ну и что?

– А то, что Машка спрашивает Арсена, что он к ним утром приставал.

– Да не приставал он, – сказал я. – Видел я. Он просто утром подошел к ним и поздоровался. Ясный хрен, влюбился в Машку по-быстрому, вот и поперся к ним общаться. Так принято, наверное, у него.

– Арсен так и сказал, что он познакомиться утром просто хотел. Тут Ленка встала, вякнула что-то вроде: «По-русски говорить сначала научись», – взяла Машку за руку, и ушли они. Деды с шахматами тоже домой зашуршали. Только мы с Диманом и Арсеном на лавке остались.

– Ну и бог с дедами. Чего с Арсеном-то такого?

– А то, что потом старшаки притащились пьяные из сада, – сказал Санек. – Машка с Ленкой их по пути встретили и «нашпочили» про Арсена. Старшие к нам подошли: Рома, Костян, Таксист, остальные наши – и давай ржать над Арсеном. Ну знаешь как: «чучмек», «туземец» и все такое. Арсен молчал. Потом Рома сказал что-то вроде, если еще раз он к их девчонкам полезет, то Рома его обоссыт и сестру его тоже обоссыт. Тогда Арсен какую-то палку с земли схватил и Роме всек.

– Охренеть, – сказали мы с Жириком. – Прямо палкой всек?

– Ну, в Рому он не попал. В Таксиста попал. Он справа от Ромы стоял как раз под размах палки. Таксист с подбитой башкой свалился, старшие ломанулись на Арсена. Ему руку сломали. Наши родаки его в травмпункт возили вечером. Ночью почти. У Арсена-то, оказывается, отец с матерью уехали к родственникам и его на день одного оставили. Вот. Закрытый перелом. Как мама сказала, заживет, но в гипсе ему две недели гонять. И фингалов полно у него. Минуты две его пинали.

Мы с Жириком попереглядывались и помолчали. Жирик, наверное, продолжал думать о том, что его наконец-то возьмут на войну, а я думал, что Арсена теперь на войну не возьмут никогда.

– А знаешь, что Маркуша хочет сделать? – спросил Жирик Санька.

– Чего? Мяч купить вместо тебя?

– Он хочет, чтобы мы все Костяна с Ромой избили, чтобы они не приставали больше.

– Да ничего я не хочу. Я слышал такое просто, – ответил я.

* * *

– Ты дурак, что ли? – спросил меня Санек, после того как Жирика позвали домой на обед.

Санек, он все же умный. Не стал у меня ничего при Жирике расспрашивать. Понял, что я все равно отнекиваться буду. Жирик – болтун тот еще, даже не столько болтун, сколько невзначай может ляпнуть кому-то, и все. Конец тогда мне, если он старшим вот так про меня ляпнет. Санек дождался, пока Жирик свалит, и вот тогда насел на меня с расспросами: что да как и кто это придумал Костяна отметелить. Я отвечал. Саньку можно отвечать.

Я рассказал ему, как мы болтались весь день с Арсеном на Урале, как раков ловили, как я с ним почти в тюрьму попал за нападение на лагерь «психов».

– То есть это он сказал тебе пацанов подбивать против Костяна? – спросил Санек. Рожа у него была кислая, когда он меня спрашивал. План этот Саньку явно не нравился. А это плохо: без Санька Струкова ничего не получится.

– Ну, он сказал, да. Но я тоже подумывал. Особенно после этой моей истории с деньгами для Костяна. Меня за это чуть из дома не выгнали.

– Ты деньги у предков, что ли, спер?

– Ничего я не спер, – ответил я. – Хотя да, спер. Думал, не заметят.

– Дебил ты, Маркуша! – сказал Санек.

– А ты весь правильный из себя, да?! – сказал я. – Вечно умный такой и знаешь что и куда. Как будто сам денег у предков не брал.

– Денег не брал. Нож брал, – ответил Санек. – Ладно, пофиг. Короче, плохая это задумка с Костяном. Мне Арсена тоже жалко, тем более с рукой его сломанной. Он слишком упертый просто. И глупый.

– Ну, я так понял, Рома на сестру его наехал… Он по этому поводу сразу бычит. Тут и ты бы бычить начал.

– Ничего бы не начал. Костян меня вообще ни разу за все это время не бил, потому что я не лезу. А если пристанет, то уворачиваюсь. Видишь, я со старшаками как бы и друг, но пиво с ними не пью, в футбол не играю. Против «Мадрида» только воюю. А если пива не пить и не дружить с ними, то им и прицепиться особо не к чему. А если меня просят в магаз сгонять, то я сгоняю. Не вопрос. Фигня это.

– Ну и что?

– А то, что Костян с Ромой вам жопу на фонарь натянут. Сколько ты бы ни собрал малышей, все равно без толку. У него старшаков больше. Да и он бандит. А ты просто маленький Маркуша.

– И что? Что Маркуша?

– А то, что ты еще в прошлом году ныл со слезами, когда тебе мячом в лицо попали и когда бутылку с колой у