Кисть тоски - Оксана Триведи

– Почему я не зашёл в ту редакцию? – произнёс Кристиан. Одиночество, тишина давили на него. Он хотел пойти в соседний номер, к Яношу. Поговорить. Возможно, успокоиться. Неудобно. Слишком поздно для разговоров. Да, и как Яношу рассказать о том, что тревожит, если он и сам не очень понимает своего беспокойства. Нет. Надо самому справляться с собственными проблемами. Не получается, конечно. Постоянно кто-то помогает. Без помощи друзей никуда. Думаешь, что сам чего-то можешь, а выходит, что одно чужое слово или действие спасает лучше твоих длительных и чересчур глубоких дум и отчасти отважных и трусливых поступков.

Девушка. Вот что отвлекало его от мыслей о дедушке Петере и предстоящей «Ярмарке». Та девушка в окне. Как будто она хотела что-то сказать. «Ну почему я снова думаю о ней? Ведь сто процентов, что мы больше никогда и нигде не встретимся. Может быть, она даже не работает в этой редакции. Может быть, она – обычная посетительница и пришла давать объявление в газету. Хотя если она – простая визитёрша, то не стояла бы у окна. И не смотрела с таким нескрываемым любопытством на прохожего. Не смотрела бы на меня. Загадочно. Кругом тайны, кругом запутанные истории. Что ни говори, а люди – это пауки, плетущие свою судьбу. Может быть, она не так прекрасна, как мне показалось. Может быть, я уже люблю её. Может быть, она единственная в чужом городе поняла бы меня. Может быть, она знает что-нибудь о шкатулке. Может быть, это она и купила её. Нет, это бред. Чушь собачья. Кто посмел меня влюбить в эту девушку, если я не смогу быть с ней? Кто дал право любить её? Вдруг эта девушка в окне любит другого? Замужем? Удивится? Вот идиот! Она же никогда не узнает о моей любви, о том, что я схожу с ума, что меня тянет куда-то идти, чтобы найти её, рассказать обо всём, обнять и прошептать: «Только бы навсегда быть рядом». Невозможно».

Душа Кристиана томилась от предчувствия неизбежного и от желания, которое неизвестно будет ли осуществлено. Как бы там ни было, но он мечтал о ней. Мечтал о девушке, с которой его что-то связывало. Больше всего, в эту минуту Бетлен боялся того, что никогда не узнает, что именно их связывает и почему так крепко.

Он включил свет и подошёл к тумбочке. Взял газету «Моё время» и стал просматривать. Кристиан купил газету, миновав здание редакции данного средства массовой информации. Он не знал, зачем она ему понадобилась, просто очень сильно этого хотел. Купил и новый номер, и выпуск прошлой недели. Киоскёр предложила, и он не отказался. Сначала Бетлен пролистал свежий выпуск, внимательно прочитал объявление о «Ярмарке шкатулок». Текст объявления он с Яношем очень долго редактировал, чтобы было ясно, доступно каждому. Отложил. И принялся смотреть предыдущий номер. Наткнулся на небольшой отзыв о спектакле «Антигона» по пьесе Жана Ануя. Перечитал два раза. «Очень верно подмечена основная мысль трагедии. Как сказал бы дед: «Чувствуется вкус». Я тоже смотрел эту пьесу когда-то. Она мне понравилась. Похоже, у нас с автором этой статьи родственные души. Связанные души», – подумал Кристиан. В конце он обнаружил имя автора, набранное прописными буквами. КАРОЛИНА ЧАРКИНА.

– Каролина. Каролина. Каролина. А не ты ли была в окне? – спросил Бетлен, устремляя свой взгляд на печатные слова, точно имя и фамилия должны вот-вот ответить: «Да, я. И я тебя люблю».

Тут загудел мобильный телефон. Смс-ка от Яноша: «Сколько можно ходить туда-сюда? Завтра дела. Крис, ложись. Всё ОК». Улыбнувшись, Кристиан завёл будильник и лёг спать.

Глава 34. Монолог одинокой души

(о любви, которой нет, но которая будет)

«Обязательно надо спросить мастера об ощущениях. Что он испытывает, когда только начинает создавать шкатулку? Видит ли будущий образ заранее? Или же он берёт материал, и руки сами творят предмет? И что он чувствует, когда перед ним готовое изделие?» – Каролина писала вопросы в блокнот. Конечно, она знала их наизусть, но переписывала в новом варианте, в другой последовательности и с добавлениями. К тому же девушка написала ещё отдельный список вопросов организатору или организаторам «Ярмарки шкатулок». В общем, с кем получится поговорить, с одним или с двумя. В пресс-релизе, который ей переслала Виктория Колесникова, значилось одно имя – Кристиан Бетлен. Однако Каролина узнала от Ланькова, который очень дружен с директором ДК «Химик», что мероприятие придумали двое молодых венгров, весьма милых, симпатичных, не утративших интерес к истории и деревянным поделкам. Да, редактор выглядел весьма странновато. На удивление говорил весело, без оттенка лёгкой злости, появившейся у него на Каролину из-за её такого длительного манёвра по подготовке статьи о мастере шкатулок. Вчера, когда Чаркина увидела Вольдемара, осторожно заглядывающего в её кабинет, то подумала, что он пришёл её уволить. Страх исчез. «Каролиночка, ну как, готовишься к субботе? Скучновато не будет. Со мной поделился информацией Павел Васильевич, директор «Химика». Говорит, ребята невероятно интересные. Так что вытяни из них как можно больше. Да, и не забудь найти мастера». Призыв Каролина поняла. Всё просто. Главред был в хорошем настроении. Очень вежливо и настойчиво он попросил взять интервью у организаторов «Ярмарки».

Завтра ей предстояла двойная работа, пусть и связанная тематикой. Шкатулки. Чаркина отложила ручку и представила, как будет выглядеть зал ДК «Химик», сплошь уставленный всевозможными видами шкатулок.

– Наверное, шкатулки мне скоро будут сниться. Долго я бегаю за ускользающим от меня «шкатулочником»! Есть подходящие кандидатуры. Потом оказывается, что они совсем мне не подходят. Завтра я должна найти мастера. И от меня он не уйдёт. Всё расскажет. А может быть, эти венгры, эти ребята сами делают шкатулки, потому и увлекаются? Нет. Думаю, что нет. Они не являются мастерами. Хотя всё-таки имеют отношение к «шкатулочнику». Тут кроется какая-то тайна. Разгадать бы мне её. И не в сослагательном наклонении. Разгадать. Мне станет легче. Я уверена, – сказала Каролина, глядя на своё отражение в зеркале. Расчесав волосы, она легла на кровать. И снова вот уже почти две недели продолжалась эта головная боль, он предстал перед журналисткой. Глаза печальные, нестерпимо очаровательные, одинокий в шумной толпе, кричащей что-то на венгерском, манит грустью и тревогой, любовью и надеждой.

– Сколько это будет длиться? – прошептала Каролина и заплакала. Она устала. Чаркина точно знала, что дело