Кисть тоски - Оксана Триведи

твоя отчуждённость подобна прохладному ветру. Может быть, своим горячим холодом ты и привлекла меня, только теперь я знаю, что мы с разных планет и не можем быть вместе.

Сердце Каролины сначала напряглось от его первых слов, а потом, услышав «не можем быть вместе», свободно вздохнуло.

– Понимаешь, ты вредная привычка, от которой я избавился, – продолжил Жилин.

Она разозлилась. Она не просила его откровенничать с ней. Не подходил бы к ней. Нет, ему понадобилось высказать ей гадость о ней же самой. Сообщить лично, чтобы ей было больно, чтобы она страдала, мучилась от его фраз, потеряла себя на какое-то время. И всё из-за того, чтобы она узнала, как он её любил, чтобы почувствовала терзание сердца, которое мечется в противоположные стороны в поисках верного ответа. Ответа, который не принесёт облегчение. Ответа, который загонит в новый тупик.

– Я привычка? Жилин, а ты оказывается настоящий и последний подонок, с которым я была знакома. Отойди от меня на значительное расстояние. Я на работу люблю ходить в одиночестве! – прокричала Каролина. Две школьницы, проходившие мимо, посмотрели на неё с восхищением. «Вот это любовь!» – прочитала Чаркина в их глазах. И ещё больше расстроилась.

– Каролина! Тихо-тихо. Что с тобой? Ты не так всё… Подожди. Не уходи. Пожалуйста, не уходи. Не поняла ты, что я имел в виду, – подавленно проговорил Ник.

– Исчезни. Слышишь, для меня тебя нет. Понял?

– Я хотел, я должен был объясниться с тобой. Мне Вика посоветовала.

– Ах, Вика! Блестящий старший рекламист Колесникова в курсе. Она тебя ознакомила с инструкцией по обращению с таким сложным предметом, как Каролина Чаркина. А почему солнце? Почему не луна?

– Луну ты сама встретишь, – сказал Жилин. Он уже жалел, что затеял этот разговор. Ведь он просто хотел быть честным.

– Да пошёл ты.

Никита взял её за руку.

– Отпусти. Я люблю одна ходить.

– Знаю. Я следил за тобой. Поэтому и выбрал это время, чтобы поговорить.

– Я забыла, ты фотограф или детектив? А? Подскажи.

– Прости, если обидел. Тебя я никогда не обидел бы. И никому не позволил бы.

Они подходили к редакции. «Каролина, успокойся», – подавляла гнев девушка. Он всё-таки сообщил ей правду. И она должна её принять.

– Вике не нужно было говорить о чувствах, – напомнила Каролина.

– Почему нет? Невесте следует доверять, – ответил Никита.

– Невесте?

– Да, мы вместе.

– Она так легко забыла своего парня, – произнесла Чаркина. Ей хотелось как-то унизить эту парочку.

– Но он же бросил её! Предатель.

– Вот именно. Он бросил, а она любила.

– Это в прошлом.

– Я за тебя рада. Колесникова сделает тебя счастливым. Только пусть поменьше читает учебников по психологии. Не все они говорят истину, – смягчилась журналистка.

– Благодарю. Я прослежу. Каролин, и ты отыщешь своё счастье. Скоро в твоей жизни появится мастер по шкатулкам, – пошутил фотограф.

Девушка улыбнулась и подумала: «Теперь я освободилась от пристальных наблюдений Жилы. Наконец-то он будет заниматься собственной жизнью. А я… Я буду делать, что хочу. Хочу сама».

Глава 31. Милый разговор

(в самом деле, жизнь – поездка по собственной душе, которая может оказаться приятной, а может и разочаровать)

– Каролин, подожди меня, – чуть ли не пропела Виктория Колесникова. По традиции она по окончании работы поправляла макияж. Чаркина, спешившая выбраться из редакционного помещения, мельком заметила, как Вика достала из сумки розовый блеск. «Теперь она не только для себя прихорашивается, но и для Жилина. И пусть не смеет никому врать по этому поводу. Знаю. Видела. Да и сам Ник рассказал. А он, между прочим, главный участник любовного или уж не знаю какого тандема», – пронеслось в голове журналистки, когда она миновала рекламный отдел. Она торопилась уйти. Говорить ни с кем не хотелось. Звенели разные мысли. «Почему у этой барышни вечно дверь приоткрыта? Подслушивает что ли за всеми? Шпионит?». Чаркина не ошиблась. Вика действительно через приоткрытую дверь кабинета следила за каждым, кто проходил мимо.

Услышав своё имя, Каролина на мгновение замерла на месте, а потом решила: «Что за день такой! Эта парочка задумала меня сегодня доконать? Сначала Жилин утро испортил признаниями, которые мне знать ни к чему, теперь вот Колесникова планирует «развлекать» меня вечером». Подумала и двинулась вперёд, быстрее к лестнице. Она почти бежала по ступеням вниз. «Скорее на улицу и завернуть за угол», – шептало сердце Чаркиной. Но Вика устремилась вслед, не успев накрасить губы. Ей необходимо было поговорить. Ник сообщил про утренний разговор.

– Чаркина! – снова услышала Каролина и поняла, что от Колесниковой не убежишь.

– В чём дело? – сухо спросила журналистка.

– Каролин, мне сегодня с тобой по пути. Я хочу купить акулий жир. Он продаётся в аптеке, которая как раз недалеко от дома, где ты живёшь, – сказала Вика и добавила. – Вдвоём веселей идти. Правда ведь?

«О, нет! И что они ко мне привязались? Разве акулий жир продаётся лишь в той аптеке, что находится возле дома, где я снимаю квартиру? Бред. Колесникова, как маленькая девочка, выдумывает на ходу. Что-то тут не так», – подумала Чаркина и смирилась. Её покорило или, вернее, убедило быть добрее это Викино наивное «правда ведь?». Последние два слова, словно растормошили девушку, позволили заставить себя послушаться.

– Ну что ж, пойдём!

– Отлично!

– Вик, откуда ты знаешь, где я живу? – Каролина не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь давала Колесниковой свой адрес. Её безмерно удивило то, что Вика навязалась к ней идти до самого дома. Если нужно поговорить, решить какой-то вопрос, то для этого есть рабочее время. В редакции всегда всё успевают делать. И интервью брать, и писать, и фотографировать, и болтать от безделья… Почему она к ней пристаёт? Надо выяснить.

– Знаю и всё. Какая разница, – хитро прищурила глаза рекламистка.

– И всё-таки скажи. Я что-то не припоминаю, когда давала тебе адрес. А?

– Ах ты! Ничего от тебя нельзя скрыть. Подозрительная ты чересчур.

– Уж какая есть. Перестраиваться на другой мотив не собираюсь. Думаю, будет некомфортно. Привыкла в этой коже жить.

– Ну, конечно. Я с тобой полностью согласна. Если кому-то удобно носить джинсовые шорты, то это не значит, что и тебе в них будет офигенно.

– Ага. «Что за чушь она несёт?».

– Ладно. Джинсовые шорты в сторону. Сейчас погода для них совсем неподходящая. Правда ведь?

– Ещё бы. Февраль. «И что она прицепилась к этим словам. Неужели через пару фраз я снова услышу это её «правда ведь?». Говорит так тонко, так пронзительно, что я сейчас расплачусь. Как бы мне закончить этот нелепый диалог?».

– Да. Февраль. Зато скоро