Бессмертная степь - Иса Капаев

версию Л. Н. Гумилёва, ссылаясь на критику учёного Н. Ц. Мункуева, который опровергает построения Гумилёва «с точки зрения синологической и монголоведческой» науки. Мункуев отрицает перевод названия империи цзинь (золото) как кин , т. к. Гумилёв «следовал позднейшей западноевропейской транскрипции и считал её за средневековое чтение... Иероглиф цзинь в среднекитайском звучал как ким , но в XIII—XIV вв. на монгольском алфавите Пхагсбы читался гим », — считает Мункуев [45, 107].

На мой взгляд, загадочное «хинове» в «Слове» происходит от слова «ки» — божество, косоплёт, а вторая часть слова состоит из русского суффикса «н» и окончания множественного числа «ов».

По всем признакам термин хинове обобщающий, означает: кочевники, язычники.

В «Задонщине» противник Дмитрия Донского Мамай назван «хиновином». Л. Н. Гумилёв, развивая свою гипотезу, что древний термин «Хинове» происходит от чжурдженьского Кинь, пишет следующее: «В «Задонщине» толково объяснено, что «на восточную сторону жребии Симова, сына Ноева, от него же родися хиновя поганые таторовя бусорманские. То бо на реке на Каяле одолеша род Афетов. И оттоля Русская земля сидит невесела…» В этой цитате очевидно, что хинове обобщающий термин, характеризующийся, как «поганые» (языческие) и как «татаровя бусорманские» [47, 270].

Учёный видит в термине политический смысл. С этим можно согласиться, это очевидно.

Гумилёв тут же приводит другую цитату из «Задонщины»: «Возгремели мечи булатные о шеломы хиновские на поле Куликове». Мы уже встречали в «Слове» отличительные «хиновские стрелки» из хиновского вооружения. Лев Николаевич делает пространные отступления об этом, посвящает целую главу тому, что стрелы татаро-монгол были отравленными, а для их изготовления

требовался яд с Дальнего Востока. Этим опять-таки подтверждает проникновение термина с чжурдженями, входившими в войско Батыя.

Наверное, это самый слабый аргумент, хотя совсем его игнорировать невозможно. Аргумент слабый, потому что яд для стрел использовался и до монголо-татар, теми же скифами, народами Передней Азии, и после них — ногаями. Почему же нельзя было изготавливать отравленные стрелы в местных условиях? Многие народы использовали яд для стрел, да и мест для добычи яда было достаточно и в Средней Азии, и на волжских, и на донских лиманах. В ногайском фольклоре почти обыденно употребляется выражение «увлы ок» («ядовитая стрела»). А чем же примечательны шеломы хиновские? Почему их наличие тоже подчёркивает древний автор?

За ответом можно обратиться к ногайской эпической песне «Орак и Мамай». Богатырь Мамай так говорит:

Эдил басы Элемен-тау,

Суьр аркадынъ уьстинде,

Суьрип кувып еткемен.

Еткен болсам не эткемен?

Тувлыгадынъ кулпасын,

Турам-турам кескемен,

Тутпа асаудай ханларды

Дулатып басын кескемен.

Начало Волги гора Элемен,

По гладкому хребту

Г нал, не отставая, и настиг,

Когда настиг, что же я сделал?

Шелома кулпаг (султан)

На мелкие куски искромсал,

Неприступных, как крепость, ханов

Головы ошеломительно я рубил [48].

Шлемы с кулпагом (с локоном волос), с султанами, — наверное, это и есть хиновские шеломы.

Как мы видим, у народа «хинове» и в «Слове», и в «Задонщине» есть особые этнические признаки. А в характеристике «хинове поганые», «татаровя босурманские» чувствуется удвоенное неприятие и по религиозным мотивам.

Отсюда видно, что термином хинове обобщающе называли всех, кто имел языческую веру. Судя по происхождению слова и по головным уборам —в данном случае (в «Слове») это были данники, вынужденные союзники — торки, берендеи, чёрные клобуки и другие, при победе половцев над русскими князьями не раз выходившие из повиновения, которые и в случае поражения Игоря могли проявить смелость, «буйство». Употребление синонимов хинове — татаровя не случайно в «Задонщине», оно подчёркивает равнозначное неприятие и язычников, и мусульман.

Есть сведения о том, что правящая верхушка и какая-то часть половцев, населяющих южно­русские степи, были христиане несторианского толка, и поэтому тоже требовалось раздельное их название. Хиновинами назывались кочевники-косоплёты с языческой (тенгрианской) верой.

В мире предостаточно собирательных названий разных народов. Особенно это касается тюркских, живших в непосредственной близости с относительно цивилизованными мусульманскими и христианскими странами. Геродот, Гиппократ, Страбон, Пиндар и др. первыми написали о кочевниках — скифах. Крупнейший русский учёный И. М. Дьяконов, опираясь на данные Геродота и Страбона, отмечает, что название «скифы» северным кочевникам дали греки и что на памяти греков «ни одно из скифских племён само себя скифами не называло». Однако уже не одно поколение учёных старается объяснить этот термин, чтобы затем выявить этническую принадлежность скифов.

В науке имелось устоявшееся мнение об ираноязычности древних кочевников. Возникали предположения, что скифы являются далёкими предками славян. Достаточными подтверждениями этих гипотез наука до сих пор не располагает. С развитием тюркологии, особенно в самой тюркской среде, появляется всё больше аргументов, доказывающих тюркское происхождение этих ранних номадов. Заново перечитываются древние авторы.

Своеобразной жизни скифов сильно удивлялся Геродот: «У скифов нет ни городов, ни укреплений, и свои жилища они возят с собой. Все они конные лучники и промышляют не земледелием, а скотоводством: их жилища — в кибитках» [49]. В трагедии Эсхила «Освобождённый

Прометей» (525—456 гг. до н. э.) есть такие строки: «Пьют скифы молоко кобылье, праведен закон их» [50, 387]. Автор V века Зосима подтверждает слова Геродота и других авторов о наружности кочевников: «Некоторые этот народ называют Уннами (речь идет о гуннах — И. К. ), другие говорят, что его следует называть царственными скифами, или это народ, про который говорит Геродот, что живёт у Истра, с сплюснутыми носами, маленького роста» [51, 149].

Тюркологи, знакомясь с записями древних авторов, где скифов называют и «доителями кобылиц», и «живущими в повозках», и «пьющими кумыс», удивлены были не меньше Геродота и задались справедливым вопросом: а ведь это не какие-то ираноязычные осетины или славяне, может быть, это наши предки? Ведь у осетин или славян даже отголосков скифских традиций не сохранилось ни в быту, ни в фольклоре. Так началась «скифиада» тюрок. Тюрок, считавших датой появления своего народа на мировой арене раннее средневековье, и неожиданно возмужавших на целое тысячелетие.

Я уже говорил о работе карачаево-балкарского учёного Исмаила Мизиева «История Балкарии и Карачая с древнейших времен до походов Тимура». Это интересное исследование, доказывающее тюркское происхождение скифов, алан и асов, в нём приводятся любопытные данные по археологии, этнографии и лингвистике. Хочу сразу отметить, что рассматривается богатый материал, но имеются поспешные выводы о происхождении этнонимов, не обошлось без досадных ошибок в объяснении скифских имен. Например, в толковании имени сына скифского царя Таргитая Арпаксай. Учёный совершенно справедливо отвергает версию В. И. Абаева, пытавшегося перевести это имя с осетинского языка: «арф» — «глубина» и «хшау» — «святой», т. е. «Владыка глубин».

Сам И. Мизиев переводит