Сказка, рассказанная лгуньей - Ана Жен

Аня не успела расположиться на одном из этих внушительных диванов – в комнате без телевизора, в комнате, законсервированной в начале прошлого столетия. Джесс заметила любопытство на лице гостьи и приступила ко второму раунду:

– Сыграем в шарады? Это что-то, что сумело прибрать к рукам бриллиант, а теперь змеёй проскальзывает в семью…

Джесс осеклась, потому что Аня спокойно достала из кармана телефон, что-то проверила, а потом довольно улыбнулась:

– Миссис Стоунхарт, была безмерно рада познакомиться с вами. Надеюсь, нам ещё выпадет шанс узнать друг друга ближе. Доброго всем вечера.

А затем она просто развернулась и вышла из этой огромной, но всё же уютной гостиной.

В коридоре её поймал Эван:

– Аня, куда ты?

– Домой, – спокойно ответила она.

– Но как же Рождество?

– Эван, я не останусь праздновать с твоей сестрой. Я понимаю, у неё тяжёлое эмоциональное состояние, но мне это не подходит. Мы с тобой не говорили о том, как жили, пока не встретили друг друга. Это был наш выбор. Но я слишком долго терпела неприятные высказывания в свой адрес, слишком долго позволяла людям пренебрегать мной. Я не собираюсь выяснять отношения с твоей сестрой, но и находиться в этом – не намерена. Мне хватило сил уехать от матери, перестать отвечать на токсичные сообщения Максимки – и из твоего замка я выбраться сумею.

– Ты уезжаешь? – удивился Эван.

– Да, милый. Я уезжаю. У тебя очаровательная мать, и я правда хотела провести этот вечер с тобой. Но мне совершенно не подходит общество Джесс.

– Я тебя понял. Поднимайся в комнату и собирай вещи. Я попрощаюсь с мамой и сестрой – и мы поедем в Лондон.

– Нет, – покачала головой Аня. – Я не хочу портить тебе семейный праздник. Я проверила расписание автобусов и…

– Я тебя понял, – кивнул Эван и пошёл обратно в гостиную.

Ане стало страшно тоскливо. Но она чувствовала некоторую вину за то, что испортила всем праздник. Поэтому поднялась на второй этаж, закинула самое необходимое в шоппер и вставила наушники. Замотавшись в шарф, она выскользнула на улицу. Начинал идти снег. Каким же бедным и никому не нужным котёночком может быть одна девушка в сочельник?

Одинокой фигурой она шла в сторону близлежащей деревушки. Навигатор пообещал, что дорога займёт не больше двадцати минут. Не так уж и много идти, если подумать. Если она совсем замёрзнет – можно будет попытаться вызвать такси или что-то в этом роде…

Внезапно Аня услышала, как под колёсами автомобиля шуршит гравий. Она обернулась – за ней ехал Range Rover Эвана. Аня сощурилась, ослеплённая светом фар. Эван поравнялся с несчастной девушкой и открыл окно:

– Почему же ты такая нетерпеливая? – с улыбкой вздохнул он.

– А как же твоя семья?

– Милая моя Аня, как же ты ещё не поняла, что я хочу тебя своей семьёй сделать? – он вышел из машины. – Не сбегай от меня, Аня. Ты у меня неимоверно сильная, я не всегда могу понять, нужна ли тебе помощь, но со временем я научусь и этому, – он поцеловал её в лоб.

– Ты на меня не злишься? – тихонько, будто боясь услышать ответ, спросила Аня.

– Я злюсь на Джесс. Но оставим её участь на волю матери… Мы слишком долго входили в её положение.

Аня крепче прижалась к Эвану, который её не бросил.

– К тому же, тебе нельзя болеть – ведь у нас запланированы две незабываемые недели в США.

Из внутреннего кармана пальто он извлёк красивый алый конверт.

– Пришлось немного воспользоваться связями и нарушить закон, чтобы получить твой паспорт в консульстве, но ты же знаешь, Джейми у нас настоящий шпион! – Эван рассмеялся, отдавая Ане конверт.

– Это невероятный подарок…

Аня вытащила свой красный паспорт и быстро отыскала нужную ей визу. Не так и много виз было в этом паспорте.

– В конечном счёте, это ведь не худшее Рождество в твоей жизни? – спросил Эван, раскрывая перед ней дверь в салон.

Аня улыбнулась и утерла рукавом заплаканные щеки. Она не стала огорчать своего замечательного Эвана тем, что именно из-за подобных его сюрпризов все вокруг считают Аню нахлебницей. Девушка бросила взгляд на небо и единственной яркой звезде, которая, возможно, была всего лишь спутником, пообещала, что ещё до тридцати начнёт зарабатывать столько, что никто не посмеет назвать её бедной родственницей.

И пусть резолюции нужно писать в Новый год, а не в Рождество.

40

Эван приготовил для Ани какую-то невероятную по насыщенности культурную программу, но Аня не могла переварить перелёт на частном самолёте. Собственно, ей было бы достаточно, если бы Эван подарил ей такой перелёт. Причём не через океан, а просто… просто посидеть внутри самолёта.

Больше всего Ане пришлось по душе то, что в самолёте можно спать. Не просто спать, а укутавшись в мягкое тёплое одеяло. Про отношения Ани и Эвана можно говорить бесконечно много, но они всегда были только частью её жизни. Несомненно, большой частью, но, всё же, частью. Она много работала над проектом, сдавала экзамены, учила итальянский и просто нервничала и тревожилась. Вся эта рутина выматывала. При этом Аня не считала себя в праве забивать на Эвана. Он приехал к ней совсем ненадолго. А потому днём Аня была образцовой девушкой, а по ночам – координатором рекламной кампании.

Аня тревожно ждала того момента, когда Исла ответит по поводу рукописи. Тревожное ожидание, в котором Аня была уверена, что текст отличный. Если Исла скажет обратное – это лишь потому, что жанр ей не близок. Хотя действительно талантливые тексты – в них ведь невозможно пропустить нечто гениальное. Ведь так?

И всё же, на высоте двадцати тысяч футов, Аня не выдержала всей той нагрузки, которую взвалила на свои хрупкие плечи, и уснула. Эван, разбиравший документы, не мог не умилиться, глядя на Аню, свернувшуюся на кровати. Он бы так хотел полностью отдаться ей, не отвлекаться ни на что, но не мог. Не мог. В Ане ведь это и было прекрасно – она всё понимала. Она не требовала от Эвана больше, чем он мог ей дать. Аня просила лишь уважения… И Эван старался. Старался научиться делить свою жизнь с кем-то ещё. Потому что Джекки этого было не нужно.

– Надеюсь, ты выспалась, – ласково улыбнулся ей Эван, когда самолёт зашёл на посадку.

– Тебе не было скучно? – Аня