Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил

прекрасной любовницей. Раньше она была кем-то вроде танцовщицы из подтанцовки, как говорили, из Луизианы. Она обладала огромным бюстом и смеялась над всем, кто бы что ни сказал. Волосы ее, уложенные с помощью холодной завивки, обрамляли лицо безупречными волнами, кончавшимися ровно у подбородка. Она задавала только такие вопросы, которые позволяли собравшимся соловьями заливаться о себе любимых. А говорила только о том, что никого не напрягало.

Роза и Макмагон выглядели странной парой хотя бы потому, что по внешнему виду сильно отличались. Настолько сильно, что их даже можно было назвать обаятельными. Казалось невообразимым, что он мог заниматься с ней любовью, не расплющив массой тела, и все же она как ни в чем не бывало шла рядом с ним живая и в добром здравии. Никто не мог удержаться от того, чтобы воображать, как занимаются сексом настолько не подходящие друг другу партнеры. Все сидевшие за столом смолкли и уставились на них.

– Всем привет! – сказала Роза, стремясь соответствовать тону застольной беседы. – Рада встрече с вами в такой замечательной обстановке. Мы только что видели нескольких приехавших танцовщиц, они просто великолепны.

Ее представили каждому сидящему за столом. Она со всеми была очаровательна и любезна, для каждого у нее нашлось несколько теплых слов, западающих в душу.

– Как мне нравится ваш нос! Он великолепен.

– Я слышала, вы разводите лошадей. Как-нибудь обязательно заеду ими полюбоваться. Вы выглядите как человек, у которого сотня лошадей.

– Это вы хотите сниматься в кино? Я сразу же это поняла, как только на вас взглянула.

– Ничего, ничего, не беспокойтесь, я сама к вам подойду, вам не нужно ко мне идти. Я слышала, вы сделали щедрое пожертвование детской больнице. Вам, должно быть, очень трудно ходить с таким огромным сердцем. Оно, наверное, весит сотню фунтов.

– Какая вы забавная!

– Я слышала, вы любите читать. Вы производите впечатление первого интеллектуала среди собравшихся. Порекомендуете мне несколько книжек?

– Мне говорили, что вы прекрасно поете, – сказала она по-французски. – Все мне настойчиво советуют вас послушать.

– Какое потрясающее платье! У вас прирожденный вкус. Знаете, вы, видимо, с ним родились. А мне просто везет, если я что-то надеваю не шиворот-навыворот.

Поначалу они никак не могли понять, действительно Роза красивая или нет. Но когда она завершила обход стола, все были совершенно уверены, что она прекрасна.

Роза перед всеми извинилась, сказав, что ей надо отойти в дамскую комнату. Она прошла в заднюю часть заведения, где находилась уборная. Вручив служительнице пятицентовую монетку, она зашла в кабинку, села на крышку унитаза, сдвинула колени и развела в стороны ступни. Потом уперла локти в колени, закрыла лицо руками и зарыдала. Какая же это жуткая работа – служить любовницей. Никогда самой себе не принадлежать, постоянно что-то из себя изображать. Никто тебя не защитит. В любой момент тебя, как мусор, могут вышвырнуть вон. Ей жутко не хватало Пьеро. Он любил ее такой, какой она была. Или нет? Ей вспомнилось время, когда они работали в саду. Он тогда прошел мимо. За ухом у него была заложена маргаритка. Он ей подмигнул. Она была уверена, так он дал ей понять, что любит ее. Вероятно, она была слишком наивной. Ей пришлось признать, что за все нужно платить.

Возвращаясь из дамской комнаты, она задержалась на танцевальной площадке, заглядевшись, как музыканты готовятся к выступлению. Взглянув на нее, барабанщик, разогреваясь, стал выбивать какой-то мотив. В такт ритма Роза начала пританцовывать. Она смотрела вниз на свои ноги, как будто они двигались сами по себе. Как будто это им хотелось, чтоб она танцевала.

Барабанщик перестал отбивать ритм, Роза перестала танцевать. Она улыбнулась и направилась к своему месту за столом. Барабанщик увидел ее и снова застучал. Будто отвечая на его призыв, ноги Розы вновь, но уже гораздо живее закружили ее в танце. Они самовольно кружили ее в быстром фокстроте, взлетали в воздух и несли девушку в вихре танца по танцевальной площадке. Одновременно в такт ритму Роза взмахивала руками. Ноги ее так разошлись, что она вообще перестала их контролировать, тело извивалось самым причудливым образом. Она стала так высоко вскидывать ноги, что, казалось, они вот-вот коснутся ее ушей. Розины движения были на удивление гибкими и грациозными. Тело ее обладало способностью выражать радость.

Остальные музыканты быстро подстроились и присоединились к барабанщику. Неистовая игра оркестра, доводившая девушку в танце до исступления, вдруг резко оборвалась, дав Розе возможность покинуть площадку до того, как зазвучать снова.

К этому танцу присоединились все посетители клуба. Завсегдатаи рванули на танцплощадку. Они отплясывали так, будто были одержимы дьяволом, а когда музыка внезапно остановилась, все как статуи застыли в нелепых позах.

Макмагон пристально наблюдал за Розой. Он не без доли настороженности воспринимал отношения с девушкой такого низкого происхождения и не имевшей родословной. Но она ошеломила всех присутствующих. Он гордился ее буйным нравом и красотой. С ней не могла сравниться ни одна его бывшая любовница. Он решил брать ее с собой повсюду, чтобы она везде всех ошеломляла. Роза была таким лакомством, которое мог себе позволить такой человек, как он. И в это мгновение Макмагон позволил себе влюбиться в нее без памяти. Роза перехватила его взгляд и вернула его ему с таким же чувством. Она почувствовала к нему глубокую симпатию. Ее охватило безмятежное спокойствие.

Когда она вернулась на свое место, одна из содержанок спросила ее, выступала ли она когда-нибудь на сцене.

– Мне всегда хотелось быть клоуном, когда я вырасту, – ответила Роза.

– Неужели? Почему?

– Вы знаете, некоторым детям должно хотеться стать клоунами. Если бы это было не так, откуда им было бы появиться?

– А мне всегда казалось, что клоуном надо родиться. Или, может быть, если у ребенка родители клоуны, то у него нет другого выбора.

– То есть вы хотите сказать, что когда ребенок был еще маленьким – мама ему раскрашивала лицо? И он ходил в школу с лицом, окрашенным в белый цвет, и в ботинках, которые были ему велики на несколько размеров?

– Ой! Это было бы слишком печально!

– Роза, пожалуйста, не вынуждай всех плакать, – вставил Макмагон, и все рассмеялись.

Через какое-то время Роза попросила официанта принести ей шесть яиц.

– Пожалуйста, прошу вас! Только ничего с ними не делайте – ни яичницу, ни омлет! Обещаю вернуть их в целости и сохранности!

– Все в порядке, – сказал Макмагон официанту. – Скажи там, что это для мистера Макмагона.

Официант вернулся с