Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил

– Ты ведь сам был в детстве бедняком, а потом сколотил состояние. Ты всю свою жизнь потратил, придумывая, как стать тем, кем ты раньше не был.

Макмагон бросил на нее косой взгляд, потом решил проигнорировать ее слова. Сравнение их жизненных путей было ниже его достоинства.

Великая депрессия затронула всех. Как-то днем Роза решила поговорить с Антуаном, который занимался организацией выступлений в клубе. Он часто ездил в Нью-Йорк, чтобы найти там лучшие шоу. Тем и был известен. Это был мужчина среднего возраста в парике из волос цвета воронова крыла и с огромными зубами, принуждавшими его постоянно ухмыляться. К нему хорошо относились за покладистый нрав. Роза его нашла в ресторане, примыкавшем к полукруглой танцплощадке. В середине дня зал был еще пуст. Все перевернутые золотистые стулья помещались на столах. С небольшого столика в центре зала Антуан снял два стула, на которых они с Розой расположились.

– Чем могу вам быть полезен, милочка?

Роза полагала, что из соображений экономии можно было найти еще не раскрытые местные таланты.

– Я могу вам помочь в поисках одаренных артистов в городе. Я бы с удовольствием этим занялась.

Антуан решил, что эта инициатива по меньшей мере заслуживает улыбки. Они отправились в квартал Маленькая Бургундия посмотреть, как там обстоят дела в джазовых клубах. На Розе была шуба из белого меха с темно-коричневыми завитками, выглядевшая как пломбир с шоколадными крошками.

Они зашли в небольшой клуб с вместительным балконом, который сдавался под склад и был забит старой мебелью. Там выступала испуганного вида тощая певица в нелепом платье, не знавшая, что делать со своей прической. Во время пения она так часто меняла тональность, что мелодия становилась абсурдной. Голос у нее был неустойчивым, как недавно родившийся олененок, еще толком не научившийся стоять на ногах. Роза решила, что им с Антуаном нужно дать ей шанс.

– Если ей удастся поверить в себя, она станет прекрасной исполнительницей. А когда перестанет петь так, будто стоит под дождем, – это будет что-то особенное!

Антуан в этом сомневался, однако подписал контракт с певицей, и вскоре она превратилась в любимицу клуба. Чтобы раз и навсегда решить вопрос с растрепанными волосами, она стала скрывать их под серебристым тюрбаном, который превратился в неотъемлемую часть ее артистического облика. Позже она присоединилась к одному американскому джазовому оркестру, гастролирующему с концертами, и со временем превратилась в яркий эпизод биографий нескольких знаменитых мужчин.

Роза рассказала Антуану об одном фокуснике, который выступал на детских праздниках. Они с ним встретились, когда он покупал голубей на рынке Этуотер. Его руки покрывали шрамы от ожогов, полученных несколько лет назад во время представления, когда все пошло вкривь и вкось. Он сказал, что выступает перед маленькими детьми, потому что они не способны писать критические рецензии. Удача обошла его стороной. Раньше он мог сделать так, чтобы серебряный доллар летал по воздуху. Но как-то на вечернем представлении вместо доллара он использовал медный цент, который тут же свалился на пол, и все находившиеся в зале очень огорчились.

В «Рокси» фокусник выпустил из бумажника в полет голубя. Он не мог себе позволить нанять ассистента, поэтому попросил Розу встать на невысокий табурет и изобразить свирепого льва, после чего она исчезла. Роза отлично справлялась с материализацией духов. Она старалась постоянно быть осведомленной обо всех новых представлениях.

Один подросток вытворял удивительные фортели в кресле. Роза с Антуаном сидели на кофейном столике, ели бутерброды с огурцом, запивали их слабым чаем, заваренным его матерью, и внимательно следили за парнишкой. Возникало такое ощущение, что кресло превратилось в трамплин: он подскочил на нем и, оттолкнувшись от подлокотника, сделал обратное сальто.

– Он выделывает такие выкрутасы с раннего детства, – сказала его мать. – Это меня расстраивает уже несколько лет, но заставить его прекратить мне не удается. Порка на нынешних детей уже не действует. Если бы он мог на этом хоть немного заработать, волнения и тревоги всех этих лет могли бы хоть отчасти окупиться.

Мальчонка спрыгнул с одного подлокотника, сделал два кувырка и приземлился на другой подлокотник.

Поскольку Роза, по всей видимости, обладала замечательной интуицией, Антуан поручил ей наблюдать за отбором актрис и танцовщиц для клуба, открывавшегося в районе Монреаль-Нор. За те выходные она просмотрела не меньше двухсот девушек.

У Антуана возникали проблемы, когда он смотрел на выстроившихся в ряд танцовщиц кордебалета. Все девушки выглядели одинаково. Их движения были настолько синхронизированы, что, когда они выступали, возникало впечатление, что это всего одна танцовщица в комнате с множеством зеркал. Они выходили на сцену, обнимая друг друга, как соединенные бумажные куклы. Антуан просто не мог поверить своим глазам. Кордебалет воплощал его представление о совершенстве. А ведь труппа состояла из вышедших из рабочей среды девушек района Пуэнт-Сен-Шарль!

У Антуана случился инфаркт, и он скончался, но не из-за танцовщиц из кордебалета, а из-за всего копченого мяса, что он съел в жизни. Роза решила спросить у Макмагона, не сможет ли она занять место Антуана.

Она постучала в дверь его кабинета, назвалась и открыла ее. Кивнула и вошла. Какое-то время просто постояла в своей меховой шапке, с раскрасневшимися от быстрой ходьбы щеками. При виде ее Макмагон встал, подумав, что у Розы дар появляться откуда ни возьмись, когда ему больше всего хотелось ее увидеть. Он мог бесконечно долго любоваться ее лицом.

– Подожди, – сказала она, вытянув вперед руку, чтобы остановить его, не давая к ней подойти. – Мне надо попросить тебя кое о чем важном. Антуан умер, а ты ведь знаешь, как мне нравилась его компания, так что, может, об этом и не стоило бы говорить так скоро… Но я подумала, смогу ли его заменить?

Макмагон не ответил. Казалось, он не вполне уловил смысл ее просьбы.

– Ну, то есть я хочу сказать – занять его место агента по найму артистов. Мы с ним по всему городу вместе мотались. Я отыскала целую кучу самых популярных номеров. У меня на это особое чутье, я могу этим заниматься.

Она смущенно на него взглянула. Макмагон все еще ей не ответил. Он нахмурился. Он выглядел так, будто собирался что-то раздраженно сказать.

– Ах, да… у меня есть еще кое-что для детей.

Она вынула из сумки недавно купленную небольшую коробочку. Это было световое устройство, позволяющее смотреть театр теней на стене. Макмагон взял у нее коробочку. Розе показалось, что ему было приятно ее отношение к нему как к