Ничего не скажу - Владимир Станиславович Елистратов

Нет, я все-таки счастливый человек.

А рифмы – ерунда. Проснусь – подправлю.

Трое в джипе, не считая канистры

О Настоящей Мужской дружбе

Лето, лето… Тёплое, доброе. Они ждут его целый год. «Кто – они?» – спросите вы меня. И я вам отвечу. Слушайте же.

Их трое. Назовем их: Юрец, Колян и Славик. Можно, конечно, и по-другому. Но оставим так.

Славик – в очках и красивый душой, Колян – охранник и сильный, Юрец – толстый и мудрый.

Они друзья с детства, вышли, что называется, из одной песочницы. Еще в песочнице между ними шел долгий поединок на песочных лопатках за распределение лавров. И лавры раз и навсегда были распределены именно так: Славик – самый красивый душой, Колян – самый сильный, Юрец – самый мудрый.

У них – Настоящая Мужская Дружба. То есть регулярно, раз в год, где-то в конце лета – начале осени они садятся на джип Коляна и едут на ягодно-грибно-водочно-охотничью рыбалку. В багажнике джипа – двадцатипятилитровая канистра со спиртом. Иногда – с коньяком. Как получится.

Дружбу можно поддерживать по-разному.

Некоторые хирурги 31 декабря ходят с друзьями в баню. Чем это заканчивается, все мы знаем: женитьбой на школьной учительнице, которая не умеет даже приготовить заливную рыбу. Представляю себе благосостояние и взаимоотношения этой парочки в 2003 году.

Некоторые уже полысевшие от предпринимательства и разводов друзья детства по воскресеньям играют в футбол. Не хочу сказать ничего обидного, но народная мудрость гласит: «Было у мужика три сына, двое умных, а третий – футболист».

По-разному поддерживается Настоящая Мужская Дружба.

И вот Юрец, Колян и Славик жестко раз в год садятся в джип с канистрой и едут на неделю на грибную рыбалку. Потому что они очень любят охотиться за ягодами, ловить грибы и собирать рыбу. И не надо думать, что дело исключительно в канистре. Дело в том, что их трое в джипе Коляна – Трое Настоящих Друзей. А канистра не считается, она просто есть, и с ней как-то веселее ловятся ягоды и собирается рыба.

Все это началось давно, когда еще не было джипов и хирурги женились на учительницах и были счастливы. Это начиналось в эпоху брезентовых стройотрядовских курток, байдарок «Таймень» и песни про поворот, в которой Макар в очередной раз поразил нас всех богатством по-нетрезвому приблизительных рифм (поворот, ревет, несет, взлет, брод… орет, пароход, в рот, бутерброд…)

Тогда Колян, Юрец и Славик еще были очень молоды. Они таскали на горбу огромные, как виолончели, байдарки. Ездили в ночных плацкартах до какого-нибудь Весьегонска или Опочки. Пили самогон, и им казалось, что сивуха пахнет сиренью. Клеили проводниц, которые чудились в вагонной полутьме прекрасными, как Аманда Лир. А утром напоминали Пугачеву без косметики. Потом улыбались розовощеким и голубоглазым весьегонцам и опочкопчушкам, пели под гитару у костра. Играючи, в три-четыре дня отмахивали 200–300 км по какой-нибудь Мсте, Мологе или Великой.

У них было две байдарки. Это были Настоящие Мужские Байдарки. Бывалые и клееные, как пиратские бриги. Одна называлась «Цикатумба», вторая – «Каракатука». Имена произвольные, придуманные тогда, когда канистра была уже пуста. В «Цикатумбе» плыли Колян и Славик, а в «Каракатуке», привязанной к «Цикатумбе», – Юрец и Канистра.

Канистра хранилась в носу байдарки, и Юрец подозрительно часто наклонялся вперед и под вечер подозрительно плохо греб, мурлыча себе под нос что-то очень армянское.

– Табань! – кричал Славик Юрцу. – Табань, сука, левым!

Юрец плыл прямо на камень. Его голова была спрятана в заветном носу лодки, а над байдаркой возвышался исполинский круп в прекрасных трусах цвета ультрамарин, цвета птицы удачи и счастья завтрашнего дня.

– Табань, падла, левым! – визжал Славик, хищно блестя очками.

Со дна лодки звучал неторопливый армянский клекот. А потом слышался глухой удар. Трусы вместе с армянским крупом перекувыркивались в воду, издав динамитный взрыв. И Колян со Славиком долго-долго клеили «Каракатуку», ругая Юрца Настоящими Мужскими Словами. А Юрец, мудрый, как все армяне, молча делал какое-нибудь Настоящее Мужское Дело. Например, долго-долго стирал трусы.

– Скотина! Животное! – нежно орал на Юрца Славик. – Долго ты будешь еще стирать свои за…нные и про…нные памперсы?!

А Юрец долго и мудро молчал, потом поворачивал к Славику свое большое мудрое лицо и давал Настоящий Мужской Ответ, например, такой:

– Большим Трусам – Большая Стирка.

И продолжал долго-долго, до самого вечера стирать свои Настоящие Большие Мужские Трусы.

Юрец вообще настоящий и большой и любит все большое и настоящее.

Юрец никогда не ловит рыбу вообще. Он всегда ловит только Большую Рыбу. Это называется Настоящая Охота За Самой Большой Селедкой. Ни разу еще Юрец ее не поймал, но обязательно поймает.

Юрец ищет только Самый Большой Белый Гриб. Правда, обычно ему попадаются обдрипанные сыроежки, похожие на пожилых учительниц или спившихся хирургов. Но когда-нибудь потом Юрец обязательно найдет Самый Большой В Мире Белый Гриб. Обязательно, потому что все верят в Юрца. И Юрец не подведет Коляна со Славиком.

Вечером в палатке Юрец долго и тщательно убивает всех комаров. Это называется Большое Экологически Чистое Убийство Всех Без Исключения Гюймарасов. «Гюймарас» – значит Большой Комар. Чтоб вы знали. Наверное, это такое специальное армянское слово.

Если Юрец берется ставить палатку, то он ставит ее весь день. Обкапывает рвом, как средневековый замок, обкладывает дерном, натирает палатку мятой против гюймарасов… Но не успевает, и спать приходится в спальниках под открытым небом. Но это неважно.

Ясно, что если Юрец берется разводить костер, то это будет Самый Большой Костер. Понятно, что уха, которую он будет на нем варить, будет Самой Вкусной Ухой Из Самой Большой Селедки, Пойманной Юрцом. И прочее и прочее.

Вот такой он, Большой Мудрый Юрец.

Совсем другое дело – Колян.

Колян тоже не очень маленький, но очень-очень сильный. Сильный и – порывистый. У Коляна есть ружье, и он из него очень любит стрелять.

Если, скажем, Юрец согласен пойти только на Большую Охоту (за лосем, медведем или мамонтом), то Колян согласен стрелять во все, что движется: в хорьков, голубей, мышей, бабочек. Ловить он готов любую рыбу, хоть головастиков. Если нет ни хорьков, ни головастиков, Колян садится на джип и очень быстро ездит между деревьями. Это у него называется «бибикин слалом». Если в бибике кончился бензин, Колян начинает дружески заламывать руки Славику, показывать ему всякие приемчики, броски, подсечки. А потом, когда Славик уже больше