Жертва цивилизации - Аркадий Тимофеевич Аверченко

– Я где-то читал, – сказал мой друг Павлов, – что цвет обоев в комнате очень влияет на настроение человека… Голубые обои располагают к лени, неге и мечтательности, желтые – действуют тяжело, угнетающе, красные дают настроению повышенный интенсивный тон, а белые умиротворяют, смягчают и успокаивают человека…

Есть у некоторых людей такие характеры: если они услышат о каком-нибудь удивительном явлении – то не успокоятся, пока не приведут примера или явления еще более удивительного, случая еще более странного. Если при таком человеке рассказать о том, что индейские слоны нянчат ребят, он снисходительно улыбнется и расскажет, что австралийские кенгуру не только нянчат ребят, но и дают им первые уроки Закона Божьего, лечат от золотухи и помогают прорезываться зубам. Если при таком человеке рассказать, что вы видели в цирке атлета, поднимающего десять пудов и держащего в зубах взрослого зрителя, – этот человек сейчас же вспомнит об одном малоизвестном кузнеце, которого он знал и который поднимал одной рукой шестнадцать пудов, а зубами, «совершенно шутя», держал лошадь и перегрызал подковы.

Седой, маленький господин внимательно выслушал Павлова, тихо улыбнулся и качнул головой.

– Это что! Я помню случай, который никогда не изгладится из моей памяти. Все, кому я ни рассказывал, были ошеломлены этим поразительным случаем, многие считают его беспримерным и необъяснимым, но я, по зрелом обсуждении, нахожу, что в нем не было ничего сверхъестественного, необъяснимого… Вы позволите рассказать его?

Мы были очень заинтригованы.

– О, конечно, конечно!

Рассказ маленького, седого господина…

В прежнее время я был очень богат и жил широко, шумно и весело. Однажды, наняв и обмеблировав роскошную барскую квартиру, я решил устроить новоселье. Пригласил человек полтораста своих друзей и знакомых, заказал ужин и думал провести вечер приятно, разнообразно и весело. Гости все были народ отборный, хороший, потому что богатому человеку, конечно, есть из чего выбирать…

Сначала все сидели в моей громадной столовой, пили чай и мирно обсуждали исход какого-то осложнения на Балканах.

Потом перешли в гостиную, разбились на группы и стали доканчивать разговоры, начавшиеся в столовой.

Около меня сидели двое – инженер и адвокат – и обсуждали фразу одного из них, что «славянские государства – это какое-то гнездо ос».

– Вообще мы, славяне, – пожал плечами адвокат, – народ вздорный, непрактичный и тупой… Стыдно сознаться, но это так…

Инженер недовольно поморщился.

– Гм… Видите ли, я сам славянин и не соглашусь с тем, что вы сказали о славянском племени… Конечно, те, которые сами чувствуют в себе эти черты…

Адвокат побагровел.

– Слушайте, милостивый государь!.. Если я вас правильно понял…

– Да, да, – резко рассмеялся инженер, – вы совершенно правильно поняли меня! Человек, который унижает великое племя, считающее его своим, человек, характеризующий это племя вздорным и тупым, – вероятно, выводит это печальное заключение на основании автобиографических данных.

– Вы за это ответите! – вскричал адвокат, хватая инженера за руку. – Такие оскорбления смываются кровью!

– Прочь грязную лапу! – заревел инженер. – С удовольствием прострелю твою ограниченную, лишенную высоких мыслей голову.

Разговор этот был так неожидан, что я не успел даже замять его.

Адвокат вскочил, отошел в сторону и стал шептаться с полным красивым офицером. До меня долетели слова:

– Вы не откажетесь, конечно, полковник, быть свидетелем?..

– О, с удовольствием… Другого я сейчас найду.

Адвокат отошел, а полковник остановил проходившего мимо сына банкира и шепнул ему:

– На одну минуту!.. Затевается дуэль… Надеюсь, вы не откажетесь быть вторым свидетелем, вместе со мной.

Банкирский сын свистнул.

– Ду-эль?.. Какие же это идиоты вздумали подставлять свои лбы под пули?..

– Милостивый государь! – раздраженно возразил полковник. – Я бы попросил вас умерить выражения там, где дело касается моих друзей… Это по меньшей мере бестактно!

– Прошу без замечаний! – вспыхнул его собеседник. – Если вы носите военный мундир, то это не значит, что вы можете говорить чепуху! Тоже, подумаешь: бестактно!

– Ах, так?.. – с трудом сдерживая себя, прошипел полковник. – Надеюсь, что все вами сказанное обязывает вас, как честного человека…

– Пожалуйста! – пожал плечами банкирский сын. – Я хотя и не военный, но пистолет держать умею!..

– Ладно! Жду ваших свидетелей!..

Банкирский сын, с дрожащими от негодования губами, отошел к столу и нагнулся к сидящему за столом студенту.

– Миша… Неприятная история! У меня, кажется, дуэль. Ты не откажешься быть секундантом?

Миша подумал.

– Извини, брат, но откажусь. У меня на носу экзамены, а если я впутаюсь в эту историю – бог весть, чем она кончится.

– Ну вздор – экзамены. Неужели ради меня ты не сделаешь этого?

– Ей-богу, милый, не могу.

Банкирский сын криво усмехнулся.

– Не можешь?.. Скажи прямо – трусишь.

– Ну-ну, брат… полегче! За такие слова – знаешь?

Шепот их перешел в бешеное шипенье и свист. Как две разъяренные пантеры, отскочили они друг от друга, и студент, ни минуты не медля, быстро подошел ко мне.

– Что? – спросил я изумленный, сбитый с толку. – Небось секундантом хотите пригласить? Слышал, все слышал… Да что вы, господа, белены объелись, что ли?

– Вы можете не соглашаться, – угрюмо сказал студент, – но таких выражений я не допущу. Нужно быть бесцеремонным идиотом, чтобы в качестве хозяина…

– Довольно! – вскричал я. – В качестве хозяина я не могу хорошенько отколотить вас, но завтра я пришлю вам своих друзей…

К нам подлетели четыре человека.

– Не согласитесь ли вы… – начал один.

– Быть, – успел вставить другой.

– Секундантом, – докончили двое.

– Куда вы лезете, – оттолкнул первый второго. – Я его приглашал первый, а не вы!

– Что?! Толкаться? Да знаете ли вы, что подобные поступки смываются кровью…

– Сделайте одолже…

– Ой! Кто это на ногу наступил?

– А вы не подставляйте.

– Ах, так! Я вас хотя не знаю, но вот вам моя карточка…

– А вот моя, черт вас дери!

В гостиной стоял невообразимый шум… Все вопили, бешено брызгали слюной, ругались и толкали друг друга. Большинство гостей наступало на меня, спрашивая, где я мог достать так много грубиянов, мужиков и бестактных ослов.

В ужасе схватился я за голову и выбежал в другую комнату. Возмущенные гости выбежали за мной. Я упал в кресло с закрытыми глазами и долго сидел так.

А когда открыл их, то увидел, что около меня стоит вызвавший меня на дуэль студент и миролюбиво говорит мне:

– А ведь я, мне кажется, погорячился… Вы уж меня простите! Я готов извиниться.

– Помилуйте, – радушно сказал я. – Ну какие там извинения!.. Я сам виноват.

Около нас инженер держал адвоката за пуговицу и, пожимая плечами, говорил:

– В сущности говоря, вы правы: конечно, славяне, в общем, тупы и непрактичны… Чего это я давеча на вас