Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

— Не возражаешь, если я сбегаю за ними в столовую? — Рокко как-то странно смотрел на товарища. — Я вернусь через несколько минут.

— Конечно, беги. Не беспокойся за меня.

Когда Рокко убежал, Джонни развернул кресло к солнцу и положил голову на спинку. Лучи солнца приятно падали на лицо, рука свисала и играла с травой. Он лениво сорвал несколько травинок и сунул в рот. Сок оказался горьковатым, и Эдж улыбнулся. «Что ярко цветет, горько на вкус», — подумал он, с удовольствием греясь на солнце.

Его потянуло в сон. Хорошо бы сейчас завалиться на прохладную траву и отдохнуть. Джонни повернул голову и посмотрел на землю. Хорошо бы, но не для него. Сейчас он не может, как раньше, встать и лечь на траву. Джонни опять закрыл глаза и подставил лицо солнцу.

Услышав за спиной шаги, он спросил, не поворачивая головы:

— Рокко? Дай мне сигарету.

Он почувствовал, как ему между губ вставили сигарету, услышал чиркание спички. Джонни затянулся и наполнил дымом легкие.

— Здорово здесь! — заметил он.

— Нравится здесь, Джонни? — Голос был знакомым, но не принадлежал Рокко.

Джонни Эдж открыл глаза и развернул кресло.

— Петер! — сорвался с его губ крик.

Перед ним стоял бледный и усталый Петер Кесслер, в глазах которого сверкали слезы.

— Да, Петер, — медленно ответил Кесслер. — Неужели ты не рад видеть меня, Джонни?

Эдж сидел, не шевелясь. Сигарета словно прилипла к губам. Казалось, он потерял дар речи.

Петер сделал шаг вперед и взял его руку.

Джонни чувствовал, как тепло руки Кесслера вливается и него. Неожиданно к горлу подступил комок, он нагнулся к руке Петера и заплакал.

Вторая рука Кесслера покоилась в волосах Джонни Эджа.

— Джонни, — произнес он дрожащим голосом. — Джонни, неужели ты думал, что сумеешь скрыться от тех, кто тебя любит?

11

Они вышли из такси. Когда машина уехала, Джонни посмотрел на новенькие желтые костыли, сверкающие в лучах солнца. Низ штанины был аккуратно прикреплен к бедру. Целая нога выглядела странно и одиноко между желтыми костылями.

Эдж криво улыбнулся Рокко и посмотрел на здание. Каменные буквы гласили: «МАГНУМ ПИКЧЕРС».

Он направился ко входу, но у самой двери заколебался. Лицо побледнело, на лбу блестели маленькие капельки пота.

— Не хочу, чтобы меня кто-нибудь жалел, — негромко произнес Эдж.

— Не беспокойся, — успокаивающе улыбнулся Рокко Саволд. — Никто не будет тебя жалеть. Сначала они будут чувствовать себя немного неловко и будут хотеть помочь, но когда увидят, что ты нормально ходишь, они привыкнут и перестанут обращать внимание. Все станет на свои места.

— Хорошо бы, — ответил Джонни Эдж.

— Все будет в порядке, — произнес Рокко, открывая дверь.

Они вошли в маленькую приемную. В окошечко с любопытством выглянула девушка, но окошко не открыла. Рокко улыбнулся ей и подошел к Джонни.

— Сюда, — сказал он, показывая на дверь.

Джонни взволнованно огляделся по сторонам. Как все изменилось! Он молча переступил порог и очутился в длинном коридоре. Из-за дверей доносился треск пишущих машинок, арифмометров и голоса. Время от времени им навстречу попадались сотрудники, которые с удивлением смотрели на Эджа.

Джонни чувствовал себя так, словно попал в совершенно чужое место. Он не встретил ни одного знакомого. Наконец они подошли к двери с табличкой «Администрация».

В маленьком, приятно освещенном коридоре, стояли удобные стулья, пол устилал светло-красный ковер. Здесь царила абсолютная тишина.

— Никого, похоже, нет, — заметил Джонни.

— Еще рано, — ответил Рокко. — Петер сказал, что никто не приходит до десяти.

Джонни Эдж посмотрел на наручные часы. Они показывали только четверть десятого.

— Отлично. Хоть несколько минут можно посидеть спокойно.

— Твой кабинет в конце коридора, рядом с Петеровым кабинетом, — сообщил Саволд.

Джонни направился по коридору. На нескольких дверях висели таблички с незнакомыми именами. Он отсутствовал чуть больше двух лет, но фирма росла так быстро, что он уже многих не знал. Сейчас Эдж чувствовал себя в «Магнуме» гостем.

Когда они прошли кабинет Петера, Рокко сказал:

— Следующий твой.

Джонни посмотрел на дверь, на которой свежей, казавшейся еще влажной, краской было написано его имя. Он импульсивно потрогал ее пальцем, но палец не испачкался.

Саволд улыбнулся, и Эдж улыбнулся в ответ.

— Войдем? — поинтересовался Рокко, продолжая улыбаться.

Джонни кивнул.

Рокко открыл дверь и освободил дорогу Джонни, который изумленно застыл на пороге. Его встретила волна шума, он побледнел и слегка пошатнулся. Рокко поддержал друга.

В комнате находилось много и знакомых, и незнакомых людей. Впереди стояли Петер, Джордж Паппас и Джейн Андерсен.

Кабинет украсили красной, белой и голубой материей, а в центре с потолка свисал большой транспарант: «Добро пожаловать, Джонни», написанный большими красными буквами.

Шум стих, и он молча смотрел на них. Джонни дважды тщетно открывал рот, пытаясь что-нибудь сказать.

Джейн Андерсен сделала шаг вперед и протянула руку.

— Привет, босс, — поздоровалась она, словно Эдж просто вернулся с обеда.

Как по команде кто-то включил фонограф, загремела музыка, и все запели:

— Когда Джонни вернется домой, тра-ля, тра-ля…

У Джейн выступили слезы, и глаза у Джонни тоже защипало.

— Джейни, — хрипло пробормотал он, пожимая руку.

Она обняла его и поцеловала.

Глаза Эджа затуманились. Он тоже попытался обнять мисс Андерсен, но один костыль с грохотом упал на пол. Джонни пошатнулся и упал бы, если бы не рука Рокко.

Эдж смотрел на ярко-желтый костыль, лежавший на красном ковре, и чувствовал себя беспомощным. С беспомощностью пришло более странное ощущение страха, страха перед людьми, которые наблюдали за ним.

Джонни Эдж на мгновение закрыл глаза. Это пройдет, с отчаянием говорил он себе, но страх и не думал проходить. Голова закружилась, он пошатнулся и начал падать, не открывая глаз.

Джонни почувствовал, как ему помогли сесть. Рокко спокойным голосом попросил всех выйти, объяснив, что Джонни слишком устал и еще очень слаб. После того, как все вышли, в комнате воцарилась тишина. Эдж медленно открыл глаза и огляделся по сторонам. Он сидел на маленьком диване, а Петер, Джордж и Джейн испуганно смотрели на него. Рокко поднес к его губам стаканчик.

Джонни автоматически сделал глоток, и жидкое пламя обожгло горло и желудок. На щеки вернулись краски, и он слабо улыбнулся, но страх продолжал сжимать сердце.

— С тобой все в порядке, Джонни? — встревоженно поинтересовался Петер Кесслер.

— Да, — кивнул Эдж. — Просто слишком переволновался. Немного отдохну, и все придет в норму. — Он закрыл глаза и положил голову на диванные подушки. Хотелось, чтобы все ушли и оставили его одного.

Когда дверь скрипнула, Джонни открыл глаза. Сейчас кроме него