#Мы никогда не знаем… - Ирина Борисовна Оганова

песни, и голос у него был чистый, словно из души. Лиза два дня наводила справки, где найти приятного исполнителя, чтобы получить удовольствие, а не испортить всем вечер, вдруг крикун какой попадётся, – хотелось душевно и очень по-семейному.

Паста с мидиями была превосходной, рыбу приготовили по-разному – и просто на гриле, и с томатами и каперсами, салат из осьминога с артишоками, целый арсенал овощей и сыров. Мариса ловко суетилась, успевая подавать и менять тарелки. Дед разливал вино – дело мужское, и он не собирался его никому уступать. Потом стали просить Олега спеть. Он быстро посовещался с гитаристом, и они в два голоса выдали и Felicita и Feelings, и Lady In Red. Потанцевали немного, особенно отличился дед, кружил всех женщин по очереди. Неожиданно оказалось, что танцует он совсем недурно, объяснил, что во времена его молодости танцевать вальс было необходимостью, а уж рок-н-ролл – в обязательном порядке.

В завершении торжества Наташа гордо вынесла домашний пирог с клубникой и, пряча довольную улыбку, принимала восторги. Пирог действительно получился на славу, может, клубника особенная, итальянская.

– Хорошо у вас, Соня! Счастливая ты, – у Ленки подозрительно блестели глаза.

– Не плакать ли удумала? – Соня обняла подругу и чуть сама слезу не пустила. – Да ну тебя! Давай ещё и поревём на прощание! Вина много выпили. Это оно, зараза, на чувствительность пробивает. Ты хоть звони почаще. Любишь пропасть. Так хорошо, когда ты рядом, ни о чем не думаю, забываюсь. Завтра уедешь, и опять тоска накатит. Ничего от неё не спасает – ни родные, ни красота вокруг.

Соня вернулась в Питер только к концу августа. Это было её самое долгое отсутствие. Домой ехали двумя машинами, в одну бы не поместились, багажа целый вагон. Наталья набрала оливкового масла всех сортов, каких-то колбас, мяса вяленого, приправ, макарон. Соня как могла отговаривала – на всю жизнь всё равно не напасёшься. Бесполезно.

Соня попросила водителя ехать по Невскому, и на пересечении с улицей Марата долго оборачивалась и провожала взглядом каждую машину.

Ничего не меняется. Я и в двадцать такая же была.

Автандил себе так долго отдыхать не позволял и, раздражённый от неожиданно жаркого лета, встретил Соню упрёками, что ни разу не пригласила хоть на пару дней погостить в Сан-Ремо – Рим не край земли, доехал бы как-нибудь. Оглядывал с ног до головы, словно видел впервые. Соня немного поправилась, чего раньше в обычной жизни с ней не случалось, ела все подряд. Во время беременности дело другое, там раздувало, как шарик. Мама утешала – положено в твоём возрасте первые лишние набрать, организм перестраивается. Можно подумать, это успокаивало. Злило невероятно! Автику пышная Соня больше нравилась, и загар ей шёл, и глаза отдохнувшие.

– Когда увидимся? Я тут от жары чуть не помер. И тебя давно не видел!

– Жена когда возвращается?

– А она-то тут при чем? В конце сентября.

– Значит, времени полно. Встретимся!

Соне не хотелось обострять отношения, и раздражительность после отдыха улетучилась – на неделю точно, по опыту знала. Оксанка из Испании прикатила на два дня раньше и с нетерпением ждала подругу, пару раз созванивались, всего не расскажешь. Вечером после работы договорились встретиться, и Соня приблизительно понимала, о ком пойдёт речь. Самая большая обида у Оксаны на Славу была, что в очередной раз поехала одна с детьми отдыхать. С одной стороны, и хорошо, уверяла она, надоело всё время его недовольную морду видеть. Очень обидно чувствовать, что раздражает одним своим присутствием.

– Сонь, вот что во мне изменилось? Знаешь, как будто с другим человеком живу, и никогда не знала его толком. Ты даже не представляешь, как гордость душит. Я думаю, может, что серьёзное у него? Любовь, например?

Оксана, выпучив глаза, с нетерпением ждала, пока Соня начнёт её разубеждать и уговаривать не брать в голову.

А дети на стороне – это, конечно, несерьёзно?!

Соне было не до неё, и постоянно слушать про Вячеслава тоже порядком надоело.

В «Европейской» было камерно, туристов становилось меньше, официанты улыбчивей и расторопней. За соседний столик присели два молодых паренька, по прикиду и наглым мордам – явно зарабатывали, и неплохо.

– Девочки, что скучаем? Присоединяйтесь!

Один из них был заводилой, второй поспокойней. Оксанка заёрзала на стуле и покраснела, как спелая редиска. Соня сделала вид, что не обратила на них ни малейшего внимания.

– Завела бы себе такого и беды не чуяла. Может, познакомимся?

– С ума сошла! Я от страха помру сразу.

– Ну тогда сиди и оплакивай свою яркую интимную жизнь. Пошли уже! Домой хочу!

Ребята засуетились.

– Что это вы так рано уходите? Может, составите компанию?

– Не-а. Моя подруга сегодня не принимает. А я из солидарности тоже.

У пацанов морды вытянулись – вроде приличные с виду, зрелые тётки, а туда же.

Сентябрь – беспокойный месяц: Олег в школу, Лиза в университет доучиваться. Славик на первые же выходные приехал. Непривычно было, на отдыхе в разных комнатах с Лизой жили, а тут, как семья, в одной. Поначалу в отеле останавливался.

Лучше бы замуж скорей выходила. Парень хороший, хоть и зовут, как мужа Оксаны. Надо сказать, пусть только детей так рано не заводят, кто его знает, как обернётся. Скоро всех мужиков буду ненавидеть, не иначе, и во всём подвох искать.

К концу сентября неожиданно объявилась Лена.

– Встречай, послезавтра буду! Как погода в Питере? У нас тепло, как летом!

– Ты же знаешь, по-разному. Питер! А что вдруг надумала так неожиданно приехать?

– Не знаю. Потянуло, и все. Как никогда захотела, не поверишь.

Соня стояла среди встречающих и выглядывала Лену. Та вышла, увидела Соню и бросилась ей на встречу.

– Соняяяяяя! Так рада! Давай куда-нибудь заедем, не хочу домой сразу. По Невскому прокатимся?

– Так мы кататься или сидеть где-нибудь?

– Покатаемся и посидим! Сонь, ты такая зануда становишься, и попу, кстати, отменную отъела. Когда успела? Всего ничего прошло.

Соня действительно в последнее время то и делала, что паслась у холодильника. Она заедала свою тоску, и это становилось самым большим удовольствием, другого-то не было. Особенно удивляло, что стала просыпаться и среди ночи, полусонная, брела на кухню, подъедала все, что видит.

– Вот так однажды из классных тёлок мы потихоньку превращаемся в жирных старых тёток!

– Автандилу нравится!

Ленка задела за самое больное:

– Неудивительно. Вы давно в ранг родственников перешли. Ты что, спишь с ним?

– Сейчас нет, не могу. После Вадима не могу. Как перевернулось всё.

– Так и не объявлялся?

– Нет и, думаю, не