Лесные люди - Александр Анатольевич Стрекалин

– Тут пока посиди, – прогудел он над самым его ухом, стараясь перекричать музыку, и кинул в стакан две серо-зелёные таблетки. – Не ссы, местный рецепт. Протрезвеешь, а то ты вялый какой-то. Степан выпил, не задавая вопросов. Почти сразу полегчало.

– А ты куда? – спросил он, сквозь спазмы в пищеводе, едва сдерживаясь, чтобы не рыгнуть.

– Чел в аут наш поищу.

Оставив начальника в одиночестве, Михалыч двинулся сквозь разношёрстную толпу людей куда-то, вглубь заведения, а Степан принялся разглядывать публику. Быстрые, словно ласточки, сновали официантки, одинаково одетые в красные маечки на бретельках и черные короткие юбочки, у многих на предплечьях виднелись затейливые татуировки. Было много молодых женских лиц, умело подкрашенных и симпатичных. Среди мужчин ярко, как подсвеченные айсберги, выделялись гости из столицы, обсасывающие IQOS и тыкающие в смартфоны. Поискав глазами, Степан нашёл табличку, обещающую бесплатный вай-фай. Жизнь есть жизнь, и везде она бьёт ключом. Эффектная, с гривой взбитых, добела вытравленных волос, дама, подсела к Степану и попросила у него огонька. Рефлекторно ощупав карманы, Степан развёл руками. После неловкой паузы та уточнила, не желает ли молодой симпатичный мужчина развлечься. Степан растерялся. Развлечься он, несомненно, хотел, в особенности, если это предлагала женщина, так сильно похожая на молодую Лару Флинн Бойл, – мерило женской сексуальности времён Степановой юности.

– Клиент дозревает, ещё не готов, – раздался над ними басовитый раскат, и рядом снова возник Михалыч. Прикурив от его брутальной зажигалки, женщина щедро мазанула по Степану влажным взглядом и скрылась в толпе. Михалыч весело подмигнул Степану, иди, мол, следом, и не отставай.

Двинувшись в соседний зал, они попали в помещение внушительных размеров, со столиками на пять-шесть персон, расставленных вокруг продолговатой, выпирающей далеко в зал сценой, пока ещё пустой. Сцена была красиво подсвечена, словно ожидала выступления вышедшей в тираж поп-звезды. Обогнув несколько столиков, Михалыч приблизился к задрапированной тяжёлыми портьерами стене, и заглянув за одну из них, предложил Степану войти.

Комната, куда они попали, была немногим больше купе в железнодорожном вагоне. Мягкий, П-образный диван обрамлял массивный деревянный стол. Свисающий с потолка абажур освещал только центральную его часть, всё остальное пространство пряча в полумраке.

Их ожидали. Две молодые женщины неспешно беседовали, покуривая длинные сигареты. Было уютно.

– Знакомьтесь, девочки, – плюхнувшись рядом с миниатюрной блондинкой, одетой только в топик без бретелек, цвета спелой вишни и маленькие белые джинсовые шорты, Михалыч показал пальцев на товарища. – Это Степан. Степан наш гость, поэтому прошу быть с ним поласковее. А это, – Михалыч указал на свою соседку – Наденька. И Ирочка.

Ирочкой оказалась высокая стройная брюнетка в классической чёрной юбке, обтягивающей её великолепную фигуру, и белой блузке а-ля секретарша. Ноги Ирины были идеальны, а ступни так изящно изгибались в босоножках на выдающихся каблуках, что Степан с трудом оторвал от них взгляд.

Ответив на пару дежурных вопросов, Степан пристроился рядом с Ириной. Окликнув юную девочку-официанта, Михалыч заказал водки и шампанского. Вот уж бездонная бочка, – подумал про него Степан, поглядывая на соседку.

От Ирины пахло французскими духами, а сквозь тоненькую блузку отчётливо проступали контуры тела, так что каждый раз, поворачиваясь к Степану, она демонстрировала ему свою высокую грудь, едва прикрытую кружевным бельём.

Заказ принесли быстро. Выпив за знакомство, Степан как мог, старался поддерживать разговор, и всё-таки дал маху, кивнув, и выпалив «да» явно невпопад, судя по разразившемуся в комнатке смеху. Больше всех хохотал Михалыч, так сильно, что достал носовой платок и вытер глаза.

– Ох, Стёпа, за это надо выпить, – пробухтел он, снова разливая. – «Как вам местные девушки?» – «Да!»

Степану тоже рассмеялся, а заодно расслабился. Задорный смех Ирины, словно буддийские колокольчики, успокаивал.

– Хотя ты конечно прав, – задорно подмигивая, и наполняя высокие бокалы шампанским, продолжил Михалыч. – Девушки у нас действительно «да!». Правда, Надежда? – обратился он к своей спутнице, положив ладонь на её голое колено, на что та отреагировала лишь лёгкой улыбкой. Степан невольно посмотрел на ноги Ирины. Ирина заметила этот взгляд и немного придвинулась к нему. Степан повеселел.

Слушая трёп своего компаньона, и поглядывая на женщин, Степан прикидывал в уме, кем же являются их спутницы на самом деле, и откуда их знает Михалыч. По всему выходило, что Надежда и Ирина – жрицы любви. Очень… эффектные.

– Знаешь, почему мы не пьянеем, Стёп? – снова окликнул его Михалыч, и Степан тряхнул головой.

– Почему? – спросил за него Ирина, а Степан подумал: «кто не пьянеет, а кто уже в говно».

– Потому что банька у меня – це-леб-на-я, – ответил Михалыч. – Нам никакая водка теперь нипочём. И никакого похмелья. Гарантирую. Так что, давайте, девчули, за нас стойких, и вас, красивых!

Выпили снова. Степан опустил стакан и услышал музыку. Густую, драйвовую. Начался стриптиз. На сцену вышли первые девушки и по их почти обнажённым телам заскользили сочные лучи прожекторов. Степан невольно залюбовался, но тут ладонь Ирины аккуратно легла не его правое плечо, их бедра соприкоснулись, и он потупил взгляд.

– Степан, не смотри туда. Я здесь.

– Да, простите… – продолжая говорить этим женщинам «вы», Степан немного смягчал их социальный статус. – Простите.

– Прощаю. Вы, должно быть, любитель женщин? Женское сердце не обманешь.

Такой женщины, как Ирина, у Степана не было никогда. Конечно, ему доводилось пользоваться услугами девушек по вызову, и в таких случаях Степан не экономил, но красота его нынешней собеседницы была из ряда вон. Её рельефные, словно высеченные из мрамора скулы и губы были идеальны, хотя Степан не был уверен, что они настоящие. Даже Надя, столь же красивая, как и её подруга, почувствовала лёгкий укол ревности, понимая, какой эффект Ирина производит на молчаливого и скромного мужчину.

Это понял и Михалыч, и выждав, когда Степан окончательно «дозреет», он увлёк его за собой в уборную, чтобы поговорить.

В туалете пахло хлоркой и коноплёй. Яркий свет люминесцентных ламп резал глаза, а белые кафельные стены столь резко контрастировали со стильным декором борделя, словно стараясь подчёркнуть утилитарный характер помещения. Человек десять мужчин молча курили, стряхивая пепел в умывальники. Протиснувшись мимо них, Степан нашёл свободный прибор, и, ополоснув лицо, принялся внимательно изучать своё отражение в мутном зеркале. Светло-русые волосы были немного длиннее, чем обычно носят мужчины в его возрасте, правильные черты лица, серо-голубые глаза. Не красавец, но и не лишён обаяния. Русский мужчина. «Став перед телекраном, он придал лицу выражение сдержанного оптимизма», – вспомнил он любимую цитату, в сотый